Прибор ночного видения блестел красными огоньками, рыжеватые волосы развевались на ветру, ладони в шрамах лежали на увешанном оружием поясе. Из темноты появлялись и другие фигуры. Четыре, шесть, десять. Все в масках, все внимательно глядели на меня.

Сложно было бороться со страхом. Схватив скальпель, я поднялась на ноги.

Они пришли вместе с Ловцами. Так тихо, так мягко, что я и не заметила сразу. Так или иначе, я ощутила их присутствие, они заполняли расстояния между атомами, делали пространство плотнее. Один из Ловцов сделал шаг мне навстречу.

— Что это значит? — спросила я, показывая скальпель дрожащей рукой. — Что они от меня хотят?

Темная фигура остановилась в паре метров от меня. Я не видела лица, только обветренную кожу в отметинах. Среди тысяч шрамиков на руках был один свежий, чуть ниже локтя. Новая черточка в счете.

Он протянул руку. Приглашение.

— Я не могу, — прошептала я. — Миротворцы, они забрали Генерала. Я должна ее найти. Они хотят, чтобы она жила, я точно знаю.

Ловец двинулся, подошел на расстояние шага. Я почувствовала запах. Сладковатый аромат засохшей крови, холодный металлический запах и что-то, напоминающее об озоне от удара молнии. Запах Суплицио.

Фигура протянула раскрытую ладонь.

«У всего есть цена».

— Я знаю, — ответила я; голова кружилась от взгляда черных очков. — Я готова заплатить.

Фигура кивнула, берясь за нож. Пламя сверкнуло на лезвии.

Я открыла глаза. Я все так же сидела у костра, вокруг не было никаких следов. Никого и ничего, только шелест одежд Эстерхази у меня за спиной.

И тут я глянула вниз и увидела лежащий на песке кубик Авгура. Кость показывала цифру два.

Я гнала жука всю ночь, машина натужно гудела, грозя перегреться. К полудню передо мной показалась станция, о которой говорила Бебе. Я припарковала свой аппарат возле входа, старательно скрывая лицо под полями шляпы шерифа. Никто не смотрел в мою сторону, а те, кто бросал взгляд, с отвращением отворачивались. С облегчением я заметила у другого конца станции «Чарис», изрядно потрепанную, но готовую к полету. Схватив рюкзак, я отправилась на поиски остальных.

Дракс оказался довольно оживленным местечком для затерянной посреди безнадежной пустыни точки на карте. Здесь были шахтеры, кто-то уезжал по ротации, кто-то нехотя возвращался на заработки. Большинство были лысыми из-за токсичной воды в шахтерских городках, с глубоко въевшейся в поры слюдяной пылью, от которой их лица странно поблескивали на свету. Торговцы предлагали с тележек товары: консервы, нелегальные канистры с водой, удобрения и блоки сушеной грибницы. Змеезаводчик, барыжащий змеиной настойкой со странным названием, кружочками сушеного мяса и пузырьками с «лечебным» ядом. Двое червятников, которые старались отбить клиентов друг у друга.

К моему отчаянию, место кишело солдатами Согласия. Очевидно, неподалеку располагался небольшой форт, и станция существовала в основном ради снабжения гарнизона. Здесь Согласие набирало рекрутов, суля хорошее питание, зарплату и, самое главное, шанс покинуть Фактус, когда истечет пятилетний контракт. Солдаты дезертировали, пробираясь на поездах в Отровилль или Гавань, или бежали в Зону Н.

Улица вдоль станции кишела народом. Люди собрались в одном месте, рассматривая что-то, блестевшее на боковом пути. Это был вагон поезда Аэрострады, но подобной конструкции я еще не встречала. Огромное металлическое насекомое без окон оседлало линию, тускло блестя тяжелой броней. Машина была совсем новенькой и выглядела как странный пришелец из иного мира.

— Что за чертовщина? — пробормотала я. У машины засуетились солдаты, проверяя приборные панели и наполняя баки, роясь, будто муравьи около своей безглазой королевы.

— Это «Стальной снаряд», — объяснила прохожая, меланхолично жуя табачный лист. — Прибыл из Гавани перед рассветом. Не видела раньше такого здесь. Даже тогда, когда они брали штурмом резиденцию Барона Че. Они все равно везли его на суд в обычном вагоне, в клетке.

