Она ведь может тратить дни и годы на изучение всего подряд: хоть истории, хоть животных языков - а такие существуют, она слышала. Или, например, потратить лет двадцать своей бесконечной жизни на изучение кикимор, и утраты такой крохи времени даже не заметить. Ким хмыкнула, подойдя к окну. Отсюда Мертвое озеро не было видно, только далеко-далеко у самого горизонта в лунном свете что-то мерцало.

Интересно, чем занимался Ревердан все свои семьсот лет жизни? Девушка обернулась на дверь, задумчиво скользнула взглядом по задвижке и вернулась к дивану, чтобы обуться. Выйдет, отыщет лорда и задаст ему этот вопрос лично. В конце концов, кем бы он ни был, у него есть то, чего нет у Ким - опыта.

В узком коридоре горели магические светлячки под самым потолком. Теплый мягкий свет равномерно распределялся по каменному полу покрытому толстым ковром, по канделябрам с огарками свечей, дверям, которых здесь было пять. Одна из них вела в покои Темного лорда, откуда и вышла Ким тихонько, на цыпочках.

Девушка осмотрелась, прислушалась к слабому завыванию ветра в каминных трубах, стараясь расслышать шаги или хоть какой-то звук, который указал бы ей правильное направление. Осторожно прикрыла за собой дверь и двинулась к той, что была напротив - дернула ручку, а когда та не поддалась, прошла к следующей.

Все комнаты в этом коридоре оказались заперты, а подниматься по узкой винтовой лестнице в башню Кимберли не стала - то ли испугалась, то ли просто не хотела увидеть что-то, что ей не следовало. Девушка и сама не знала, почему ноги понесли ее прочь от этой лестницы.

Ведомая интуицией она спустилась в холл, где так же из освещения были только крошечные магические огоньки. Огромное пустое помещение в полумраке слегка пугало, а дыры-арки, ведущие в множественные коридоры, исследовать не хотелось. Ким прислушалась снова, но ничего, кроме пения ветра ей было не расслышать - замок слишком большой и Ревердан может находиться в нем где угодно. Хоть даже в самой высокой башне, куда ведут тысячи ступеней!

Баньши дернула плечом, когда ей показалось, что что-то до нее дотронулось. Словно мягкая лапка котика коснулась бледной щеки и тут же исчезла, чтобы уже через мгновение подтолкнуть девушку в сторону от лестницы. Ким подчинилась, уже понимая, что Ревердан ведет ее магией.

Вскоре девушка вышла в небольшое круглое помещение с фонтаном по центру. Воды в нем не было, каменную рыбу с вытаращенными глазами и ртом, открытом в безмолвном крике, облепили сухие водоросли, а в чаше под ней виднелись сгнившие лилии.

“До этого зала бытовые заклинания Ревердана не добрались”, — подумала Кимберли со смешком.

Следом, миновав короткий арочный коридор, девушка вышла перед высокими коваными воротами. Они распахнулись без скрипа, приглашая ее в очередной пустой зал, и уже там Ким остановилась перед металлической двустворчатой дверью, залитой лунным светом проникающим через стрельчатые окна.

Кимберли дотронулась до круглой ручки, та скрипнула и повернулась, за чем последовал короткий щелчок, сообщающий, что можно войти.

Стоило девушке перешагнуть порог, как дверь захлопнулась, отрезая ей путь к отступлению. Внутри не было света, совсем, только вдалеке виднелся слабый огонек свечи, на него Ким и пошла. Лавируя между высокими книжными стеллажами, стараясь не врезаться в столы и стулья, она добралась до уютного уголка библиотеки, где за столом, заваленным кипами газет, свертков, пергаментов, в глубоком кресле сидел Темный лорд.

Мужчина, не отрываясь от чтения газеты, указал Ким на второе кресло, стоящее справа от него.

— Твои слуги тоже гуляют по замку с помощью магии? — спросила девушка едва слышно, чтобы не нарушить очаровывающую тишину.

— У них есть карты, — серьезным тоном ответил Ревердан, переворачивая страницу.

Кимберли решила, что он шутит, но уточнять не стала. Села в кресло, растерянно оборачиваясь по сторонам.

— Ты проводишь здесь ночи?

— Только эту. Искала меня?

— Как видишь.

