В этот момент Миена поняла, что Корбар ничего не будет придумывать. Ему-то хорошо: для мага всегда есть работа. А Виис — один, в чужом мире, без каких-либо умений…

Виис поймал её взгляд и улыбнулся. Словно мысли прочитал.

— Вы и так слишком много для меня сделали, — сказал он. — Я справлюсь. Не беспокойтесь обо мне.

Напускная уверенность не могла скрыть потерянность в его взгляде и странную безвольность его фигуры, которая, возможно, была всегда, но только сейчас стала бросаться в глаза. Миена остро ощущала и жалость к этому убийце, и свою ответственность за него — и в то же время понимала, что сейчас ничем не может ему помочь. Она действительно сделала всё, что могла. И у неё самой ничего не осталось, чтобы отдавать.

— Прощайте, Виис, — сказала Миена.

Корбар тоже ушёл, убедившись, что «кузины» удобно расположились в небольшой комнатке наверху. Кровать там была не очень большой, хоть на ней раньше и спали двое человек, однако Корбар, по разрешению Лиранты, поместил туда небольшую тахту, которая прежде стояла на маленькой кухоньке, и получилось ещё одно спальное место. А для кухни приспособили сундук с небольшим тюфячком — сидеть на нём было гораздо удобнее. Правда, Лиранта сказала, что гостей у неё всё равно почти не бывает.

В благодарность за помощь старушка решила хотя бы накормить гостя обедом — что было очень кстати, потому что у всех троих к середине дня разыгрался аппетит. Оставив Лиранту кашеварить, Корбар под предлогом помощи девушкам в раскладывании вещей поднялся с ними в комнатку. И там, понизив голос, сказал:

— Я собираюсь несколько дней понаблюдать за обстановкой. Потом дам вам знать. Сами даже не вздумайте задавать кому-нибудь вопросы о…сами знаете о чём. И, конечно, никаких обращений к Источнику. Лучше будет, если вы вдобавок как-то измените облик. Смените причёску — подстрижётесь, например, или…

— Вот ещё, — буркнула Аряна, обладательница роскошных длинных волос.

— Будешь косу заплетать, — сказала ей Миена. — Не кривись, Корбар дело говорит. Если вдруг здесь появится кто-то из наших знакомых, то лучше бы он нас не узнал с первого взгляда.

— И совсем хорошо, если не узнает и со второго, — подхватил Корбар. — Одним словом, придумайте что-нибудь. А когда выясним, как сейчас обстоят дела, будем думать дальше. Для всех вы — жительницы Дальновейска. После смерти отца осталось много долгов, вы были вынуждены продать дом и отправились искать себе жизнь попроще и подешевле, чем в крупном городе…

— Я никогда не была в Дальновейске, — покачала головой Миена. — Может, лучше Тиугар?

— Тиугар слишком далеко, это будет подозрительно.

— Я ездила в Дальновейск, — сказала Аряна. — Один раз. И очень мало видела, мы были проездом, с отцом и братом…

— Вспомнишь всё, что видела, и перескажешь Миене, — тут же решил Корбар. — На всякий случай.

Вид у него был обеспокоенный и в то же время сосредоточенный. Казалось, он готов выхватить любую возможность, которую ему подкинет пространство Паутины Миров, чтобы использовать её для защиты обеих некроманток.

— Спасибо, — сказала ему Миена.

Корбар быстро перевёл на неё взгляд. Посмотрел с каким-то непонятным выражением — и кивнул.

***

В пятнадцати мериках от Грома, в городке Перелесе, по улице шёл угрюмый темноволосый парень лет шестнадцати. Перелес был не настолько маленьким, чтобы все его жители знали друг друга в лицо, однако на парня оборачивались, безошибочно распознавая в нём чужака. Тёмная куртка с отороченным мехом воротником выглядела так, будто её не снимали с прошлой зимы. К тому же была не по погоде: даже бедняки в это время надевали верхнюю одёжку попроще, утепляясь изнутри с помощью меховых безрукавок и горячительных напитков. В этих краях верили, что если хотя бы внешне вести себя так, будто тепло уже пришло, оно на самом деле придёт быстрее, чем собиралось. Но больше всего перелесцев смущали ножны молодого человека: одни для меча, другие для кинжала, а также рукоятки, торчавшие из них. И, конечно, арбалет за спиной — нечастое, но любимое некоторыми наёмниками оружие. Когтистую лапу, вышитую на груди, было не видно из-за широкой лямки дорожной сумки, которую чужак носил через плечо, чтобы не мешала, если доведётся сражаться. Однако встречные, похоже, догадывались, что видят ловца.

