Как мне сказал мимик, здешние люди записывали данные на кристаллах. Но сколько я ни ходил по местным коридорам, в какие бы ни заглядывал шкафчики и столы, я не нашел ни одного целого кристалла. Мимики здорово потрудились над разгромом этого места, разбивая носители данных — я часто видел рядом с осколками следы когтей. Думаю, здесь не обошлось без целенаправленного вандализма. Возможно, в нем поучаствовал и мой новый приятель.

Во внешнем мире стремились освоить технологии осколков, и иногда даже удавалось. Все-таки осколки — это не рандомные места погибших миров, а места с историей. Средневековые города, набитые мертвяками, темницы химерологов, даже затронутые влиянием разных божеств зоны, где действуют другие законы реальности. Правда, из всего этого ученых больше интересовали техноосколки, как этот. Законы магии иных миров не действовали на Земле, а иномировые технологии можно было воссоздать везде. Возможно, ученые Земли отдали бы огромные суммы взамен на данные, записанные на кристаллах. Проверить это не удастся, увы.

Я вздохнул и покинул лабораторию — отправился в убежище. Поспал пару часов, а потом поспешил на склад, куда мимики под руководством лже-Маги носили ценности. До перезагрузки еще дней пять, и за это время нужно повысить ранг и продать собранное во внешнем мире. Время от времени я вместе с главным мимиком навещал эту растущую кучу разного добра и переправлял в убежище все ящики, коробки, контейнеры.

Обидно, но забирать в убежище мимиков патриарх мне не разрешил, хотя живые монстры особенно ценились — шутка ли, по триста тысяч за голову. Возможно, дело в видовой солидарности, а может, хитрый монстр имел на своих дружков особые планы.

Стоило мне подойти достаточно близко к хранилищу, как навстречу вышел патриарх, без которого меня наверняка бы сожрали. Мы направились к складу — всю накопленную за время сна энергию нужно было слить на перенос вещей. Я уже забил полезными находками весь минус третий этаж, включая те клетки, где мимиков не было: еще два этажа, и нужно будет тикать из осколка.

Когда уже дошли до склада, мимик заговорил:

— Хотел с тобой кое-что обсудить. На одном из складов нашлись кое-какие вещи, которые мы не сможем вынести. Но стоить они должны очень дорого.

— Может, тогда имеет смысл бросить их? Здесь и так куча всяких полезных штук. За картриджи из аптечек, думаю, можно несколько миллионов выручить, — кивнул я на промаркированные ящики. Их здесь было, мягко говоря, дохрена. И мимики тащили еще.

— Там особые находки. Давай прогуляемся? Все, что я знаю о человеческой жадности, говорит мне, что увиденное тебе понравится.

Особые находки?

Я планировал перегрузить как можно больше ящиков в убежище, но ради особых находок мог и подождать. В конце концов, выгоднее потратить энергию на перемещение очень дорогих вещей. А если решу, что оно того не стоит, энергия все равно никуда не денется.

До обещанных находок шли долго: спускались между уровнями все ниже и ниже, двигались через разломанные стены между обчищенными складами, пробирались сквозь шахты лифтов, двери которых разжимал перед собой мимик. Одно я понял точно: обычный человек, никак не связанный с мимиками, не найдет это место, пока за осколок не возьмутся всерьез.

Этот склад и правда был особенным. Я вошел в него через вполне обычную дверь и присвистнул от открывшегося зрелища.

Склад был размером всего лишь с футбольное поле, и здесь стояли девять больших машин. Выглядели они однотипно: будто увеличенная в сотни раз железная табуретка, ножки которой заменили коротенькими шасси. Основа — квадратная стальная платформа со стороной в десять метров, метр — толщина платформы. Механизмы стояли на четырех двухметровых шасси. Отгороженная стеклом кабина пилота, находящаяся у края платформы, выглядела уродливой нашлепкой.

— Летающие машины, — сказал мимик с такой гордостью, будто лично собрал каждую.

— Они что, грузовые? — спросил я, заметив сбоку платформы мелкие кольца, за которые можно зацепить земные стропы.

— У жившего здесь народа не было браслетов со свернутым пространством, знаешь ли. Приходилось изобретать механизмы.

Шести машинам из девяти явно было плохо: часть балок под потолком обвалилась, сминая в лепешку хрупкие корпуса. Зато три были условно целы, если не считать спущенные и потрескавшиеся шины шасси.

Я подпрыгнул и вцепился в край ближайшей машины. Рывком подбросил себя вверх и приземлился на платформу.

Как же медленно я двигаюсь, как же слабы мои мышцы — будь я в реальном теле, с места запрыгнул бы на трехметровую высоту. Что ни говори, а мне досталось весьма хилое тело…

Я сразу же поспешил к кабине. Мимик шел следом, с любопытством наблюдая за моими действиями.

Я положил ладонь на стекло, формой похожее на разрезанную вдоль лекарственную капсулу, вытер пыль. Удалось рассмотреть в кабине единственное сиденье и панель управления со штурвалом перед ним. Так, а как она открывается?

Я внимательно осмотрел кабину через стекло, потом обошел стекло кругом и понял: нужно вдавить ладонью кнопку слева от кабины, и стекло откинется назад, как крышка шкатулки. Залезаешь, садишься на сиденье и тянешь стекло за ручку обратно, закрывая кабину. Ужасно неудобно, но, наверное, у инженеров летающей техники этого осколка была причина сделать именно такую кабину.

— Любая из этих машин способна доставить тебя туда, где ты еще никогда не был, — вкрадчиво сказал мимик. — Можешь сесть в машину и отправиться в далекий город, осваивать новые горизонты. Или набрать гранат и бросать их в осколки, зачищая их от монстров, которые не умеют летать. Хочешь — драконов прямо в гнездах кошмарь, а хочешь — найди себе девчонку и прокати ее в небе над городом, утопающим в свете вечерних фонарей.

— В нашем городе половина фонарей разбита, — вяло отозвался я, пытаясь поднять стекло кабины. То почему-то не поддавалось — видимо, резина, идущая по краю стекла, за годы прилипла к платформе. — Да и нет у меня желания заводить отношения в постапокалипсисе — все здешние дамочки либо мечтают охомутать пробужденного неплохого ранга, либо разобьют смельчаку лицо, потому что сами сильнее подкатившего. Так что оставь свои искусительные речи для кого-нибудь другого.

Мимик растерянно хохотнул.

— Знаешь, я наблюдал за вами, людьми, всего месяц, но я уже понимаю, что у тебя довольно однобокие взгляды. Не пробовал говорить с женщинами о чем-то? Приглашать на свидания? Ты же толком ни с одной не общался после Эмили, верно? Разговоры о развитии искры, новых рангах и культивации не в счет.

— Черт побери… — тихо выдохнул я. Стекло все еще не хотело идти вверх.

Наконец, вдавив кнопку до упора, смог, обдирая пальцы другой руки, засунуть под крышку кабины едва ли не ногти, и с треском прилипшей резины поднять ее.

Кто в детстве не мечтал оказаться в кресле пилота?

Ну ладно, я не мечтал, но только потому, что у нас гравикары были, и виртуал, где в твоем распоряжении любая существующая машина. Но здесь-то все в реальности, потому я не отказал себе в удовольствии сесть на рассохшееся сиденье и положить ладони на неприятно липкие рукоятки штурвала. Правда, трогать кнопки и тянуть на себя штурвал не стал. Здесь всего три машины, не стоит ими рисковать ради желания слегка поребячиться.