Но через часы безостановочного сражения быстро пали союзники боевых псов, после чего армия Ланса начала поджимать со всех сторон. И вскоре на колени упал лидер боевых псов, весь закованный в металл и гигантской двуручной булавой. В его груди зияла рана, рука оторвана, а ноги пробиты.

— Значит слухи не врали… Сам Граниир Торвандори участвует в этой войне, — сквозь забрало донёсся уже ослабевший голос умирающего воина.

— Где он? — тихо и холодно спросил Ланс.

— Жаль, что ты не сдох… — лидер боевых псов поднял забрало и оскалился, глядя прямо в лицо своего убийцы.

Он не собирался ничего говорить, а лицо его не показывало никаких эмоций, более того оно казалось слегка парализованным. Один удар и история для него закончилась. Доверенный гвардеец рода Торвандори, он всадил в спину второго наследника больше всего болтов, а после попытался ещё и поймать, но получил разряд молнии прямо в лицо.

Испытывал ли что-то Ланс в этот момент? На самом деле все чувства ненависти и злость сразу же исчезли, погрязнув в холоде или даже правильнее сказать в пустоте. Безжалостный удар, который оборвал жизнь и не принёс удовлетворения, однако некоторые дела должны быть просто сделаны. Никакого злорадства и наслаждения. Это было просто дело всё тех же принципов. Ведь даже если ты не испытываешь ненависти и понимаешь, что виной предательства является исключено конфликт интересов, то это не означит, что нужно оставлять ублюдка в живых. Более того, его не нужно оставлять в живых, ведь после таких событий во всей Ойкумене не найдётся места для двух таких людей. Слишком тесно, кто-то должен умереть, чтобы другой мог жить спокойно.

Однако сам Дамескус не повёл своих людей в бой. А значит он находится во владениях графа Альбертуса Альярда. Ведь только бывшему командиру стражи подчинялись боевые псы.

Землетрясение уничтожило башни и обрушило стены. И солдаты ещё не успели встать, как с неба упали первые капли дождя, готового стать самым настоящим штормом. Первая линия обороны оказалась смята за считанные мгновение и мало кто мог осознать, что именно произошло.

Лансемалион Бальмуар же спокойно шёл по внутреннему двору. Одна вспышка молний и сбитые с ног солдаты уже мертвы. Ещё один поток жёлтых искр отправился к наблюдательной башне и разрушил одно из орудий, при высокой влажности и отсутствии союзников вокруг убивать врагов стало крайне просто. Вместе с этим с неба начали бить голубые молнии. Цвет электрических искровых разрядов в принципе и без внешнего вмешательства может обладать разным цветом от белого до фиолетово, даже жёлтым и красным. Однако если в обычной ситуации цвет обусловлен состоянием атмосферы, то вот у большинства паресисов они всегда именно жёлтые из-за влияния хара за редким исключением.

Тем временем лучшие защитники графа Альбертуса Альярда уже перегруппировывались. Но стоило их грифонам лишь подлететь, как сразу же во все стороны от захватчика ударило сильное пламя. Неожиданная атака посеяла смуту, кроме того, удивлял и тот факт, что войско по ту сторону стен только-только пришло в движение.

Ланс напал первым и слишком рано, не в силах больше ждать. На второй план ушли даже попытки сдерживаться, в бой шли все кольца сразу. Стоило стрелкам лишь выйти на позиции, как сразу же загорелся перстень с драгоценным камнем цвета морской лазури. Сразу же вода собралась в силуэт, после чего последовала кристаллизация в лёд и теперь вокруг аристократа парил самый настоящий ангел со щитом, отражая стрелы со всех направлений.

Продолжала дрожать и земля, засыпая рвы и обрушивая валы. От тряски невозможно было навести орудия, массовка из простых смертных солдат только вставала и сразу же валилась на ноги. И лишь некоторые гвардейцы могли похвастаться достаточной силой, чтобы надолго преградить путь магу с янтарными глазами.

Все грифоны отступили, не в силах бороться с пламенем, однако их всадники, самые дерзкие и уверенные спешились со своих ездовых друзей прямо в воздухе. Будучи сильными паресисами, они не только пережили падение с приличной высоты, но ещё и спокойно бежали сквозь пламя. Их рунная броня превосходно защищала от жара, ведь чем больше покрытие заклинания, тем меньше температура.

