Девушки приветствовали меня кивками. Крыса работала у Фалько в баре, когда я заезжала туда в последний раз. Ее сложно было с кем-то перепутать: высокая и мускулистая фурия с рыжими волосами и веснушчатым лицом в татуировках в виде звезд. Обилие татуировок маскировало одну старую: три точки на виске. Бу, невысокая и худая, со светло-коричневой кожей, смерила меня подозрительным взглядом, вытирая щеки концом ярко-красного шарфа.

— Генерал? — спросила я немедленно.

Сайлас покачал головой.

— Мне сказали, что двое Миротворцев прибыли с пленником прошлой ночью. Эта штука приехала на рассвете. Мы наблюдали за ней, но если она предназначена для Генерала, та уже там.

Фалько добавила:

— Солдаты из Флота. Никогда не встречала их в такой глуши. За операцией стоит кто-то на самом верху.

Мне вспомнилась сцена в лазарете. Бесстрастное выражение лица Командующей Элайн, когда она говорила о приказе о немедленном уничтожении. Лицо девочки, которая посмотрела на свою начальницу и выстрелила в камеру, будто вышибая ей мозги. По коже побежали мурашки.

— Если она на борту, как нам ее оттуда достать?

Фалько помрачнела.

— Никак. Это невозможно. Мы не сможем это сделать, даже если бы я притащила сюда всю команду. А у нас только летун-наркоша и раненые…

— Наркоша?! — взорвался Сайлас.

— Нет ничего невозможного, — я взяла ее за руку. — Чу, ты сама сказала, что никогда не видела Флот в такой глуши.

— И? — прищурилась Фалько.

— Значит, они не знают Пустошей. А мы знаем.

Фалько молча выловила персик из банки.

— Пег, сколько, ты говоришь, мы угнали грузов с Аэрострады за последние пару лет?

Чика улыбнулась.

— Немало.

— А сколько дадут за технику с внешних миров, которой напичкан этот «Снаряд»?

— Целое состояние. Слыхала, что в Делосе на заводах не хватает компонентов.

— Похоже, что эта консервная банка набита новейшими модулями, — Чума смачно облизала пальцы. — Если его кто-то отцепит и разберет…

— А что с охраной? — спросила Бу. — Эти флотские ребята выглядят серьезно.

— Не серьезнее, чем их понтовые пукалки, — ехидно ответила Крыса, обнажив дыру от выбитого зуба.

Фалько приложилась к бутылке бензола.

— Девочки, — протянула она, — по коням.

От вспышек яркого света слезились глаза, к тому же через сетку, которая служила окном в стене вагона, внутрь задувало песок. Здесь, вдали от пропахших потом общих вагонов, вряд ли можно было находиться, но никто не решался подойти ко мне. Даже солдаты не стали смотреть наспех подделанные документы, которые я им предъявила при посадке, и быстро пропустили, не прикасаясь к бумагам после того, как я начала на них кашлять.

Я достала мятый листок бумаги — одно из объявлений о розыске со стены в баре — и выглянула в окно. «Синяя скала», — прочитала я на самодельной карте, которую на скорую руку начертила Фалько. Мимо проплывал огромный кусок гранита, вздымающийся над пустыней. Сразу после него на бумаге была жирная клякса, подписанная как Тенистая лощина. То, что мне надо. Если верить Чуме, нас ждал узкий глубокий каньон, куда не достают поисковые системы геостационарных спутников, отслеживающих работу Аэрострады.

Плечо предательски заныло, и я порылась в кармане плаща Жолифе в поисках остатков кислорода. Мне по-прежнему не становилось лучше. Плечо горело, голова раскалывалась от боли, все тело ломило. Я раскусила сразу два шарика. Опасно высокая доза.

Как только скала пропала из виду, я отвернулась от окна и проверила пистолет за пазухой. Все на месте. Закрыв на секунду глаза, я вспомнила, что где-то там, за пределами зримого мира, ждут они. Я распахнула дверь вагона.

Ветер сорвал с лица бинты и оцарапал кожу песком.

— Эй! — закричал охранник, когда я вышла на платформу. — Здесь нельзя…

Одним движением я схватила его за край бронежилета и дернула изо всех сил. Он с воплем упал с края платформы, уронив дробовик на платформу. Плечо взорвалось жгучей болью, но он исчез в пыли далеко позади. Через несколько секунд поезд нырнул в холодную коричневую тень. Мы были в каньоне.

