Арсений смешно хрюкнул и выдал такое, за что в мирах Джона Толкина был бы немедленно предан анафеме:

— Гном или хоббит – никакой разницы.

— Главное ты вслух такое нигде не говори, - Ли́са догадалась, что Арс намеренно дразнит её, разглядывая лучащееся весельем лицо мужчины

— Неужели меня закидают помидорами? - притворно ужаснулся он.

— Хотела бы я это видеть, - не выдержав, она рассмеялась. Так как представила, что высокого, широкоплечего не с горой силиконовых мышц (и такое бывает), но с натуральной развитой мускулатурой, которую судя по внешнему виду, неплохо тренировали в спортзале, Арсения закидывают помидорами фанаты Толкина.

Хотя от одного грозного взгляда серых режущих острой сталью глаз уже можно срываться в побег. Но если мужчина к тому же рыкнет, на незадачливых метателей помидоров, то бежать будет поздно, можно только лечь, взяв в руки мемориальную деревянную табличку и претвориться мёртвым… как опоссум… глядишь обойдётся.

Ну а вдруг кто-то действительно попадёт в Арса помидором? Случайно или ненароком…. Ведь всякое бывает, да? В этом случае приём опоссума бедолаге ничем не поможет, придётся заказывать панихиду….

Воображала Ли́са и покатывалась со смеху.

Озадаченный Арсений присел возле девушки на колени, тогда как Ли́са оставалась за обеденным столом. Он приложил ладонь ко лбу, затем к этому же месту прикоснулся губами. Покачал головой, поцокал и произнёс:

— Ничего не понимаю, температуры нет, но ты странно себя ведёшь. Ты в порядке? – мужчина выглядел серьёзным, но серые привычно-острые глаза сейчас согревали её теплом, которое она знала точно, предназначалось ей одной. Так как столько нежности, ласки и даже обожания она в его глазах, да и ни в чьих других не видела. Даже когда она и Вит были детьми, она не замечала, чтобы Арсен был способен смотреть так на кого-либо.

Как сейчас смотрел на неё! Ли́су!

Глаза в глаза, серая сталь тонула в бездонной синеве!

Не отрывая взгляда, он потянулся ближе и ещё ближе…. Дыхание обоих смешалось…. Ещё чуть-чуть и носы соприкоснуться друг с другом…. Чего же он медлит?! Кончик носа смешно потёрся о другой…, и мужчина резко встал на ноги, возвращаясь в кухонную зону.

— Перебирайся на диван, там удобнее, - бросил через плечо мужчина, а Ли́са разочарованно охнула.

— Не расстраивайся раньше времени лисичка, - посмеивался Арсен, бросая хитрые взгляды исподлобья, хотя прекрасно понимал состояние девушки, ведь сам едва не зарычал с досады на собственное геройство. В котором вряд ли один из них испытывал даже толику потребности. Но тем не менее: «Не торопись, только не торопись. Нельзя пугать лисичку!», - настраивал себя упрямый принципиальный мужик.

Серый велюровый диван поражал своими габаритами. Ли́са никак не могла взять в толк для чего покупать такую громадину, и что с ней потом делать. Но после того как утонула в его объятиях сменила гнев на милость. И призналась, что диван всё же не так плох, как могло показаться на первый взгляд. Чересчур великоват, но у каждого – свои недостатки, разве нет? А то что размер подкачал, так и не ей жить в этой квартире.

Включив телевизор, девушка нашла кабельное и погрузилась в меню киноиндустрии. Найдя очередную новинку, оказавшуюся вовсе не фантастикой, а блокбастером, Ли́са вспомнила, что мужчины предпочитают боевики, по крайней мере Виталик всегда предпочтение отдавал именно им. Так почему бы и нет? Романтическое нечто смотреть не хотелось, так как настроение само по себе было романтическим и ежеминутно грозило обернуться пушистом облаком приторной сахарной ваты. «Поэтому однозначно боевик, сахарного сиропа во мне и так с избытком», думала Ли́са.

Арс опустился рядом через несколько минут принеся с собой блюдо с вымытым крупным розовым виноградом, между гроздьями которого примостились яблоки, груши и даже апельсины!

— О, нет! – неожиданно застонала Ли́са, разглядывая крупные грозди с поблёскивающими каплями воды.

— Что случилось лисичка, болит что-то, - он навис над ней являя обеспокоенное и хмурое лицо.