Как только подбежал первый враг, то сразу же мелькнул боевой посох в руках. Его аристократ забрал с боем у прошлого владельца. Острый конец, с одной стороны, со стуком вонзился в кирасу и пробил броню с сердцем насквозь. Сразу же хар поплыл от поножей литаса к земле, почва под ногами стала твёрдой платформой, которая в следующий же миг резко пришла в движение разворачивая мага.

Сам Ланс тоже начал наносить новый удар другим концом своего оружия и на чудовищной скорости энергетический кристалл, покрывший чёрной пеленой, столкнулся с головой следующего противника. В принципе любая из стихий может достаточно сильно напитать кристалл для физической атаки, однако именно тьма позволяет с вероятностью почти в сто процентов не дать врагу подняться на ноги. Проклятье обволокло рыцаря и не позволило регенерировать, обрывая потоки хара внутри его тени Кихариса. Ведь несмотря на деформированный шлем, сильные паресисы способны и конечность отрастить, и кровоизлияние в мозг вылечить за счёт внутренних ресурсов.

Не прошло и минуты, а земля вдруг поднялась и единой волной выбила дубовые двери в главный донжон. Внутри Ланс обнаружил последние недобитки боевых псов, но и они не смогли чем-то удивить аристократа. Помниться сильнейших он перебил ещё при побеге из своего дома, да и теперь многие из боевых псов являлись простыми наёмниками, которых завербовали за последние получается двенадцать лет по единому календарю. Эти и вовсе никогда не были гвардейцами и не знали о семье Торвандори в принципе, хотя слабее от этого не стали.

Свои цели аристократ обнаружил в тронном зале, который был переоборудован под штаб. Множество карт, книг, учебников и только пятеро смертных. Проявляя максимальную выдержку, Ланс всё же сначала направился прямо к графу.

Альбертус Альярд уже поднялся на ноги и собирался объявить о капитуляции, как в тот же миг мелькнуло копьё и в своём кресле обмяк барон Милет Лаберус. Удар пришёлся точно в глаз, так что в остальном лицо оставалось вполне узнаваемым. Не то чтобы это так важно, ведь в Эдеме хватает способов опознать тело, но всё же это многое упрощает.

В этот же момент глаза графа расширились, и он снова попытался заговорить, но почувствовал, что лишился дара речи. В этот же момент в происходящее вмешался четвёртый смертный, который наблюдал за всем из тени.

— Ещё одно убийство будет лишним, — произнёс безликий служащий.

— Этот зал покинет либо один, либо никто, — жёстко ответил Ланс и тут же отправил молнию.

Но сотрудник Гильдии тут же испарился и ушёл. Конечно, подобное аристократу не простят, но хуже положение уже не станет. Кроме того, технически предъявить Гильдия ничего не сможет, ведь её смертный даже не представился и не сказал, что действует по особому указу. А значит можно утверждать, что Ланс атаковал какого-то наёмного убийцу… Хотя такой фарс и клоунада вряд ли будет кого-то волновать.

Граф же вдруг в миг побелел. Он уже понимал, что его ничто не спасёт, ведь только что безумец отказал даже Гильдии. Только вот Альбертус Альярд не понимал, что его изначально ничего не спасало. Ведь смерть этого глупца являлась фактом, а краткий диалог про ещё одно лишнее убийство касался совсем другого смертного.

Ещё один удар и граф падает на пол, после чего каменный пол оживает и начинает медленно обволакивать шею, дабы аккуратно оторвать голову от тела. Тоже самое происходило и с бароном. Теперь живых смертных в зале оставалось двое.

Дамексус же продолжал молчать и без особого интереса смотрел на стратегическую карту, где иногда двигал фигуры. Одноглазый волк, сразивший медведя, так его называли и это не было какой-то хитрой метафорой. Одного глаза у командира стражи Зелгиоса действительно не было, кроме того, он действительно являлся волком, зверолюдом, и медведя он тоже сразил, при чём с помощью грубой силы, что считалось невозможным. Ведь в облике Великого Предка зверолюды друг от друга сильно отличаются и крупные особи как правило на порядок внушительнее и опаснее мелких.