Она кивнула.

— Полканистры. Несвежая.

— Веревка?

Девочка нахмурилась.

— Тут есть провода…

— Тащи.

Я боялась, что потеряю сознание от боли, тошнота накатывала волнами. Но есть еще одна вещь, которую стоит сделать. Я начала неуклюже стаскивать с Молони его длинную кожаную куртку. Она разорвалась в нескольких местах и пропиталась кровью, но я все же сняла ее с трупа.

Генерал смотрела на меня с отвращением.

— Что ты делаешь?

Я бросила куртку ей.

— Ночь будет холодной.

Девочка натянула одежду. Края куртки доставали ей до колен.

— А теперь свяжи нас вместе.

В ее взгляде читалось омерзение.

— Нет.

— Если одна из нас сделает неверный шаг…

Выругавшись, Генерал нехотя обвязала провод вокруг груди.

— Связалась с крысой, — бормотала она, привязывая другой конец к моему поясу. — Не так я хочу умереть, ох не так.

Кивнув куда-то в сторону, она спросила:

— Как думаешь, мы оттуда прилетели?

Я покачнулась. Аварийные огни уже почти погасли, а вокруг все было покрыто угольной чернотой.

— Должно быть.

Генерал кивнула. Я встретилась с ней глазами.

И тут свет погас.

Тьма была абсолютной. Я не видела даже собственных ладоней. Вытянув руки, я чувствовала лишь колючий ветер, проходящий сквозь пальцы. Провод болтался и дергался при каждом шаге Генерала.

Невозможно было понять, что нас ждет впереди. Иногда земля круто вздымалась, мы карабкались вверх, и Генерал бросала мне в лицо песок ботинками. Я перестала ее окликать. Берегла дыхание.

Голова кружилась от боли и изнеможения. Вот я спотыкаюсь, и провод натягивается, сбивая меня с ног. Я крикнула и упала, но что-то потянуло меня вниз по склону. Генерал покатилась. Я пыталась удержаться, и на какое-то мгновение будто что-то в песке схватило меня за руку. Чьи-то пальцы.

— Лоу!

Я тяжело отдышалась.

— Что-то под песком. Кто-то схватил меня. Пальцы.

— Ты упала! Вставай.

Я почувствовала, как она хватает меня за плечи, ставит на ноги.

— Смотри, — в ее голосе было напряжение. — Смотри, видишь? Там, впереди.

Я несколько раз моргнула, пока не начала понимать, что я вижу хоть что-то. Тонкая серая линия, будто застиранная ткань.

Свет. На горизонте был свет.

Я засмеялась.

— Вижу! Это конец Кромки, мы дошли.

Вместе мы заковыляли навстречу встающему солнцу. Пока мы шагали, свет все усиливался, освещая долину вокруг болезненным желтым светом. Когда стало достаточно светло, я поглядела на Генерала.

Габриэлла улыбнулась мне в ответ. Она тяжело дышала и держалась за бок, чуть ниже обвивающего ее грудь провода. У нее за спиной я увидела яркие красные точки, уходящие в ту сторону, откуда мы пришли.

— Ты ранена. Нам надо остановиться.

Но Генерал неотрывно смотрела на горизонт.

— Не сейчас. Мы почти дошли.

Постепенно становилось теплее, пронизывающий ночной холод отступал.

Я сосредоточилась на ходьбе, шаг за шагом, вперед. Провод дернулся. Я обернулась и увидела, что Генерал сосредоточенно смотрит вперед.

— Что? — прохрипела я.

Светлая полоса на горизонте не сдвинулась. Все тот же блеклый свет.

— Мы должны были бы уже оказаться снаружи, — прошептала девочка. — Если мы шли на восток, мы бы уже вышли.

Я закинула руку за спину, нащупывая сумку с вещами, которые мы набрали из разбитого корабля. Вот он, грачиный компас.

«Восток», — взмолилась я, положив компас на ладонь.

Стрелка показывала направление ровно на восток. Выругавшись, я прошла несколько шагов в сторону, но стрелка не сдвинулась, лишь слегка качнулась. Заорав во всю глотку, я бросила компас в песок.

Из песка появилась рука и поймала компас. На руке были разбитые ногти и серые куски мяса.

Я закашлялась и попыталась убежать, забыв про провод. Через несколько шагов привязь натянулась, и я упала лицом вперед. Ища опору, я нащупала рукой что-то холодное и мягкое. Человеческое лицо.