— Случилось, - призналась Ли́са, - ты оказался идеальным мужчиной, - выдала девушка обиженным голосом. После чего ему понадобилось некоторое время на осмысление сказанного, и по мере того как до него доходило, глаза теряли привычную серость превращаясь в грозовые тучи. Она слишком поздно сообразила, что именно ляпнула, и главное, как! Ни малейшего намёка на улыбку или веселье не проскользнуло в мужском лице, приблизившемся к девушке почти в плотную.

— С огнём играешь лисичка, - протянул хриплым голосом Арсений, не отводя взгляда с манких губ, - лучше не поджигай, если не уверена, что сможешь потушить.

Но к удивлению, обоих, Ли́са отважилась стоять на своём до последнего, ведь не её вина, что он явил собой ожившую девичью мечту. Мало того, что, красив, статен, фигурист, к тому же достаточно взрослый чтобы брать на себя ответственность за поступки, образованный, предприимчивый. И в довершении ко всему для просмотра кино он принёс не пиво с чипсами, солёными орешками и прочую дрянь. А помыл (самостоятельно!) фрукты и ягоды, заботясь тем самым прежде всего о девушке, а не о себе любимом!

— Хочу виноград, - услышала Ли́са свой сиплый голос, будто со стороны, при этом безотрывно следя за мужским взором, который нагло и беззастенчиво разглядывал розовеющее личико. Но она как магнитом приклеилась к темнеющим глазам, будто подключилась к ним через нейросеть. Мужчина, не таясь, пристально и алчно разглядывал её, а она в ответ его, жадно отслеживая каждую реакцию, упиваясь созерцанием того, как вспыхивают ослепляющие молнии в его грозовых тучах. Он шумно дышал, а она вспоминала дикую грозу с ливнем, когда они случайно встретились. И отблески той грозы она видела сейчас в темнеющих глазах, общее тяжёлое дыхание отдавало тем самым громом в ушах. Выдержка Ли́сы первой обрушилась под звенящим напряжением, и в этот момент она вряд ли осознавала себя и свои поступки. За исключением одного единственного.

Упрямый, невыносимый, привыкший подчинять и властвовать мужик с чернеющими от похоти и сексуальной жажды глазами, гипнотизировавший её своим взглядом, связывающий их души стальным тросом, становясь в этот судьбоносный момент для неё ядром личной маленькой вселенной. Старая отслужившая свой многомиллионный срок звезда взорвалась, являя миру новое ядро, распространяя вокруг себя яркое, сотрясающее воображение и задевающее каждое нервное окончание, свечение сверхновой. И Арсен в этот самый миг заполнил и подменил собой центр её мироздания.

Его притягательная сущность плевала на все законы вселенной. Он манил, притягивал, искушал, обещал! Поэтому через мгновение её губы прижались к его, обводя контур влажным языком, и через секунду небеса разверзлись! Его грозовые тучи подёрнулись чернотой, зрачок расширился, и вся хвалёная выдержка, пестуемое самообладание, последние остававшиеся сомнения, всё смылось без следа сокрушающим ливнем, окончательно смывая барьеры, всё поглотилось синевой её омутов….

Тогда как его грозовая чернота рождала всё больше и больше грома, молний, напора, натиска, её озёра готовы были принять и с радостью принимали яростное наступление, выпивая, поглощая, тем самым усмиряя его грозу….

Никто из них не помнил, как они очутились в спальне….

Только лишь когда кровь перестала шуметь в ушах, отдавая ударами по вискам, глаза обрели ясное зрение, а мозги прочистились от вязкого, порочного тумана, Арсений обалдевшим взглядом обвёл пространство вокруг. Одежда валялась на полу, как и одеяло вместе с подушками. Тёмные смятые простыни сбились в беспорядочную кучу, Ли́са с разметавшимися светло-русыми прядями лежала полубоком на этих самых простынях и выглядела спящей белокурой принцессой.

— Что-это-было? – пробормотал мужчина и не найдя ответа, впрочем, вопрос и так был риторическим, растянулся рядом с обнажённой девушкой, заложив под голову одну руку. В полумраке комнаты белоснежная кожа будто светилась, и мужчина бесстыдно разглядывал женскую спинку, ножки, одна из которых согнута в круглой коленке. Он пропускал сквозь пальцы светлые локоны и едва не взрывался от счастья и удовольствия, которые пузырьками эйфории заменили его кровяные тельца. Похоже, он в раю – под его боком посапывает божественная нимфа, а по кровотоку струится чистое блаженство!