Да даже если попользоваться прямо нельзя, просто смотреть же всё равно приятно! Как на живопись, в конце концов.

Как тёлка, по большому счёту, без чёрного балахона и вуали на лице она на двадцать с небольшим выглядит.

— Список… — пробегаю по диагонали перечень поставок, которые порталом в течение ближайших суток необходимо было отсюда доставить в Соту.

— Что делать будем? — а ювелир опять грустнеет.

Правда, кушает за пятерых, это хорошо. Аппетит — залог жизненной перспективы.

— Не вижу пока причин для тревог, — наливаю себе тоже из кофейника. — Вот эти пункты, — отчёркиваю ногтем посередине, — до завтра подождут. А по этим, — показываю ниже, — прямо сегодня оплатим суточную неустойку за задержку. Вот этот последний — я лично в Соте зайду, извинюсь и верну деньги в пятикратном размере.

Устав нашего транспортного канала хоть на бумаге никогда и не существовал (пока), но всех клиентов на словах мы предупреждали: отвечаем совокупной репутацией Домов Ржевских и Самбуров. Это было наше совместное решение.

— Неустойка получится солидной, — партнёр по логистическому бизнесу испытывающе таращится мне в переносицу.

— Форсмажор, — вздыхаю. — Никто на артобстрел крупными калибрами не закладывался. Мне и в голову не могло прийти, что в середине Золотого Квадрата такое реально.

Михалыч многозначительно молчит, ожидая продолжения.

— Проблема на моей стороне, — продолжаю. — Мне и отвечать.

— Я ждал этих слов, приятно, что не ошибся в вас. Разумеется, расходы делим пополам. — Ювелир энергично хлопает ладошкой по столешнице. — Но не могу не спросить: Дим, вы свою половину где взять планируете? — он ещё раз измеряет меня взглядом.

Тьху, дурацкие мысли. Я так у баб коэффициенты считываю сквозь одежду, понятно какие.

— В любом ближайшем банке, который планирует подключаться к Бирже Соты, — фыркаю, отправляя в рот булочку с изюмом. — Вы ж последнее собрание пропустили. Там много интересного было.

— Какое собрание? — Самбур напрягается.

— Вашего профсоюза. Когда ваши коллеги ко мне в имение приходили, прямо на коленке одну идею реализовали: валюты, ценности типа металлов банковских, камни драгоценные, пушнина, рыба красная и осетровая, деревья ценных пород включая красные… — минуту перечисляю по памяти список товаров. — Каждое второе наименование этого перечня уже минимум раз за эти сутки-двое прошло через нашу новообразованную биржу.

— А я же всё это пропустил! — собеседник взвивается в воздух едва ли не вместе со стулом.

— Вам должны были присылать уведомления, — теперь напрягаюсь я. — Как основоположник нашего с вами движения, вы должны быть в курсе в режиме реального времени. Мне обещали, что к амулетной системе оповещения подключат и вас, чтоб и вы в уставной фонд и в проект вошли.

На мой браслет Изначального, например, все уведомления о сделках приходят постоянно, даже ночью. Ему тоже должны.

— Ой, да шлют что-то, шлют! Я просто этот канал приглушил и временно застопорил, — смущённо признаётся Самбур. — Вникать поначалу поленился — думал, какая-то ваша блажь. Коллеги звонили объяснить — я разговаривать тогда не смог. А потом и не вспомнил…

— Не знаю, что здесь сказать, — развожу руками. — Значит, вы богатый человек! Раз вам деньги не нужны!

И снова очки и брови ювелира устремляются вверх.

— Пока биржа существует по большей части в виртуале, но существует. И работает, в прибыль. Гарант сделок — дом Ржевских, — поясняю фабулу на пальцах. — Мой биржевой процент сбрасывается на мой именной счёт, ответвление от вашего профсоюзного. Это ваши коллеги пока предложили, на днях всё узаконим чётче.

— Ух ты.

— Черятов хочет вообще свой банк под это открыть, больно обороты с первого часа удивительные. А работа круглосуточная.

— Ух ты.

Здесь не понял. Он что, извращенец⁈ На меня смотрит с обожанием. Чуть ли не.

На всякий случай отодвигаюсь вместе со стулом и начинаю прикидывать, как бы так поделикатнее задать вопрос в лоб.