Лорд отложил газету, оперся локтями о колени и, положив подбородок на ладони, посмотрел Кимберли в глаза. Он любил смотреть в ее глаза, они напоминали ему сочную летнюю зелень, такую, какой она бывает только после дождя, и которой в его королевстве ничтожно мало.

Кимберли скользнула взглядом по рубашке мужчины, по строгому воротнику, закрывающим шею полностью. По рукавам, из-под которых были видны только кисти рук.

Чернокнижник потянулся к пуговицам и медленным движением расстегнул одну из них, самую верхнюю, следом и все остальные.

— Я покажу тебе кое-что, — хрипло сказал он.

Щеки Ким запылали бы, будь в ее теле хоть капля крови.

— Ход твоих мыслей мне нравится, — усмехнулся Ревердан. — Но нет.

Маг потянул рубашку за рукава и, сняв ее, отбросил на стол.

Ким ахнула, не сдержавшись. Безусловно, некрасивым тело Ревердана было не назвать - подкачанное, упругое, крепкое. Но оно было полностью испещрено черными шрамами, будто молниями. Темные полосы тянулись от паха до груди, по плечам, предплечьям, запястьям. Не уродуя, но и не украшая его.

— Что оставило на тебе эти шрамы? — Кимберли потянулась рукой к животу мужчины и дотронулась кончиками пальцев до одной из черных линий. Провела по ней вниз, к краю брюк, словно изучая.

Ревердан стиснул челюсти, но девушка этого не видела. Прикосновения не были болезненными, но каждый раз, когда лорд видел на себе то, что сделал с ним переполненный магический резерв, в его голове яркими картинками вспыхивали воспоминания.

Прошло почти семьсот лет, но он все еще отчетливо помнил, как его буквально разрывало изнутри, и как в венах закипала кровь, грозясь сварить заживо. Боль, адская, ни с чем несравнимая боль, которую он испытал тогда, навечно останется в его памяти.

— Ты обвинила меня в том, что я оставил мир без магии, — голос Ревердана стал еще более хриплым.

Кимберли отдернула руку и подняла вопросительный взгляд на мужчину.

— Я ее забрал, чтобы спасти Ассон. Если ты пообещаешь мне, что поверишь, я расскажу, как все было на самом деле.

Девушка качнула головой, не найдя слов для ответа. Разве она может ему доверять? В черных глазах напротив сверкали молнии, но еще в них таилась печаль, такая сильная, что Ким все же кивнула. Она попробует поверить.

Лорд потянулся за рубашкой, но девушка перехватила его руку. Ревердан на миг растерялся, потом усмехнулся, прогоняя мрачные мысли.

— Обычно мои шрамы отталкивают представительниц прекрасного пола.

— И как часто они видели тебя без одежды? — хохотнула Ким, прищурившись.

— Часто, — улыбка отразилась в черных глазах мага, и он тут же перевел тему: — Информации много, расскажу кратко. Вот здесь, — лорд протянул Ким один из древних свитков, перевязанных алой лентой, — последние записи одного из основателей Мирового Совета. Прочти, а потом задашь все вопросы.

Девушка неуверенно приняла свиток и стянула с него ленту. Чернила на пергаменте давно выцвели, но все еще можно было разобрать большую часть написанного. Это оказалась запись из дневника или же письмо, но скорее, первое.

“Пятый день Первой недели Второго зимнего месяца:

Сегодня вновь болела голова. Заклинание, которым я обычно пользовался в случаях мигрени, больше не работает. Я перестаю чувствовать энергию, резерв почти опустошен, но тем не менее, он кажется полным. Айзек говорит, что и с ним то же самое.

Седьмой день Третьей недели Четвертого зимнего месяца:

Только что была проведена маг.проверка резерва. Он действительно полон, но сила… магическая энергия как будто протухла - ее голубоватый цвет сменился черным, консистенция стала вязкой, и кое-где видны белые пятна, напоминающие плесень…

Второй день Второй недели Первого летнего месяца:

Айзек умер. Вчера проходила церемония прощания, на которой никто не присутствовал. Гиреон Флойд запретил кому бы то ни было говорить о причинах смерти Айзека, потребовал дать клятву на крови. Вот только, увы, клятва не сработала - магия совсем протухла.