— Сегодня без охраны? — я хмурюсь, подходя к мужу.

— Она сегодня не нужна, — Дима открывает для меня пассажирскую дверь рядом с водителем, но я не сажусь, а останавливаюсь рядом с ней.

— Куда мы едем? — пальцы немного дрожат, когда я заправляю волосы за ухо.

Свою реакцию даже на ветер спихнуть не могу, потому что сегодня, как назло, он решил не одаривать нас своим присутствием. Погода наладилась, днем ненадолго выглянуло солнце, что удивительно, ведь последние несколько дней, не переставая лил дождь.

— Просто поужинаем и все, — Дима протягивает мне ладонь. — Давно мы никуда не ездили только вдвоем, правда?

Мое дыхание сбивается. Не знаю, что сказать или сделать. Хочется просто развернуться и побежать обратно в дом, забраться в кровать, накрыться с головой и задаваться вопросом «Зачем он так со мной?». Но вместе этого я беру Диму за руку, и он помогает мне сесть в машину.

На этот раз мы не едем в тишине. Дима включает музыку, что для него по меньшей мере странно. И он вопросы мне задает, которые по большей части ничего не значат. Как прошли мои последние дни? Чем я занималась все это время? И еще несколько подобных. Я даже не помню, что отвечаю. Напряжение такое сильное, и я тону в нем. Подсознание кричит: «что-то не так», но реальных оснований для опасений нет. Но поведение Димы и легкая улыбка, которая появляется с завидной периодичностью на его губах, не дают расслабиться. Я невольно ищу подвох в каждом его слове, в каждом движении и за дорогой тоже слежу, внутренне проклиная шейха за то, что он поселился так далеко от города. Потому что, когда мы подъезжаем к какому-то стеклянному бизнес-центру, я максимально себя извожу. Я даже не обращаю внимания на название, хоть большие красные буквы, которого ярко горят в надвигающемся на город вечере.

Дима, припарковавшись, помогает мне выбраться из машины и руку не отпускает. Ведет меня внутрь, а я просто следую за ним, хотя все во мне вопит, чтобы я бежала. Мы поднимаемся на лифте на последний этаж и идем к дверям из матового стекла, которые по краям обвиты лианами. У косяков стоят два мандариновых дерева. А на них я замечаю пару воробьев, только потом понимаю, что они игрушечные.

Дима толкает одну дверь, и мы оказываемся в… саду.

Нет, это ресторан. Но это не отменяет того, что растения везде.

Деревья в горшках стоят у каждого столика. На них мигают мелкие огоньки гирлянд. Точно такие же, как и на окнах. Мини-клумбы с газоном отделяют друг от друга столики, на которые поставили маленькие горшки с ромашками. Но даже не это самое удивительное, а стеклянный потолок, через который отчетливо виден ярко-красный закат. Это почти единственное освещение в зале, если не считать гирлянд и светодиодные лент, тянущихся у пола и потолка вдоль стен ресторана.

Вместо музыки зал наполняет пение птиц.

Девушка хостес в строгом черном платье до колена встречает нас у входа и проводит в самый конец зала к столику на двоих, который скрывается за перегородкой, полностью заросшей вьющемся виноградом. На нем не просто листья, но и виднеются целые грозди. Наш столик стоит прямо у окна, поэтому, когда Дима помогает мне сесть, передо мной открывается на город, тонущий в красках заката.

У противоположной стены еще один такой же огороженной перегородкой столик, только на четверых, но за ним никого нет, поэтому появляется ощущение полного уединения.

Хостес оставляет нам меню и уходит, а я не выдерживаю:

— Зачем все это?

Дима занимает место напротив меня и берет меню.

— Что ты будешь есть? — он откидывается на кресле и выглядит слишком расслабленно, когда я напряжена до такой степени, что вот-вот взорвусь. Дима бросает на меня из-под папки взгляд с прищуром и качает головой. — Давай, я закажу, а ты скажешь, понравится тебе или нет.

— Дима! — я со скрипом встаю с кресла и упираюсь руками в стол. — Я спросила, зачем все это?

Смотрю на мужа пристально и всем своим видом хочу показать, что не собираюсь сдаваться под его напором или играть по правилам, которые знает только он. Дима вздыхает, откладывает меню и ловит мой взгляд.