Меня обуял ужас, и я орала, пока Генерал не закрыла мне ладонью рот.

— Что такое? — крикнула она.

Я начала судорожно ощупывать землю вокруг себя, но чувствовала только песок, горячий на поверхности и холодный ниже.

— Ничего, — прошептала я.

Я оглядывалась по сторонам в надежде найти хоть что-то, пока внезапно не заметила, что исчезли даже наши следы.

— Что это за место? — неуверенно спросила девочка. — Мы сможем найти помощь?

«Грач. Спиндиго. Лонграйдер, — голос Авгура звучал так отчетливо, будто он стоял у меня за спиной. — Хель».

— Это Кромка, — прохрипела я. — И здесь нет никого. Кроме Ловцов.

— Здесь должно быть хоть что-то. Согласие…

— Нет.

— Почему нет?

По голосу было слышно, что она отчаянно пытается справиться с паникой.

«Потому что это темная сторона луны. Потому что она обращена в пустоту, и люди не могут этого выдержать. Потому что с этим местом что-то не так, и никто, кто сюда попадал, не возвращался обратно. Потому что здесь правит Хель Конвертер».

— Нам нужно выбираться, — прошептала я.

— Мы бы вышли отсюда, если б ты не сбила нас с курса, — я увидела, как глаза Генерала наливаются слезами. — Ты не хочешь, чтобы мы выбрались. Ты знаешь, что тебя ожидает там. Ты дождешься, пока я умру, и тогда… — Она тяжело закашлялась. Наконец, оставив свои обвинения, она села на песок рядом со мной.

— Какой план?

Я поглядела на темное небо.

— Идти.

— Сейчас что-то будет.

Слова резко вырвали меня из ступора. В голове тяжело ухало от каждого шага, в глотку будто насыпали стакан песка.

— Что? — я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как девочка падает в обморок. Я подошла ближе. В неверном свете ее лицо казалось белым, и, расстегнув на ней куртку, я поняла почему: и рубашка, и импровизированный бинт полностью пропитались кровью.

— Идиотка, — процедила я, нащупывая аптечку.

Почему она ничего не сказала? Наконец я нашла у себя за пазухой сумку с медикаментами. Внутри оказалось пусто, только бутылка алкоголя и грязные тряпки.

— Молони, мудак ты эдакий, — выругалась я.

Я сорвала бинты с Генерала. На боку кровоточила рана, из-за крови было невозможно понять, насколько глубокая. Я открыла бутылку с мескалем. От запаха алкоголя подступила тошнота.

— Прости, — прошептала я и вылила немного жидкости на рану.

Генерал очнулась, яростно выругалась, и тут же вырубилась снова. Я приложила к ране тряпки и примотала единственным, что у меня было: проводом, который нас связывал.

Откинувшись, я отдышалась. Жара была нестерпимой, будто в полдень посреди Пустошей, и сначала мне показалось, что в глазах рябит от солнца. Но солнца не было. Я посмотрела снова и увидела силуэт на гребне. Фигура молча смотрела на меня.

— Кто здесь? — закричала я. Фигура не сдвинулась.

Меня затрясло. Я попыталась нащупать за спиной что-нибудь, чем можно обороняться. Но вместо бутылки мескаля мои пальцы нашли полуразложившуюся плоть. Я отдернула руку.

Молони лежал рядом с Генералом, из разбитого черепа текла кровь. Он открыл свои пронзительные голубые глаза и посмотрел на меня.

— Нет, — в ужасе прошептала я. — Нет, ты мертв!

Пират криво ухмыльнулся.

— Рыбак рыбака видит издалека.

— Я не умерла.

Зажмурившись, я со всей силы сжала кулак, надеясь, что боль от впившихся в ладонь ногтей вернет меня к реальности. Но когда я открыла глаза, вокруг был все тот же призрачный свет, все та же фибергласовая ухмылка.

— Я схожу с ума.

Мертвец засмеялся.

— С ума?

— Что это, что происходит?

Он перевел взгляд на беззвездное небо.

— Это Суплицио.

— И как нам отсюда выбраться?

— Никак, — Молони засмеялся, перевернувшись на бок.

Стиснув зубы, я схватила Генерала и потащила к себе. Видимо, это было больно, потому что она застонала. Достаточно громко, чтобы я остановилась.