Но тут видимо сказался характер отца, так как Виталик неожиданно даже для самого себя вдруг отказался выслушивать бабьи причитания. Поэтому поднявшись с девичьей кровати, на которой по привычке устроился сразу, как зашёл, произнёс категоричным тоном очень похожим на властный голос Арсения Борисовича, но все же лишённый агрессивного напора и темперамента последнего:

— Хватит Ли́са. Перестань выедать мне мозг. Всё давно решено, и я не собираюсь что-либо менять. Именно поэтому, зная твою страсть к подобным мелодрамам, я не хотел говорить тебе до последнего.

— Что? – поначалу она от удивления округлила глаза, но по мере сознавая ладони от злости непроизвольно сжались в кулаки. – Значит я любительница мелодрам, по-твоему?

— Ну а как назвать твоё недавнее выступление? - Виталик не собирался уступать подруге. - Я имею право принимать решение о своём будущем так, как мне хочется. Почему ты думаешь, что знаешь больше моего? Мы одного возраста, ты не старше меня, чтобы читать мне нотации. Ты ещё не выучилась на учительницу, но уже сейчас ведёшь себя именно так! Это отвратительно Ли́са.

Виталик выпустил пар и вновь сел на кровать, поправив подушку за спиной и облокотившись на стену. Василиса же так и стояла посреди комнаты, сжимая и разжимая кулаки. Ничего себе! Всегда добрый и нежно ею обожаемый Виталик только что заткнул ей рот. Да ещё как заткнул! Со всем профессионализмом, упрекнув, не пойми в чём. Она ощущала себя донельзя растерянной и никак не могла сообразить, как вести себя с Витом и что говорить после такого. Он ведь даже слушать не хочет, а в ответ к тому же обвиняет во всяком. Выходит, пока она столько месяцев места себе не находила, переживала за друга, Виталик в это же самое время спокойно себе жил-поживал, строил планы и даже не счёл нужным просветить и успокоить близкую подругу. Осознание того, что все переживания оказались абсолютно не нужными и тщетными, захлестнуло девушку удушающей волной, разъедающей душу желчной обидой.

— Неужели ты не видел на протяжении длительного времени, что я переживаю за тебя? – она не смогла сдержать упрёк внутри, к тому же злые слёзы уже катились с ресниц. Пока по одной капле за другой, но кто знает, как скоро несколько слезинок превратятся в неистовствующий водопад.

— Неужели тебе настолько плевать на меня, что ты даже не счёл нужным сообщить о своём решении? Ты что-то там решил себе, но я оказывается лишь помеха и любительница мелодрам, и к тому же занудная училка.… Хотя, что это я … - ведь это так и есть. Я будущая училка – это факт, любительница мелодрам – моё хобби книги, так что вполне подходит, ну и очевидно, что я помеха для тебя – ибо ты даже не собирался озвучивать мне свои планы.

Василиса ненадолго замолчала оглушённая неожиданным поворотом их разговора, точнее ссоры. Она никак не могла предположить, что их крепкая, казалось бы, дружба будет подвергнута ударам, да ещё с такой частотой.

— Да… я все больше и больше узнаю о себе с новой стороны. Да и о тебе тоже, - печально вздохнула девушка, успокаивая себя глубокими вдохами и выдохами. Слёзы тоже перестали капать с ресниц, а это хороший знак. Ей не хотелось предстать перед Виталиком ещё и плаксой, ко всем остальным упрёкам в придачу.

— Ли́са, я не это имел в виду, - парень забеспокоился, не ожидая излишне острой реакции от девушки на свои слова. Он оторвал спину от стены и сел прямо на край кровати, запустил руки в свои вихры на макушке, опираясь локтями на колени. Ли́са улыбнулась краешком губ, потому что Виталик всегда пропускал собственные пряди волос сквозь пальцы, когда нервничал. «Пусть понервничает, - думала Ли́са, - ему это полезно, не все же мне одной за него переживать».

— Ли́сонька прости меня, - заискивающе пробормотал растерянный Виталик. Он всегда слишком злоупотреблял уменьшительно-ласкательной формой её имени, когда хотел подлизаться или извиниться.