— Я хочу узнать тебя, хоть немного, — говорит он тихо. — За почти два года нашего брака, у меня не получилось этого сделать.

Ноги не держат меня, я снова падаю в кресло и смотрю на мужа так, будто вижу впервые. А он делает вид, что совсем не замечает моего шока, просто снова берет меню и начинает листать. Но я-то знаю, от него ничего не скрывается.

— Зачем? — произношу так тихо, что слово похоже на выдох. — Ты обещал, что…

— Я не беру свои слова назад, — Дима перелистывает страницу, прежде чем снова взглянуть на меня. — Я отпущу тебя, как только заключу сделку с шейхом.

— Так, ты позвал меня, чтобы показать шейху…

— Нет! — отрезает он и с такой силой кладет меню на стол, что я вздрагиваю от громкости хлопка. Дима ставит локти на стол и сцепляет пальцы. — Ева, ты уже должна была понять, меня нельзя заставить что-то сделать.

Я хватаю ртом воздух и сдуваюсь. Понимаю, что Дима хотел меня успокоить, но это слова произвели противоположный эффект. Перед глазами сразу встает фото, присланное на его телефон. И конечно, я вспоминаю, как возле нашего дома он выбирает любовницу, а не меня. Отвожу взгляд и концентрируюсь на городе, который почти полностью накрыл закат. Он такой яркий, что напоминает кровь. А высотки похожи на иглы, которые впиваются в мое сердце вместе со словами мужа. Я кусаю нижнюю губу, чтобы перекрыть одну боль другой. Но вместо этого делаю еще хуже. Зачем я вообще с ним поехала?

— Что ты больше любишь? Рыбу или мясо? — резкая смены темы не дает мне погрузиться в самобичевание.

— Рыбу, — отвечаю на автомате, все также не смотря на мужа.

Даже не слышу, как подошла официанта. Только, когда Дима заказывает две порции лосося и белое вино, понимаю, что мы больше не одни. Но все снова возвращается на круги своя, когда девушка уходит.

— Твои любимые цветы?

Я не выдерживаю и смотрю на Диму. Он также расслабленно сидит в кресле, только сложил руки на груди. А его внимание полностью обращено на меня.

— Серьезно? — вскидываю бровь.

— Конечно, — Дима улыбается одними уголками губ.

— Розы, — хмурюсь.

— Я так и думал. Не зря, у нас в саду столько кустарников. А десерт какой твой любимый?

— Вишневый пирог со сливками, — отвечаю и не выдерживаю: — Хватит! Правда! Я не вижу в этом смысла.

Грудь и без того сжимается так сильно, что кажется, я вот-вот дыхания лишусь. Дима открывает рот, чтобы что-то сказать, когда мы слышим голоса, а хостес проводит к столику напротив гостей.

Возможно, я бы не обратила на них внимание, если бы один голос не показался мне слишком знакомым. Поворачиваюсь и замираю. Этого не может быть!

За столиком напротив устраиваются любовница мужа, низкорослый полный мужчина в сером костюме и такой же шляпе, а еще дядя Руслан.

Воздух застревает в груди. Я не могу отвести взгляда от дяди Руслана. Его любимый темно-синий костюм от Армани сидит на нем идеально. Ни за что не скажешь, что ему уже шестой десяток лет. Волосы, в которых проглядывает седина, уложены гелем. На лице дяди красуется белозубая улыбка, и предназначена она любовнице моего мужа, которая в белом платье с расклешенной юбкой до колен и заплетенными в косу волосами явно пытается выглядеть невинно. Но вываливающаяся из выреза грудь показывает истинное лицо блондинки. Дядя отодвигает для нее кресло у стены, после чего садится напротив. А рядом с любовницей мужа располагается тот самый полный мужчина. Он снимает шляпу и кладет ее на стол рядом.

Хостес передает им меню. Я же до сих пор не двигаюсь. Сердце бьется с такой скоростью, что я слышу его стук в ушах. Ладони потеют, и я стараюсь вжаться в стул.

— Ты привел меня сюда специально? Хотел столкнуть нас лбами? — я перевожу взгляд на мужа, который не отводит глаз от вновь прибывших гостей.

— Нет! — говорит он так громко, что я подпрыгиваю в кресле и бросаю взгляд на столик напротив.