— А я специально сказал! Я знал, что тебе верить нельзя!
Какое-то время наследники пикируются так, словно они — базарные торговцы. Аль-Футаим даже правую бровь изогнула — у неё это знак высшего недоумения.
— А ты интересно смотришься, — дружелюбно шепчет в ухо сзади Наджиб, происходящим особо не заморачивающаяся. — С практически голым достоинством между скрепками, с карабином наперевес и с пистолетами под мышкой. Причём лицо такое, что с тобой и не пошутишь особо, — она кивает на подстреленного мною в плечо. — Ущипнуть тебя за попу для разнообразия эмоций? — супруга переходит на свой родной язык (чтобы никто не понял, видимо). — А то ты так на Юлию пялишься, что это уже за рамками приличий.
— Ой, было бы на что пялиться! — говорю абсолютно искренне.
Сказать, что ли, как есть? Нет, лучше промолчать: героические личности о чужих физических недостатках вслух не упоминают. Неблагородно ибо.
— Ржевский Дмитрий Иванович? — пока наследники вместе со свитами, фигурально говоря, дерут друг другу патлы, ко мне подходит старикан в непонятной форме.
Точнее, с непонятными знаками различия, так-то я от супруги уже знаю его должность.
— Он самый. С кем имею честь?
— Я один из главных прокуроров, — а имени своего не называет, ха. — Господин Ржевский, я в Соту прибыл по одним делам, но сейчас вынужден вплотную заняться вашим беззаконием. Вы уже готовы оправдываться?
И смотрит сверху вниз так снисходительно, почти ласково.
— Апраксин Андрей Кузьмич, имеет право на оттиск опер-прокурора твоей страны, — на безупречном русском, тоном профессиональной секретарши, из-за плеча громко чеканит Наджиб. — То, что не представился по должности полностью и не назвал фамилии — грубое нарушение вашего законодательства.
— Джазакиллаху хайран, — искренне благодарю её, оборачиваясь назад и прикладывая правую руку к левой половине груди. — В смысле, дай Бог здоровья.
Что-то здесь нездоровое затевается. Если я языки путать начал, значит, подсознание перегружено.
Если перегружено подсознание, значит, обработка информации ведётся в форсированном режиме. Значит, мои глаза и уши заметили что-то такое, чего я пока не замечаю.
Думай, голова, думай.
Наследники Юлия и Дмитрий тем временем заканчивают выяснять отношения и подходят к нам.
— Золото где?.. — принцесса с короткой дистанции пристально смотрит на прокурора.
Вот стерва! Даже не говорит больше ничего, как будто подразумевает, что запасы из моего подвала по умолчанию к ней сейчас поедут!
— Ржевский, ты — мерзкая и гнусная сволочь! — А наследник отчего-то решил завинтить гайки в отношениях со мной собственноручно. — Я вызываю тебя на дуэль! Здесь, сейчас, до смерти!
— Муж наш, позволите ли вы вмешаться? — Наджиб на удивление такая покорная и послушная, что становится даже страшнее, чем когда в небоскрёбе Шереметьевых парализованный валялся.
Говорит она, что интересно, по-прежнему по-русски.
— Разве я могу вам в чём-то отказать, душа моя⁈ — учтиво кланяюсь.
Кажется, сейчас есть смысл подыграть. Моё предчувствие обычно не врёт, верняк чуйка.
— Господин Апраксин, вы в курсе, что на вас уже вторые сутки депонируется ментальное принуждение ранга три-минус? — жена выходит из-за моей спины, качается с пятки на носок и добавляет. — По шкале Залива?
— Да ну⁈ — дед с ласковыми глазами и руками по локоть в крови (фигурально) без разбега озадачивается.
— К-с-с-с-с-с-с-ц-ц-ц, — Юлия кривится, словно кислый лимон съела. — Ты лжёшь!
— Вы же не думаете, что я буду обманывать? — Наджиб нейтрально глядит на старого мудака. — Вы же уже догадались, кто я. И вы сюда специально ехали — в том числе — чтобы попытаться меня незаконно захватить. Если получится. У меня с собой специальный артефакт есть, он любую интервенцию в ментал нейтрализует… — она разворачивает маго-интерфейс одного из платиновых браслетов и набивает какую-то команду. — Что скажете?