— За что Вит? – устало вдохнула девушка, устраиваясь на своей кровати рядом с парнем. Их бёдра почти соприкасались, но это нисколько не волновало девушку, тогда как Виталик еле сдерживался, чтобы не схватить подругу, сжимая натренированными руками до хруста в рёбрах. Чтобы она выкинула из своей светло-русой головки все глупые обиды относительно него. Ведь он всё равно будет поступать только так, как решит сам. На том простом основании, что он мужчина и принимать решения — это его мужская прерогатива. И никакие девичьи уговоры или даже слёзы не сдвинут его с выбранного пути. Даже если это будут слёзы его обожаемой Ли́соньки.

Виталик не глядя отыскал тонкую ладонь, положил на своё бедро и накрыл сверху собственной тяжёлой рукой.

— Тебе не нужно обо мне переживать лисёнок. Я взрослый парень и в состоянии позаботится о себе сам.

— Ты, как и я даже не закончил среднюю школу, - фыркнула в ответ Ли́са, - так что рановато для самостоятельных решений, не находишь?

— Думаешь я не обмозговал это со всех сторон? Ошибаешься подруга. Это взвешенное и обдуманное решение. К тому же с теперешним материальным положением отца так будет лучше для всех.

Так вот в чем дело! Василиса оживилась и развернулась к Витальке, пристально вглядываясь в его лицо.

— Так дело в деньгах?

Виталик скривился. Девушка многого не знала. А он был не в настроении раскрывать сейчас тайны Грачёвых и выставлять напоказ семейные скелеты. К тому же есть такие вещи, о которых отец запретил говорить строго-настрого, особенно женщинам Бойко – и матери, и дочери.

— Ли́са мы можем поговорить о чём-нибудь другом помимо моего не состоявшегося поступления?

— А ты считаешь, эту тему недостаточно важной для обсуждения? – иголки раздражения незамедлительно вылезли наружу. Но заметив недовольное выражение лица друга, вся её решительность моментально схлопнулась.

— Хорошо, раз ты этого хочешь, - покорно согласилась девушка. Несмотря на горькое разочарование от разговора, она решила отступить. Ссориться Ли́са не любила категорически, к тому же встретив настойчивый отпор Виталика преодолевать Эверест без должной экипировки – в виде желаний и стремлений предпочтительно с обеих конфликтующих сторон - не было никакого смысла.

Василиса металась на кровати, светло-русые волосы, предусмотрительно заплетённые в косу перед сном, рассыпались вокруг девушки. Ночная шёлковая сорочка на тонких лямках бледного пастельного цвета царапала нежную кожу. Слишком жарко, слишком грубая ткань. Одеяло давно отброшено в сторону по той же причине. Губы девушки пересохли от частого дыхания. Её голова дёргалась из стороны в сторону, а изо рта прорывались короткие хрипы, изредка перемежаясь с грудными стонами. Кожа девушки покрылась мелкими бисеринками пота. Пальцы нервно комкали простынь и лежащее рядом одеяло.

Вдруг в спальне раздался громкий звонок сопровождаемый треском подпрыгивающего на столе телефона из-за включённого режима вибрации. Девушка, распахнув глаза, резко села на постели и прижала ладонь к груди, которая продолжала часто вздыматься после увиденного во сне.

Ли́са, потянувшись к столу, сцапала телефон, подпрыгивающий бодрее лягушки и, не глядя на имя звонившего абонента, хрипло протянула в трубку:

— Ал-ло, - горло от сухости запершило, и она натужно закашлялась, жалея, что вчера поленилась поставить рядом стакан воды.

— Ли́ска привет! Ты где, уже едешь? – это кричала в трубку Алинка. Блин, у неё же сегодня день рожденья! За мгновение осенило Василису, и она в суматохе соскочила с кровати на пол.

— Алина прости, что не позвонила первая, - тут же затараторила извиняющимся голосом Ли́са, - с Днём рожденья тебя дорогая! Всего-всего-всего что сама только захочешь! Я сейчас быстрее ветра соберусь и буду у тебя как обещала, - девушка заполошно крутилась вокруг своей оси, пытаясь обнаружить домашний халат. Но координация движений и мозговая активность после увлекательного сна были до сих пор нарушены, точнее стремились к нулю, а ещё точнее стремились вновь улечься на кровать, отрешиться от реального мира и всё-таки досмотреть порочный, с пометкой 18+, но оттого притягательный и манящий сон. Где в качестве главного героя выступал темноволосый, широкоплечий, властный брюнет с подчиняющим взглядом подозрительно знакомых серых глаз.