— Мда… — протянул Аграф, в миру — родной внук деда, — И это вполне может быть правдой.
*****
Через две недели вернулся Безухий со товарищи. Самое главное, все не только живы, но и целы. А то, что они принесли в "клювике", порадовало меня неимоверно. За это время экспедиция успела обследовать чуть больше двух десятков бухт. Остров, как оказалось, вообще богат и на бухты, и на фьорды. Фьорды как раз больше всего подходили под мою задачу. Большинство из них недлинные и узкие, довольно интересные, но один — настоящая жемчужина. Безухий и моряки, как только нашли этот фьорд, так сразу и поняли — оно! Даже не поплыли дальше, а решили сразу возвращаться.
Первое достоинство: хитрый вход в фьорд. Две каменные скалы расположились так удачно, что не воткнись в них чуть ли не носом, прохода не увидишь. Будешь плыть вдоль берега метров за сто, и однозначно проплывёшь мимо, даже не догадываясь, что тут есть фьорд.
Сам проход длиной метров триста с двумя загибами и шириной метров шестьдесят. Плюс-минус 3–5 метров. Идёт он в высоких отвесных скалах, что уже отлично, но самое главное — в конце не бухточка с пляжем, а высоченная скала, а в ней — огромадная дыра! Пещера. Прям, реально огромная! Высота входа не менее семидесяти метров, а потолок ещё выше. Насколько, определить не удалось. Ширина створа — всё те же шестьдесят метров! И фьорд тянется в самой пещере ещё метров на двести! И только потом упирается в узкий песчаный пляжик, за которым идёт каменистая поверхность пола пещеры. Глубина дна метров шесть-семь, и буквально под берегом. Причем, падение при отливе — не более двух. Идеальное место! Но, как обычно, такие вкусные места отчего-то всегда бывают с обременением. И вот эта вкусняшка, естественно, не могла лежать и ждать меня просто так.
Хомыши! Здоровенная колония хомышей гнездилась где-то в недрах гигантской пещеры. Безухий со товарищи только-только начали шебаршится на берегу, как минут через десять прилетели злобные мыши. Десятка три разведчиков, посмотреть: кто такой дерзкий шумит в их владениях.
Хорошо, что Безухий, как и остальные, был на стрёме, уловил чутким ухом знакомое шмяканье крыльев, гулко резонирующее под сводами пещеры. Хомыши сналёту кинулись на парней, парни кинулись на гидроциклы и помчались, что есть мочи! А догнать гидроцикл, это надо очень постараться. Хомышам уж точно не светит! Вовремя и быстро отступив тактически, сиречь — сдриснув, они ещё и "поприветствовали" особо шустрых преследователей, подстрелив с десяток. И молодцы, что не стали изображать героев, а отважно умчались, отскочив от прохода во фьорд. Там они некоторое время наблюдали, как в небе возбуждённо клубится облако огромной стаи хомышей. С тем и вернулись…
Я настолько возбудился описанием такого вкусного места, что немедленно выступил, чтобы осмотреть его лично. Состав, естественно, был несколько иным, да ещё к семи гидроциклам добавился восьмой, мой личный, повышенной комфортности, грузоподъёмности и пальцатости. Аквабайк, так я его назвал. Скромно и со вкусом, да. Сделал его намедни, помощников-то куча, не только умелых, но и магических. Как чувствовал, пригодится…
Если по прямой, то до пещеры два неполных дня. Ближе к вечеру были на месте. Конечно, к самой пещере не полезли, нашли укромную трещину, таких в скалах много, и заночевали. Хомыши — существа, очень хорошо приспособленные к ночной охоте, поэтому брать их нужно с утра. Налетаются за ночь, нажрутся, устанут, отяжелеют, и тут им побудка!
В неширокой расщелине было вполне удобно. Кто матрасик достал из волшебного сундука, кто гамак. Одеяла, спальники, то-сё… Мы постепенно обрастаем удобными техномагическими мелочами, порой с примесью артефакторики. Они, эти мелочи, так упрощают жизнь и радуют комфортом, что отказаться нет никакой возможности. Вот и нам с Мими я прихватил живой плед, походную раскладушку, легкий каркасный полог, ещё полезную мелочь всякую, а больше ничего и не надо.
