Ли́са набрав нужный номер, приложила к уху телефон, параллельно наливая в кружку чайную заварку, щепотку сушёной мяты и кипяток.

— Привет Ли́ска! Куда пропала? – раздался в трубке звонкий родной голос.

— Привет Алинка! Я так соскучилась! Как дела, какие новости? – Ли́са поморщилась. И, к сожалению, уже привычно, постаралась перевести разговор с опасной для себя темы в сторону. Так как её отношения с Арсением походу превратились в нелепый бесконечный секрет ото всех.

— В выходные у нас тусовка. Все наши собираются на шашлык. Твоё присутствие обязательно и это не обсуждается, - грозно пригрозила Алина.

— Ли-ин, - протяжный жалостливый стон отразился в телефоне, - в эти выходные я никак не могу, извини. Я уже пообещала быть в другом месте. – Не совсем чистосердечно, но все же каялась Ли́са. Слушая безжалостную тишину в ответ, пришлось добавить жалостливых ноток в голос, - не обижайся Алиночка, ну по-жа-луй-ста!

— Да фиг с тобой, Ли́ска. Ты и так за всё лето появлялась по пальцам пересчитать можно сколько раз.

— Не преувеличивай, раз в неделю… - ответное фырканье, - хорошо в две недели, но мы виделись. К тому же регулярно болтаем. Кто ещё кроме тебя доложит мне обо всех сплетнях сухо, грамотно, без лишней воды в уши и в высшей степени профессионально, - беззлобно засмеялась Ли́са. Но подруга и не думала обижаться:

— Зря я что ли на журфак пошла? Краткость – сестра таланта, запомни подруга, - в ответ смеялась Алина. Но журналистское чутьё не так-то просто обмануть:

— Что-то ты темнишь Ли́ска. Перезваниваешь редко, встречаешься со мной ещё реже. Наверняка обзавелась какой-то грязной и постыдной тайной, - ехидничала в трубку Алина. И как никогда она была близка к разгадке. От страха разоблачения у Василисы по спине пробежала противная липкая змейка. Но Алина не ведала жалости и продолжала наседать со всем журналистским упорством, - начинай уже изливать все подробности подруга. Покайся сестра! Как на исповеди. И тогда я, возможно, отпущу тебе грехи, что совсем меня забросила.

— Лина, - отбивалась как могла едва не разоблачённая Василиса, - ты опять выдумываешь. Ты же на журналиста учишься, а не на сказочника Ганса Христиана Андерсона.

— Меня не проведёшь, - не сдавалась Алина, уже почуявшая секрет и как заправский охотник расставляла силки на поимку жертвы. – Тогда выкладывай, куда собралась в выходные, что не хочешь поехать отдохнуть. В субботу твоя мама на работе, так что это не её просьба. Но тогда кто? Колись! Пока не ответишь, я от тебя не отстану.

«И ведь не отстанет, вроде для профдеформации ещё рано, опыта работы журналистских расследований нет, но вцепилась зубами похлеще бультерьера», - раздумывала Ли́са и уже понимала, что рассказать всё равно придётся. Тем более ей и самой изрядно надоело держать всё в себе и отчаянно хотелось хоть с кем-то поделиться наболевшим и обсудить странные отношения с Арсением.

— Уговорила.

— А-а-а, я так и знала! Выкладывай! Хотя конечно лучше при встрече, чтобы смотреть в твои наглые лисьи глаза. Как ты могла столько времени от меня что-то утаивать Ли́са?! – разошлась не на шутку ущемлённая в своих лучших чувствах подруга.

— Долой театральность, Алин. Я расскажу, обещаю. Но давай только при личной аудиенции, - выдвинула встречные условия Ли́са, - к тому же это будет, - обречённый вздох, - долгий разговор.

Почуяв настроение подруги Алина вмиг стала серьёзной: - Всё сложно?

— Очень сложно и непонятно.

— Договорились. Но знай, что у меня тоже есть секрет, которым я хотела поделиться со своей самой любимой и близкой подругой, на поверку оказавшейся неискренней со мной, в отличие от меня, - профессионально давила на мозоль коварная Алинка, - поэтому я ещё подумаю, стоит ли делиться с тобой моим секретом.

— А как ты узнаешь мой, если не захочешь делиться своим? – не растерялась Василиса.