Я понимаю, что она зачем-то старательно скрывает свою специализацию. Наверное, мне тоже лучше помолчать и понаблюдать. Пока что.
— Ваше Высочество госпожа аль-Футаим? — Апраксин нехотя скрипит зубами, косясь в мою сторону.
Вместо ответа моя хитрая первая жена щёлкает уже по другому браслету.
В воздухе виснет монаршеский вензель Эмирата, следом трёхмерная проекция лица Далии вращается вокруг оси, давая себя рассмотреть со всех сторон.
А на вид их с Мадиной не различишь, если моего расового бонуса нет. И то, на голограмме порой даже мои таланты пасуют, особенно если оба близнеца смеяться затеяли бы.
— Это очень хорошо, что вы здесь, — довольно трёт руки сотрудник прокуратуры. — Я надеялся, но вероятность не более пяти процентов выпадала.
Попутно он оборачивается назад и подмигивает своим сопровождающим, одетым в чёрные формы без знаков различия.
— Волей нашего Вседержителя я вынужден пригласить вас во Дворец в Столицу! — с лица престарелого мудака только что елей не льётся.
— Хотят раз и навсегда решить вопрос с тобой, Ржевский, — переходит на речь Залива супруга. — Что-то на тему твоей третьей очереди наследования местного престола…
Точно, и епископ о каком-то собрании наследников говорил.
— Плюс мы недооценили стоимость активов гильдии ювелиров, — продолжает Мадина. — А там чуть не стратегический уровень по масштабам вашего государства. Далька — в их планах разменная монета, стрелки потом хотят на царя перевести. И вообще это всё экспромт.
— Заговор⁈ — из-за другого плеча выныривает фонтанирующая любопытством аль-Футаим. — Против царя⁈
— Нет, — морщится менталистка. — Долго объяснять, ты пока соберись. — Затем переходит на русский. — Вы не уполномочены делать такие заявления. Подобные ноты может и имеет право озвучивать только Царственный Собрат. Не вы, его шавки.
Так. Столичные гвардейцы шли грабить полупустое имение, об этом прокурорском демарше они не в курсе. Пока вмешиваться желанием не горят.
Сопровождающие старика в чёрном — люди серьёзные, боевые маги плюс пара менталистов. Но сёстры Барсуковы на пальцах уже показали, что магов они возьмут на себя, как и гвардию — но в ответ просят избавить их от риска попасть под ментальное принуждение.
Ещё есть две свиты, у каждого из наследников. Самые обычные дворяне типа Димы Ржевского, кто на что горазд: этих пока не могу просчитать, на что способны. Пока воевать не начнём.
— Знаете, а ведь вы были правы, — старый козёл задумчиво трёт виски тем временем. — Действительно вмешательство в ментал имело место… да, так даже думается легче… К сожалению, Ваше Высочество, это ничего не меняет в нашем раскладе: вы на территории чужого государства, извольте подчиняться органам власти! — в голосе старика клацает металл.
Интересно, он идиот? Если понимает, что перед ним менталист высокого ранга?
— Он всё хорошо рассчитал, — поясняет супруга на своём языке. — Его сопровождение на двух хозяев работает, на него и на Юлю. От меня они прокурора сейчас прикрыли: если буду работать жёстко, станет заметно присутствующим. А тут почти сотня народу, вот тебе и свидетели, и желающие вмешаться. Всё-таки свой человек против иностранца. ИностранКИ.
— Понял теперь, зачем мне двойник? — безмятежно выдаёт Далия со своей стороны.
Хорошо, что она тоже вышла под паранджой. Вот был бы номер, если монарший идентификатор один, а одинаковых с ним принцесс — две.
— Не до конца, откровенно говоря, — честно отвечаю второй супруге.
— Я уже и гвардию на уши поставила по бесшумке, свою. И МИД. И запись этой очаровательной беседы сбросила сразу в две канцелярии — за своей личной подписью. Даже если сейчас на месте не порешаем, как минимум война автоматом объявится.
Хренасе. А ведь она нисколько не шутит. В этом месте мне становится не по себе.
— Ваше Высочество, давайте не будем создавать друг другу ненужных трудностей? — с ласковой улыбкой крокодила прокурорский нависает над Наджиб. — Вы всё равно проследуете за мной, вопрос лишь в цене вопроса. Ха-ха-ха, каламбур.
