Объяснимо. Она врач, не солдат, а ей сейчас прямо угрожали. Причём достаточно некрасиво.

— Мы будем рассматривать это как вмешательство. — начал было прокурор.

Судя по сменившимся за секунду выражениям лица, он лихорадочно перебрал несколько линий поведения и остановился на каком-то конкретном варианте.

— Если вы сейчас вмешаетесь, — закончил Апраксин, явно испытывая беспокойство.

— Ваш Господин в курсе вашей позиции? — бесстрастно поинтересовался Ониси. — Вы сожгли одну нашу инвестицию, вышку Мицубиси. На первый раз мы промолчали.

Он, не стесняясь, на виду у всех активировал маго-интерфейс, принадлежащий Дому Микадо. Затем приготовился вызывать другого абонента: вместо имени тот был обозначен изображением двухголовой птицы с короной над каждой из голов (плюс третьей большой короной поверху).

— Нет! — После того, как заговорил один из людей в чёрном, сопровождавших чиновника, почему-то вздрогнули почти все.

Кроме наших, весело осклабилась про себя Норимацу.

— Господин Ониси. В данном вопросе причудливо сплелись интересы как известных вам государственных органов, — чёрный с едва уловимой неохотой поклонился самураю, — так и иных структур нашей Империи. Тех, с которыми вы не взаимодействуете.

— Закрытый магический конклав, — второй чёрный присоединился к первому. — Вынужден разочаровать: пожалуйста, вернитесь в свой портал и закройте его с той стороны. Никто не пострадает.

— Опа. — Ржевский как обычно радовался каждому лучику солнца и каждому звуку без исключения в этом мире.

Наверное.

— Хвост вертит собакой⁈ — блондин жизнерадостно вытаращился в сторону прокурора. — Так твоё слово здесь не самое крутое? Эта братва главнее? И на самом деле ты обслуживаешь их, а не наоборот?

Признаться, в этот момент Шу была изрядно обескуражена. И её соотечественник тоже, поскольку наклонился к её уху и тихо спросил по-японски:

— Вам что-то известно об этих чёрных? Каковы правовые основания их участия в нашем разговоре?

— Вы⁈ — царевна Юлия вылупилась на сопровождение Апраксина не хуже, чем перепуганный филин. — Так вы не апраксинская охра…?

— Вы⁈… — её родной брат в точности воспроизёл реакцию сестры.

— Чё за фигня? Чё за расклады? — блондин, и не думая утрачивать позитива, без затей обратился к всезнающей супруге.

— Они на твоего церковного иерарха охотятся. — Наджиб задумчиво посмотрела по очереди на каждого чёрного. — Конфликт с вашей церковью из-за усилителя магического ядра. А Церковь может помазывать на царство, не знаю, как по-русски правильно.

— Оба-на. — Дмитрий перехватил карабин поудобнее. — Вот это поворот событий. Хотя и непонятный.

— Ещё у вашего императора серьёзные проблемы, но вслух при всех присутствующих говорить не буду — как раз это и было бы вмешательством в ваш суверенитет. — Продолжила менталистка. — Если я сейчас скажу, что половина указов подписана не им самим, плюс он в изоляции, это будет нетактично: могут услышать все находящиеся здесь люди, — она повела рукой вокруг себя.

Даже последние шеренги гвардейцев застыли каменными изваяниями, напряжённо ловя каждое её слово.

Логично, подумала про себя Шу. Все же думают, что она — принцесса. Иерархи Эмирата, в отличие от местных и наших, не особо сильны в военных вопросах, но отлично понимают в финансах, экономике и торговле.

Наджиб-якобы-аль-Футаим сейчас для всех — высокопоставленный иностранный купец, слово которого весит почти столько же, сколько и слово Ржевского. Никто ж не в курсе, что настоящая принцесса — вон, под чёрной тряпкой.

А разговаривает от её имени профессиональная менталистка (изрядно продвинувшаяся в профессии благодаря упомянутой установке по прокачке ядра). Попутно она же троллит чёрных, поскольку о царе все услышали всё.

— Менталист! Ранг запредельный! Бей! — маг из сопровождения Апраксина, стоявший в шеренге крайнем, с ненавистью ткнул пальцем в сторону мнимой хозяйки Эмирата. — У неё не четвёртый ранг!

— Тварь! — его товарищ активировал целый амулетный комплекс.