— 1:1. Хорошо, при следующей встрече от каждой по секрету, идёт?

Удовлетворённые достигнутым компромиссом, девушки тепло попрощались друг с другом. «Тяжела жизнь студента, когда не с кем поделиться тайнами», усмехнулась Ли́са и допила уже порядком остывший чай, выплёвывая мятную траву. Вечно она забывает достать ложку-ситечко для добавления в чай травяных листьев, и сама же расплачивается за собственную леность, сплёвывая куда попало невкусные чаинки-травинки. «Права мама, никакого воспитания!»

В субботу стояла ясная погода. Сентябрьское солнце грело жёлтые бока на ярко-синем небосводе, очищенным обильным дождём от выхлопов последствий неразумной и беспечной человеческой жизнедеятельности.

«Её глаза как сегодняшнее небо», подумал Арсений, сидя в автомобиле и ожидая разрешающего движение сигнала светофора, но вслух произнёс:

— Ты не против поужинать у меня? Что-то подустал я для похода в ресторан после просмотра квартир.

— Наоборот, я только – за.

— Лисичка откуда ты взялась такая? Рестораны не любишь, алмазов не требуешь, чем же тебя можно удивить?

— Внутренним миром? – предложила Ли́са, но испугавшись пафоса, добавила альтернативный, но заведомо беспроигрышный вариант, - или тортиком.

— Ха-ха, - мужчина смеялся долго и даже смахивал проступившую влагу с уголков глаз, окружённых морщинами-лучиками.

«Почему женщины так боятся собственных морщин, в то время как жеманно восторгаются мужскими? Приписывая им некую мужественность, существующую лишь в их собственном женском воображении. Скорей всего применяя аналогию с распространённым утверждением, что шрамы украшают мужчин. Хотя в случае со шрамами, подтверждённая мужественность или чаще глупость на лицо, точнее на лице». Неожиданная мысль пришла в голову девушке.

Квартира, которую снимал Арсений, почти в центре города в современной новостройке произвела на Василису двоякое впечатление. Привычной прихожей и коридора не было, от входной двери сразу попадаешь в большое пространство, условно поделённое на сектора. Эта, скажем так, гостиная-студия совмещала в себе кухню, столовую и оканчивалась зоной отдыха.

По всей вероятности, ремонтом и обустройством этой жилплощади занимался мужчина. Без изысков просто побеленные белоснежные стены с едва различимым оттенком, белоснежный потолок с черными точечными поворотными спотами. Тёмно-серый ламинат, оконные рамы с подоконниками также неожиданно тёмные в тон напольного покрытия.

Лаунж-зона состояла из монструозного дикаря – г-образной формы серого цвета, на котором сложно вообразить, сколько гостей может поместиться. «На футбольную команду место найдётся», - думала девушка. Он стоял на значительном расстоянии от стены, оставляя за собой некий коридор, но при этом комната всё равно выглядела свободной. На полу графитовый однотонный ковёр. Низкий столик из тёмного стекла с черными металлическими ножками. Кстати в столовой зоне стоял его собрат, только большего размера. С противоположной стороны от громадного дивана - телевизор, размером не на много меньше.

Стены отсутствовали. Разделение выглядело условным, акценты создавала мебель, текстиль и мелкий декор. Правда декор как таковой почти отсутствовал: минимум мебели с чёткими линиями, никаких лишних украшений, полное отсутствие безделушек. По-мужски строго, хотя и красиво, вероятно излишне мрачно, но стильно.

Совершенно случайно, скользя расфокусированным взглядом по помещению, Ли́са разглядела в стене за диваном две потайные двери, сливавшиеся по цвету с белой стеной, даже ручек не было видно на первый взгляд. Ли́са припомнила, что раньше ей встречался подобный дизайнерский ход - маскировать двери. «Вероятней всего это ванная комната и спальня», - сделала для себя вывод девушка, но на экскурсию в спальню напрашиваться не рискнула.

Арсен без разговоров и пререканий сам выгружал на кухне пакеты с контейнерами. Сегодня на ужин суши, какой-то диковинный японский плов, с виду похожий на узбекский, но вместо мяса, разные виды морских обитателей. Непременно маринованный имбирь, морская капуста и ещё парочка чудны́х закусок.