Но вдруг воды стало ещё больше, круг начала сужаться. Плавная и гибкая стихия способная к манёвренному сражению вдруг стала мощной и яростной как беспощадный океан, способный поглотить целый флот в одно мгновение. В глазах Ады на секунду мелькнул страх, сразу же на её голове загорелась диадема и огненная аура стала подобно факелу. Факелу, который бросили в пасть бушующего шторма.

Огненная Бестия оказалась в водяной ловушке и просто не знала, что ей делать. Двигаться не получалось, ведь на земле ноги уже не стояли. Плыть тоже не получается не столько из-за снаряжения, сколько из-за внутренних потоков мокрой тюрьмы. Выпарить такой объём жидкости тоже не выходило, ведь Алентина оказалась куда сильнее. Постепенно огонь затухал и вскоре исчез даже пар, а снаружи тюрьма начала покрываться ледяной коркой.

Ада уже почувствовала, как лёд коснулся её кожи, дышать становилось невозможно, ведь твёрдая тюрьма и давление не позволяло мышцам сокращаться. Да и воздуха здесь как бы нет. При этом всём кристальная западня оставалась прозрачной и чистой. Можно было даже увидеть голубоватый силуэт Алентины.

Но вдруг в один миг лёд стал водой, которая в момент растеклась и впиталась в песок плаца. Огненная Бестия тут же выпала и упала на колени, пытаясь отдышаться и вернуть контроль над телом. Ведь из-за переохлаждения потерялся даже контроль с диадемой и огонь просто не хотел разжигаться снова.

— Извини, я немного увлекалась, — тихо и холодно произнесла Алентина, протягивая руку. — Хотела показать тебе главную опасность любого мага воды. Ты как?

— Ага, в порядке, — Ада взялась за протянутую руку и поднялась, попутно убирая промокшие волосы с лица.

— Продолжим? — всё ещё со льдом в голосе, но и с мягкостью снега спросила буквально сияющая девушка.

— Да, давай… — неуверенно ответила рабыня, отводя взгляд от ослепительного образа.

И тренировка продолжилась, но ещё некоторое время вся школа оставалась парализованной. Молча стоял Синрив, с опрокинутой кастрюлей под ногами, в руке же его находился обнажённый кривой меч. Напряглась и охрана, которая парализовалась и не знала, что им делать.

Ясность мышления сохранилась лишь у Эллинеш, которая выжидала и готовила десятки планов на все случаи развития дальнейших событий. Алентина могла легко убить и Аду, в какой-то момент, казалось, она так и сделает, а потом… Кто ей остановит? Эта стража? Синрив? Успеет ли искусительница добежать до ворот и выжить, затем позвать на помощь солдат?

Не было сомнений, что при желании ледяная королева может легко устроить побег или бойню, возможно всё вместе. Этот страх никогда не уходил далеко и всегда оставался где-то рядом, ведь её не остановит даже Огненная Бестия, которая считается здесь сильнейшей. Но Алентина этого не делает и это хорошо.

Десятки тысяч мест под открытым небом находились перед многоуровневой сценой. Одни музыканты сидели на верху, другие прятались от взгляда слушателей в нижних помещениях, так называемых акустических ямах. Архитекторы амфитеатра очень сильно постарались и создали множество звуковых ловушек для лучшего покрытия большей площади. Более того, в Эдеме многие театры различались по типу играемой музыки, каждый инструмент требовал своей акустической иллюзии, которая часто объединялся с магией.

И сейчас Густав наблюдал за прекрасной оперой, правда немного необычной. Сценического действия в первом акте почти не было, даже слов совсем немного, в основном только музыка и хор, поющий на совсем неизвестном языке, который добавлял мощи и масштаба тому немногому происходящему действию на сцене за счёт грубого и басистого звучания, напоминающего раскаты грома.

Буквально лишь три актёра изредка выдавали реплики и выкладывались на полную. Им нельзя было кричать, но и их лица не видны, как и мимика. Но всё же им нужно передать весь смысл произведения, что крайне тяжело сделать в таких условиях. Музыкантам на других уровнях тоже приходится несладко, но всё же несколько легче, ведь играемые ноты вполне себе передавали всю эмоциональную палитру и без слов.