Миклад — а это был именно он — едва замечал направленные на него косые взгляды. Голова молодого человека была занята мыслями поважнее.

Дойдя до одноэтажного дома с небольшим палисадником, Миклад постучал кольцом в добротную деревянную дверь, над которой красовалась вывеска в виде лошадки-качалки.

Уртан открыл почти сразу, словно караулил. Его лицо, ещё различаемое в зарослях отросшей чёрной бороды, ничуть не изменилось, когда он увидел на пороге бывшего сослуживца по ловчему отряду. Остро смотрели голубые глаза, казавшиеся ещё более яркими из-за загоревшей кожи. Другой, на месте Миклада, задумался бы, с таким же выражением Уртан встречает потенциальных покупателей, или нет. Однако парень был не слишком любопытен.

— Я войду?

Уртан молча посторонился, пропуская незваного гостя.

В доме пахло древесной стружкой, грибным супом и какой-то травой, названия которой Миклад не знал. На миг им овладело раздражение: эти деревенские привычки, вроде заготовки трав на зиму, всегда казались ему дикостью. Да и суп-то наверняка из грибов, которые Уртан сам собрал и высушил у печки. Нет бы ходить, как все нормальные люди, в таверну! Впрочем, может, мастеру по изготовлению игрушек приходится на всём экономить? Сколько он зарабатывает этим барахлом?.. Миклад обвёл взглядом комнату, задержавшись взглядом на подоконниках, заставленных деревянными поделками. Ну да, если бы он их хотя бы сам красил… Однако Уртан относил свои поделки в красильню, а там наверняка брали весомый процент с продаж…

Впрочем, не его дело.

— Не передумал? — привычно спросил Миклад.

— Нет, — так же привычно отозвался Уртан. — А ты?

Ловец посопел.

— Я обещал, что не выдам тебя, — буркнул он. — Впрочем, меня никто и не спрашивает. Съели сказочку о том, что мы с тобой разделились, а потом не смогли найти друг друга — и рады. Сам понимаешь, жалованье растёт, ловцов развелось, как собак нерезаных. Да скоро и не обязательно будет состоять в отряде, чтобы получить награду за некромантскую голову. Готовится новый указ. Единственная наша привилегия теперь — необязательность доказательств…

– Зачем ты пришёл? — перебил его Уртан. — Явно ведь не для того, чтобы проведать меня. Ты никогда не приходишь без причины. Какие-то новости?

– Я подумал… если ты всё-таки захочешь вернуться…

– Это вряд ли, — сказал Уртан.

– Если ты всё-таки захочешь вернуться, — упрямо повторил Миклад, — то ты не сможешь это сделать с пустыми руками. Я принёс тебе кое-какие новые инструменты…

Уртан хмуро наблюдал, как Миклад достаёт из сумки некий бронзовый предмет, напоминающий жезл, только размером с ладонь. На обоих концах жезла — шарики из непрозрачного стекла… или это камень? Уртан присмотрелся. Кажется, всё-таки камень.

– Это определитель крови… У «Марги» сейчас почти всё оружие сделано через магию крови, амулеты всякие и даже, если верить нашим агентам, какая-то сфера, полная невиданной колдовской мощи… В общем, если у тебя есть образец, ты сможешь вычислить…

– Что за «Марга»?

Миклад взглянул на плотника исподлобья — всё так же мрачно и, вдобавок, с осуждением.

– В любой газете уже можно найти список жертв «Марги», — сказал он. — Маги, судьи, палачи, доверенные лица его величества…

– Я не читаю газет, — сказал Уртан. — Это некромантская организация?

– А чья ещё? Вот эта штука, — Миклад выложил на стол тоненькую трубочку с пробкой, — всасывает себя кровь с любой поверхности и любой давности. Тоже маги делали. Затыкаешь пробкой, потом можешь перелить в какую-нибудь склянку. С этой кровью потом и сравниваешь с помощью определителя…

– Ты думаешь, я действительно буду этим заниматься?