— Это для транспортировки заключенных? — ужасная догадка заставила меня содрогнуться. Я глядела на суету солдат. Это были не местные рекруты, обожженные солнцем и шатающиеся от недоедания. Это были флотские: хорошо обученные, вооруженные до зубов и вполне боеспособные.

— Ага, — собеседница сплюнула зеленую жижицу себе под ноги. — И я могу сказать вам абсолютно бесплатно…

Я обернулась к ней. Женщина посмотрела на мое лицо: замотанная бинтом шея, опухшие веки, гной, сочащийся из-под пластыря на брови.

— Кхм, — закашлялась она и исчезла.

Я улыбнулась. Все так боялись желтой оспы, что никто даже не думал о том, что именно могло скрываться под бинтами.

— Тоже заразилась, да? — из толпы ко мне приблизился немолодой мужчина. Из-под слоя бинтов, скрывавших черты его лица, блестели голубые глаза. Кое-где бинты сползли, и я увидела множество волдырей, некоторые из которых лопнули и сочились характерной ярко-желтой жидкостью.

Я кивнула, и мужчина задумчиво посмотрел на возню солдат вокруг «Стального снаряда».

— Только посмотри на эту адскую конструкцию, — протянул он. — По лагерю ходит слух, это для одного из их бойцов.

Я скосила на него глаза.

— Бойцов?

— Ага, — мой спутник поправил бинты на шее. — Говорят, умом тронулся. Поэтому прислали «Снаряд».

Я отвернулась. Можно было поставить все мои пожитки на то, что они прислали эту камеру за Генералом. На этот раз Согласие решило не рисковать. Интересно, она сейчас на борту? Я посмотрела на табло. Запыленный тусклый экран показывал полуденный поезд, но на платформе было пусто. Так или иначе, времени у нас немного…

Я поспешила в ближайший бар. Там было накурено и людно, в воздухе витали пары хлорки, чад стряпни и вонь сточных вод. У одного стола я увидела червятника. Он поставил на стол перед двумя женщинами коробочку с мускусными червями, выделениями которых некоторые красили лицо. Я зашла внутрь. Под ногами скрипели осколки пластиковых стаканов.

Группа Миротворцев заняла большую часть зала. Их лица были обожжены солнцем, а руки покрыты ссадинами. Может, из отряда, который убил Эстерхази? Стиснув кулаки в карманах плаща, я подошла к стойке.

— Мескаль, — кивнула я барменше. Один из Миротворцев повернулся ко мне и скривился от отвращения.

Девушка за стойкой тоже застыла, в неуверенности облизывая губы. Наконец, она решилась и придвинула ко мне стопку, старательно избегая касаться моей забинтованной руки.

— Пей снаружи, — сказала она. — И не прикасайся ни к чему.

В этот момент дверь распахнулась, и в проеме показались Пегги и Фалько. Гул в зале стих.

— Это она? — услышала я шепот одного из Миротворцев.

— Чума, мать ее, Фалько, — сквозь зубы процедил его сосед. — Какого черта ее сюда занесло?

Мы встретились с Чумой взглядами, и в ее глазах мелькнул задорный огонек, хотя она не показала виду, что узнала меня. Она подошла к стойке, отодвинув меня локтем.

— Персики есть? — спросила она.

— Секунду, пойду посмотрю, — нервно улыбнулась девушка.

В исцарапанном алюминиевом зеркале за стойкой я поймала взгляд Пегги и тут же направилась к выходу.

У входа столкнулась с неуклюжей фигурой с трубкой наперевес.

— Сайлас! — воскликнула я от неожиданности.

Он замер в смущении, но потом его глаза округлились.

— Десятка! — он сгреб меня в объятия. — Мы уже отчаялись тебя встретить.

— Осторожнее, — сказала я, затаскивая его за угол, чтобы поправить бинты. — Испортишь всю маскировку.

Вскоре к нам присоединились Пегги и Фалько. Они принесли бутылку бензола и банку персиков. С ними подошли еще двое, тоже чики, судя по одежде. Уставшие и пыльные с дороги.

— Должна признаться, док, — хмыкнула Чума, — грим у тебя эпатажный.

Она кивнула в сторону Чик.

— Крысу ты уже знаешь. А это Бу. Они были в Ла-Круз, сопровождали товар. Удалось вытащить их сюда.