На круглый диск-плиту поставили греться воду, достали сухпай и всяческие вкусняшки. Чашки, ложки, фонари, раскладной столик и скамеечки… Поужинали под неспешные разговоры обо всём, да и заснули потихоньку. Головастик остался бдить…
Утром я уже стоял на берегу внутри пещеры. Восхитительно! Свод сто двенадцать метров с копейками, так мне отчитался интуит и сканер. Минимум двести пятьдесят метров в глубину, дальше сканер не достал, а ширина — сто двадцать. Дно фьорда, Головастик проверил, песчаное, ровное и почти безжизненное. Не повезло хомышам, увы, такую ценную штуку мы отожмём у них однозначно…
— Готов? — спросил я сосредоточенного Ларри.
— Готов.
— Ещё раз напоминаю, по команде не только гогглы надеть, но и рукой закройся.
— Понял.
— Ставь щит. И это… сейчас будет громко!
Я достал свой звездный саксофон, хитровыгнутую раковину одного редкого моллюска, и дунул… Под сводами пещеры раздался такой звук, что даже если ты богатырь, спросонья или от неожиданности вполне можешь обосраться. А если не богатырь, то и подавно! Думаю, часть хомышей с потолка попадала, если они, конечно, висят, словно летучие мыши, вниз головой.
— Подъём, сукины дети! — добавил я собственной модифицированной глоткой, — Писец в гости пришел!
О да! Да! И минуты не прошло, как пещеру наполнил гул сотен ударяющих о воздух крыл! Индюшачий клёкот, заполошный, гневный, обещающий дерзкому проблемы, мучительные, но недолгие, звучал чуть ли не громче крыльев! Два десятка секунд, и надомной закрутился дикий хоровод вопящих хомышей. В густом сумраке пещеры было трудно разобрать отдельные детали даже с моим отличным зрением. Крылья, тела, горящие красноватым отблеском глаза, острые зубы в разинутых пастях. На нас рухнул поток воздуха, перенасыщенный кисло-вонючим звериным запахом. Не знаю, почему они сразу не кинулись, а устроили "торнадо". Наверное, охренели от нашей борзости, и решили получше рассмотреть глупую пищу, прежде чем её сожрать, но для меня — так самоё оно получилось. Я-то готов к разным сценария, а вот они…
— Первая часть марлезонского балета!
Я опустил на глаза гогглы с самым активным затемнением, да ещё и зажмурился!
— Контакт!
И всё равно, вспышка десяти кучек смеси магния и хлората калия, та самая знаменитая смесь, которой пользовались фотографы лет двести назад, пробилась до сетчатки глаз даже так! Мы этот порошок ещё немного магической алхимией усилили, да.
Что будет, если тебе пыхнуть мощной вспышкой темной ночью, неожиданно, да прямо в глаз? Удар по мозгам, боль и слепота. Хорошо, если на пару часов, а то ведь и куда печальнее бывает. Имеются прецеденты, как говорится… Что может случится с существом, приспособленным улавливать скупые фотоны света в темноте ночной?
Дикий визг на грани слышимости, вой боли и град тел, что рухнул на пол пещеры! Вот что произойдёт. Падение со ста метров на камень ещё никому здоровья не добавляло! Словно мешки с дустом хомыши падали, неконтролируемо кувыркаясь и вопя. Некоторые — молча. Мозг, получив шоковую травму, просто отключился. Ударяясь об пол, они разбивались, калечились, ломая руки, ноги и крылья! Первый слой — фатально, второму и последующему везло чуть больше, сородичи смягчили, хотя и не настолько, чтобы обойтись без травм. Не менее двух десятков хомышей шмякнулись о выставленный купол динамического щита Ларри. Больше всего повезло упавшим в воду. В смысле, они не разбились об пол, а просто утонули. Большинство сразу, а тем, кто решил немного побарахтаться, помог Головастик.
Не все хомыши упали, надо заметить, часть всё ещё металась в воздухе. От полного ослепления их прикрыли тела и крылья менее везучих сородичей. Но им тоже было не слава богу. Визжа и стеная, дезориентированные, они сталкивались меж собой, ударялись об потолок и стены и тоже падали вниз. Два десятка, наименее пострадавших, клекоча и блямкая плохо слушающимися крыльями, кинулась на выход. Зря! Мими, Мур, Безухий, моряки и хоб, в том числе Траи и ещё один вполне освоившийся летун Гуг, сторожащие зев пещеры на гидроциклах, открыли ураганный огонь по пытавшимся улететь хомышам. Не улетел никто… Парочку особо удачливых Траи и Гуг догнали и пристрелили прямо в воздухе.