Поначалу Шу даже не поняла, что происходит. И почему.

Если бы чёрный атаковал их, это было бы непонятно, но предсказуемо. Если бы чёрный полез устранять Наджиб, это бы тоже как-то укладывалось в рамки логики.

Но он почему-то ударил прокурора. Кулаком. В живот.

Чиновник скорчился, упал на колени и заскрёб ногтями по асфальту.

— А-а-а, так эдикты нашего самодержца сейчас совсем другая братва подписывает? — невозмутимо потёр руки Ржевский.

— Последний запрет на оружие, боевую магию и магические щиты — однозначно маго-факсимиле, — раздался голос настоящей Далии из-под паранджи. — Я два раза через сво… канцелярию Её Величества перепроверила. Поэтому и молчала: убеждалась второй раз.

— Сука тупая! — следующий чёрный пнул Апраксина ногой в спину. — Ты же говорил, верное дело! Всё из-за твоей жадности! Эмират ему подавай!

Попутно неизвестные молодчики из непонятного магического конклава стремительно и решительно образовывали боевую звезду.

— Их же сейчас в землю втопчут? — предположила тихо Мадина. — Их же пятеро? Не вижу мыслей, чёрт, они в трансе.

Гвардейцы на изменение обстановки отреагировали собственным ропотом. Как оказалось, их присутствие здесь было следствием устных (равно недоказуемых) договорённостей между поверженным Апраксиным, командованием и кое-кем из наследников (конкретное имя не прозвучало, но косились сразу на обоих).

— Какое интересное развитие событий, — Ониси невозмутимо поаплодировал. — Однако вынужден признаться: и я теперь абсолютно не понимаю, что происходит.

— Я думала, имеет место самоуправство некоторых людей на местах, — Норимацу заговорила быстро, но не суетливо, имея ввиду прокурора. — Возможно, в союзе с кое-кем из августейшей фамилии. — Она ткнула пальцем в сторону Юлии. — Когда стали беззаконно угрожать южанам, я вспомнила первый завет третьего сословия — и решила спросить у вас совета. Ониси-сан, я тоже не понимаю, что происходит!

— А что за завет был? — поинтересовался Ржевский.

— «Японцы, в чужих землях защищайте южан до последней капли крови. Если добьют последнего южанина, сразу возьмутся за вас». Часть устава нашей торговой гильдии. Я от дедушки знаю, он их охранял.

— А южане — это?..

— Да. В данном случае справедливо и так трактовать.

Конечно, можно было бы поспорить, попадают ли выходцы из Эмирата под хрестоматийное правило, но Норимацу-младшая решила к мелочам не цепляться.

— Эй!

— Что за х***я?

— Мы на такое не подписывались!

— Что происходит⁈

Столичные гвардейцы поглядели на рухнувшего на землю прокурора — да и озаботились резко и гласно самым первым вопросом блондина:

— Так чьи приказы мы исполняем⁈

— Где бумага⁈ Ржевский дело говорил!

— Жадная тварь, — чёрный с ненавистью пнул Апраксина ещё раз. — Какого чёрта ты полез с этим своим эмиратом? Всё же было договорено! Юлия, Дмитрий? — дальше он обратился к наследникам, словно существовал какой-то непонятный прочим контекст.

— Убивайте всех! — царевна махнула ручкой и с неожиданным проворством прыгнула в стремительно открытый портал.

— Только сиськи в воздухе и мотнулись ленточками, — проводил её взглядом Ржевский.

Что интересно, сопровождение наследницы осталось на месте, поскольку овал тут же схлопнулся.

— Бардак в стране, — задумчиво продолжил потомок гусара. — Так вот откуда эти хаотичные центробежные движения; оказывается, вместо царя-батюшки его печатью сразу несколько коллективов орудуют.

— В личных интересах, — поддакнула Изначальная столбовая российская дворянка Шу Норимацу.

— Чревато очень большой смутой «все против всех», — заметила Далия.

— Смута — да. Что монарх не в теме — нет, — покачала головой Мадина Наджиб. — Царь-батюшка удерживается в изоляции и не всегда в сознании — это так, от слов не отрекаюсь. Но он там удерживается не насильно. Вот в чём тонкость. А насчёт царской печати тоже справедливо: шестнадцать часов в сутки группировки наследников (и не только) Высочайшим Именем отменяют чужие решения и объявляют свои. Потом царь просыпается.