— То решил ты, а теперь это и мое решение тоже. Я не вернусь в Брекенс, мне там не место. Давай свои семена базилика, покажи мне дома пустые, я поселюсь в одном из них…

— Ты останешься в замке, — строгим голосом сказал Ревердан.

— В замке тоже неплохо, — пожала плечами девушка. — Но мне нужно чем-то заниматься ближайшие сто, а то и тысячу лет… Каково это, жить вечно?

— Иногда вечная жизнь радует, — спустя минутную паузу ответил лорд, присаживаясь на диван рядом с Ким. — Когда ты живешь так долго, то знаешь столько всего, что ни у одного человека в голове не уложится. Ты способна прочитать практически все существующие книги, заниматься чем угодно, развивая все новые и новые навыки, а время не заканчивается. В самом начале вечной жизни ты еще не осознаешь, что торопиться некуда, а уже лет через двести можешь позволить себе лежать в купальне дольше обычного и ни о чем не думать, потому что знаешь - все успеешь, на все хватит времени.

— А что потом?

— А потом тебе становится скучно. Твои безграничные знания не к чему применить, да и валяться в горячей воде надоест, а новые книги все пишутся, но читать тебе их уже не хочется. Навыки, которые ты развиваешь десятилетиями, устаревают и становятся ненужными… Вот, например, когда-то я потратил два года на то, чтобы научиться изготавливать деревянную посуду, а спустя еще пять - люди научились делать фарфор. То есть, мое умение вырезать тарелочки из куска дерева стало ненужным.

— Я слышала о северном фарфоре, — вспомнила Ким. — Посуду из него очень любят в Брекенсе.

— Да, я знаю, — усмехнулся Ревердан. — Когда-то я отправлял в другие королевства огромные партии фарфоровых сервизов, тогда, когда это было возможным.

— Это так необычно, — прошептала Ким. — Наблюдать за тем, как меняется мир.

— Мир меняется довольно медленно, но для тебя и для меня это происходит быстро. Люди рождаются, живут и умирают, сменяют друг друга, привносят в мир что-то новое. На моих глазах вырастали целые поколения, и я помню каждого, кто жил в этом городе еще полтысячи лет назад. Сегодня же я наблюдаю за тем, как растут их потомки. К примеру, Марджери - прапрапрапраправнучка девушки, которую я когда-то хотел сделать своей женой. Но потом Олья вышла замуж за конюха, у них родились чудесные дети, правда, выжили всего двое из четырех. Одна из дочерей Ольи родила сына, а тот спустя двадцать лет женился на преподавательнице письменности. Если бы тогда именно я женился на Олье, то, возможно, Марджери никогда бы не появилась в этом мире.

Кимберли слушала лорда с открытым ртом. Она пыталась представить, каково это - жить дольше, чем все вокруг, но не могла. В ее голове пока не укладывалось понимание, что когда-то, спустя много лет, она будет знать и дочь, и внучку, и правнучку Марджери или того же Леройда.

— Человеческая жизнь короткая и хрупкая, но тем не менее, очень ценная, — продолжал лорд. — Именно поэтому я не готов вернуть магию Ассону. Я люблю этот мир, я прожил в нем так много лет, и мне страшно потерять его. Люди не понимают того, что от их действий зависит будущая жизнь целых поколений, они делают только то, что выгодно им в данный момент их жизни. Кто-то еще думает о своих детях, внуках, но никогда позже - благополучие потомков их не интересует.

Ким понимала о чем говорил Темный лорд, и, кажется, приняла его сторону. Ассон без магии прожил семь веков, человечество приспособилось, ни к чему давать им вновь то, что однажды их едва не погубило.

— Неправильно это, лишать мир второго шанса, — проговорила Ким. — Может быть, в этот раз все будет иначе? Жить без магии очень тяжело, ведь лекари не способны вылечить большинство болезней обычными травами.

— Кто знает, — задумчиво сказал лорд. — Может быть, ты и права.

Девушка прижалась к его плечу, не желая больше говорить. Ким надеялась, что чернокнижник сейчас обдумывает мысль, которую она вложила в его голову, и однажды он все же решится вернуть то, что забрал.