Но во втором акте всё поменяется и лишь орган не даст забыть о том, что в опере участвуют какие-то музыкальные инструменты. В песнопении хора удастся уловить знакомые слова из смены языка на межвидовой, как и актёры начнут действовать куда активнее и у них появятся даже реплики, позволяющие лучше раскрыть героев.

Целых два часа все зрители сидели как на иголках и ждали развязки. Никто не мог в полной мере понять сути, но каждый боялся вздохнуть или моргнуть, чтобы не отвлечься от завораживающего зрелища. А когда выступающие поклонились, то никто не встал со своих мест. Многим было даже страшно от понимания, что это чудо закончилось и осознанная часть разума не хотела принимать факта окончания оперы. В этом амфитеатре подобное происходило относительно часто.

Полностью оперу повторить никто не мог, ведь это крайне тяжело, особенно после столь интенсивного выступления, где участвовали в том числе паресисы. Но музыканты согласились сыграть на бис, что вполне всех устроило. Хотя никто не запрещал просто выгнать слушателей.

И через десять минут зрители уже немного отошли от шока, расслабились и были готовы покинуть свои места. Ведь через пол часа начнётся следующие выступление, а в этот амфитеатр продавали один билет на одни руки в месяц. Здесь выступали лучшие из лучших, и даже гости из других земель приезжали в Ландос, чтобы насладится выступлениями человеческих и не только актёров.

— Пойдём в ресторан, — произнёс Густав всё ещё удивлённым друзьям.

Да, именно друзьям, пусть речь и шла о двух его рабах. Кто-то увидит в этом высочайшее лицемерие, но конкретно в данном моменте мастер был искренен как ни в чём другом. Кроме Аши и молчаливого телохранителя у него просто никого фактически нет. Не с кем поделиться внезапными размышлениями, некого позвать в оперу и нет тех, кто готов был бы поговорить по душам прямо сейчас. Да где-то там в других землях и дворцах сидят знакомые, с некоторыми удаётся вести переписку, но… это совсем другое. Ведь друзья вроде как должны быть рядом и всегда готовы помочь. Разве нет?

И подобная проблема на самом деле касается не только Густава, но и очень многих граждан Эдема. Хотя стоило сначала точнее обозначит саму проблему, ведь речь не об отсутствии друзей. С этим сталкиваются все смертные во всех мирах, а поиск надёжных товарищей порой затягивается до самой силу в силу различного рода внешних и внутренних обстоятельств. То просто население в твоём городе является поголовно шахтёрами, а ты всегда мечтал научится играть на скрипке, то просто характер у тебя не сахар и никто не желает общаться со столь язвительной персоной.

Но речь немного о другом, о бесконечном раболепии живых вещей, в котором так хочется увидеть нечто своё. Не страх перед наказанием и смертью, а верность и искренность. Но разве можно ожидать высоких чувств о скованного кандалами смертного? Все это понимают, но всё равно верят в то, что их рабы являются друзьями. И нет в этом ничего удивительного, потому что остальные равные по статусу свободные граждане-знакомые могут позволить сказать и пару резких слов, зачастую правдивых. Это в свою очередь обижает, а живая вещь с клеймом такого не позволит, даже если ты её об этом попросишь.

И всё же Густав верил, что сейчас с ним идут двое друзей, которые рядом не из-за клейма.

— Я до сих пор не могу отойти от этого выступления… — с трудом из себя что-то выдавила Аша и улыбнулась. — А наш храбрый воин так и вовсе, кажется, забыл о своих обязанностях.

Чёрный орк вдруг вздрогнул и перестал считать птиц, переводя взгляд в толпу, где вполне мог скрываться вор-карманник, убийца или просто пьянь, способная испортить костюм мастера. За всем этим должен следить телохранитель, а не рассматривать небеса в поисках внезапно появившихся вопросов.

— Такая музыка… она подобно космосу! — продолжала говорить татуированная рабыня, пытаясь подобрать нужные слова. — Столь же необъятная и великая. И вроде ты смотришь на бессчётное количество звёзд, понимаешь, что вокруг них крутятся планеты и даже можешь отличить цвет, а значит и сделать выводы о температуре… Но сколь же малы эти знания и как далеко настоящее понимание. А хор… кажется я где-то уже слышала нечто подобное.