И при сисястой маме Мадины он краснел, бледнел и нервничал! И вздохнул с облегчением, когда она вышла!

А её полушария так и качались, так и качались, так и качались.

Он что, к женщинам не того⁈ Да ну⁈

С кем я связался.

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Я в полном восхищении от вашей светлой головы! — на второй малой кухне этого этажа всплеснул руками Самбур, принятый Далиёй из её неизбывной милости в подданство Эмирата.

Ну а как ещё было защитить мужика, на которого ополчился, ни много ни мало, аппарат графа Воронцова?

— Пожалуйста, поясните вашу мысль. — Ржевский отчего-то напрягся, сделал морду кирпичом и отпрыгнул от десертного стола вместе с высоким стулом, на котором сидел.

Тарелку с едой тоже отодвинул.

— Вы сформулировали то, о чём лично я думал последнюю пятилетку! Но так и не придумал! Государственные каналы обращения товара в Соте делают неконкурентоспособным… — дальше полилась неинтересная фигня, Мадина не стала вникать.

Дмитрий каким-то божьим промыслом понимает — и ладно. Если бы эту же задачу поставили ей как менталистке (убедить кучу незнакомых меняться по чужим правилам), она понятия бы не имела, как её решать.

Ну не бегать же по многомиллионному городу с ментальным принуждением за каждым, право слово. Пока последнего амнезируешь, у первого уже блоки контроля послетали — начинай заново.

А блондин, регулярно и успешно выдающий себя на людях за дебила, каким-то образом справился. Ещё и слегка на этом разбогател и продолжал богатеть. Каждый час, с каждой последующей сделкой. Как только что выяснилось.

— А-а-а, — выслушав объяснения собеседника, ибн-Иван зримо расслабился и вернулся вместе со стулом к столу. — А то я тут уже подумал… неважно.

— Не поясните в качестве любезности, как вы планируете в здешнем банке получать деньги со своего суб-счёта при нашей гильдии в Соте? — Самбуру действительно было интересно. — Я не представляю механизма.

Наджиб-младшая мысленно отметила, что и она тоже не представляет.

— Трёхходовка, — удивился Ржевский. — В шахматы играете? Первое, вызываю менеджера по особым клиентам в хорошем банке. Представляюсь полностью.

— Хм. — Ювелир покосился в маго-интерфейс собственного артефакта.

Сейчас по внутренним новостям Эмирата как раз объявляли о том, что Далия бинт Файяд аль-Футаим извиняется перед поданными за то, что раньше не сообщила о своём замужестве.

— Прикольный тип наш муж, — пресвистнула менталистка вслух, впрочем, тихо.

Далия тут же врезала ей коленом по бедру под столом, чтобы бормотала потише.

— Второй шаг: предлагаю связаться со всеми участниками проекта по очереди, — с безмятежным спокойствием продолжил блондин. — Список членов вашей гильдии не секрет, здесь в Заливе вас всех знают — вы же всё равно камнями тут закупаетесь.

— Хм. Нестандартно, но сработает, — признал Самбур.

Он явно анализировал дорожку шагов на предмет недостатков.

— Ваше слово даже лично, будем откровенны, вес имеет, — продолжил ювелир. — В банковских кругах Залива — однозначно. А с учётом проскочивших изменений статуса…

— Каких? Что за изменения? — потомок гусара мгновенно сделал стойку.

Его партнёр без слов развернул маго-интерфейс.

— Ох ты ж б**! — Ржевский сперва посерел, потом позеленел. — Ох ты ж чёрт побери! Это меня теперь что, все как придаток к принцессе воспринимать будут⁈ Ох ты ж… — он грязно-грязно заматерился.

— Не понял? — Самбур не в первый раз за этот разговор изумился. — А вы что, женились на монархине — и никак не собирались этого использовать⁈ Хотели сохранить в тайне⁈

Логические построения пожившего представителя ювелирной гильдии, похоже, в одно мгновение осыпались из-за неверного места, выбранного им для фундамента.

— Ну да, — широко открыл и без того немелкие глаза представитель самой странной магрибской фамилии за всю историю региона. — Работа — работой, личная жизнь — отдельно. Ещё Ржевские именем супруги не щеголяли! Одной из, причём, — последнюю пару слов он договаривал, уже глубоко погрузившись в какие-то размышления.