Кимберли помнила рассказы из книжек, в которых говорилось, каким был мир с магией. Тогда существовали необычные животные, растения, цветы. Прислуга справлялась с работой в несколько раз быстрее, благодаря заклинаниям, а еда всегда получалась вкуснее. Людей лечили зельями и магией, и эпидемий человечество не знало. Существовали даже некроманты - элита Ассона!

А еще Ким когда-то читала про магические академии, пыталась представить, каково это - изучать не скучную письменность или счет, а магию. Вот было бы здорово вернуть все, как было…

Девушка скосила глаза, незаметно посмотрела в лицо лорда. Мужчина теперь выглядел еще более задумчивым, а Ким оставалось только надеяться, что он примет верное решение.

Им нравилось сидеть в тишине и думать каждый о своем. За окном поднялся ветер, а в небольшой гостиной было уютно и спокойно. Треск поленьев убаюкивал даже Ким, а Ревердан вскоре задремал.

Девушка старалась не шевелиться, чтобы не потревожить сон мага. Она любовалась лордом теперь открыто, не стесняясь. Дотронулась кончиками пальцев до пряди волос, упавшей мужчине на лоб, провела ладонью по его груди, обтянутой кожаным жилетом. Ревердан был красив, но только сейчас Кимберли увидела в нем совсем иную красоту - красоту души. Мягкой, нежной и податливой. Холодное сердце чернокнижника оказалось вовсе не холодным, и даже от его кожи исходило какое-то особое тепло.

Возможно, ее внезапно проснувшаяся симпатия к тому, кого всегда ненавидела, была вызвана болью от предательства родного человека. Оставшись одна, она чувствовала себя слабой и беспомощной долгое время, ровно до тех пор, пока не ступила на земли Рейевика. Но Кимберли старалась об этом не думать. Она больше вообще ни о чем думать не хотела - хотела просто жить.

— Пойдем в огород? — шепнула Ким с улыбкой.

Ревердан встрепенулся, зевнул и посмотрел на девушку скептически.

— В такую погоду?

— Мне скучно, — вздохнула Ким. — Я не прожила еще и десятка лет в новом теле, но мне уже наскучило.

— В моем замке огромная библиотека, — Ревердан попытался снова заснуть, но тычок кулака в плечо заставил его открыть глаза.

— Я буду читать ночами, мне ведь не нужно спать.

— А, ну да, — мужчина поморщился. — Твоя вечность будет куда более долгой.

В этот же момент он решил, что сегодня воспользуется заклинанием сна. Ему было любопытно посмотреть на то, какой восторженной будет баньши с утра, когда проснется.

Погода и впрямь была не самая лучшая для прогулок. Ревердану пришлось набросить на себя купол, защищающий от ветра, а вот Кимберли радостно бежала впереди. Плащ мага был ей велик, он путался вокруг ее ног, его трепал ветер и все сильнее обматывал девушку. Ким не обращала внимания на непогоду. Только когда оборачивалась к Ревердану плетущемуся позади и кричала, чтобы он поторапливался, придерживала волосы рукой. Ее кудряшки растрепанные ветром походили на метелку.

Чернокнижник не сразу понял, что улыбается. Он шел вслед за Ким, любовался ею и улыбался. Он! Улыбался! Мужчине пришлось переключить свое внимание на дорогу, которую еще вчера размыло дождем. Шагать по вязкой глине было бы трудно, если бы не выпущенное заклинание. Вообще, он зачаровал дорогу, чтобы Кимберли не поскользнулась, она ведь бежала, не глядя под ноги. Можно было открыть портал сразу в огород, но девушка убедила мага, что прогулки полезны для здоровья. Она даже ни на миг не задумалась, что для улучшения ее здоровья можно больше ничего не предпринимать.

Когда впереди показались зеленые кусты, Кимберли радостно распростерла руки, словно обнимая огород. Этот клочок лета посреди зимы несказанно радовал взор.

— Ты ведь растишь все это, — девушка махнула рукой в сторону огорода, — магией. Так почему бы не сделать так со всеми землями?

— Не так много земли осталось нетронутой испорченной энергией, Ким. Лишь небольшой клочок у скал, и чуть правее - у моря. Ну и здесь. Рейевику еще принадлежат острова Виверны, и только они остались в полном порядке. Я бываю там иногда.