Я подобрала дробовик и сняла предохранитель. Передо мной был вагон с охраной. За ним, последний в сцепке, трясся «Снаряд». Его металлическая обшивка матово блестела, как стальной зуб.

Грохот несущегося поезда отражался от стен, многократно повторяясь. Весь мир будто заполнился шумом птичьих крыльев. Но постепенно к этому звуку примешивался другой, мерный гул. Он нарастал, и, наконец, из-за края каньона вылетели две чики и понеслись по крутому уклону за поездом.

Сквозь оглушающий грохот я услыхала воинственные крики и тоже закричала. От обилия кислорода и амфетамина я забыла о боли. Чики поравнялись с вагоном охраны, начали выкрикивать оскорбления и кидать камнями в стены. Панели отодвинулись, показалась голова охранника, потом еще одна, потом стволы автоматов.

Стиснув челюсти, я перепрыгнула с одной качающейся платформы на другую, замолотила в дверь и отпрянула в сторону. Как только дверь открылась, я ударила появившегося солдата прикладом, и он, пятясь, отступил. Я прыгнула за ним с оружием на изготовку.

Из-за тени каньона в вагоне было темно, но я насчитала шестерых солдат. Один из них обернулся, но слишком поздно. Я выстрелила ему по ногам, рассыпая смертоносные дробинки по всему тесному пространству. Он завопил, и я рванулась вперед, к двери между вагоном и «Снарядом». Охранники стреляли мне вслед. Один заряд попал в подошву ботинка, другой обжег руку, третий проделал дыру в старом плаще.

Снаружи меня поджидали еще два солдата с дробовиками. Я попыталась поднять ствол, но было слишком тесно. Один из них схватился за ствол, и я выстрелила прямо по ногам его товарищу. Тот дико и страшно завыл, но первый выдернул у меня оружие и ударил в лицо. Я упала и одно ужасающее мгновение видела только сияющий рельс Аэрострады.

— Док!

Я подняла голову и увидела Фалько, поравнявшуюся с вагоном. Пегги сидела на заднем сиденье и, скривившись от боли, целилась из пистолета. Пока я карабкалась на платформу, Пегги дважды выстрелила, поразив обоих мужчин в грудь. Один из них упал прямо на меня. Закричав, я оттолкнула тело под ноги охранника, который пытался выбежать из вагона. Выдохнув, я подняла голову. В двух метрах от меня была последняя платформа, соединявшая «Снаряд» с поездом. Собравшись с силами, я присела, готовясь прыгнуть…

Мое тело, изрешеченное пулями, летит на пути. К моему затылку прижимают ствол и стреляют в упор. Я вишу на платформе, а кто-то топчет мои пальцы сапогом…

Я отогнала видения и успела упасть на пол, когда одна из панелей «Стального снаряда» отодвинулась, открыв пулемет. Длинная очередь озарила воздух над моей головой. Автоматическая система защиты, с ужасом поняла я. Поисковая камера начала поворачиваться…

— Фалько! — заорала я что есть мочи. Она увидела мой взгляд и поняла все вовремя, бросив кобылу в сторону. Машина прочертила глубокую рытвину в земле, вздымая облако плотной пыли. Пулемет стрелял куда-то внутрь облака. Еще через секунду кобыла взорвалась, и в каньоне загрохотало эхо.

Я не слышала собственного вопля за этим шумом. Позади к пылающей машине подъезжала вторая. Поисковая камера снова повернулась…

На этот раз я не медлила. В один прыжок я вцепилась в блестящую обшивку тюремной капсулы. Оказалось, что камер две: одна повернулась обратно, пытаясь нащупать меня, другая мигала, выискивая вторую кобылу.

Со стоном я достала из кармана кислородные шарики и забросила их в дуло пулемета, а потом достала пистолет и выстрелила, даже не думая о том, что делаю.

Взрыв откинул меня назад, выбив из руки пистолет.

Я кое-как зависла, уцепившись за сцепку между вагонами. Мои ноги едва не задевали за рельсы. Превозмогая боль и тошноту, я забралась обратно.

Я не могла даже дышать, не то что подняться, в голове стоял звон. Слезящимися глазами я увидела, что отъехала панель с другой стороны и показался второй пулемет. Он повернул дуло вниз, на меня, и я больше ничего не могла предпринять.