– Уже не вспоминаешь о нем? – спросил Николас, снимая потрепанную обувь.

Анахита повернула голову к нему.

– Он и не был в моих мыслях, – спорила она.

– Брось. Я уже прожил жизнь. Думаешь, не видно, как ты о нем печешься? Как смущаешься при виде его?

– Он исчез. Бросил нас ни о чем не предупредив.

– Вернется. Вот увидишь. Оставить такую красавицу как ты – дело глупца.

– Я не думаю о нем, и он тоже обо мне. Оставим этот разговор, – сказала она и принялась вязать.

Она не могла не улыбаться после этого разговора. Сердце переполняла радость, а она прятала улыбку в шали, но от Николаса ничего нельзя было скрыть. Они с Николасом пили чай и болтали, когда снаружи послышался шум и громкие крики. Анахита в недоумении раскрыла занавеску и увидела то, что повергло её в шок. Деревенские мужчины на носилках несли Кая и еще нескольких жителей поселения. Люди визжали вокруг них, женщины кидались к своим покалеченным мужьям. Только факелы в руках жителей освещали пространство. Увидев лицо Кая без сознания, Анахита забыв обо всем, кинулась на улицу.

– Что там такое? – спросил Николас в оцепенении.

Анахита не услышала и помчалась к двери. Выйдя на улицу, она побежала к Каю и прикоснулась к его лицу.

– Что с ним? – спросила она.

– Люди Рудольфа напали на жителей поселения, – сказал мужчина из толпы, пытаясь отдышаться.

Одежда Кайя была потрепана, грязна, а лицо было в крови.

– В дом! Быстро! – кричала Анахита.

Мужчины послушно внесли его в дом. Николас в недоумении поднялся с места. Оценив ситуацию, он осмотрел его. Раны были тяжелые.

– Почему он так сильно покалечен? – спросил Николас, готовясь накладывать швы.

– Его нашли чуть дальше от всех остальных. Видимо, напали толпой.

– Что с ним, дядя? – спросила Анахита вся в слезах.

Николас взглянул на нее неодобрительно и сказал:

– Сломано два ребра, брюшная мышца и мышца бедра разорвана, сотрясение мозга. Ему нанесли ножевое ранение в бедро. Если не поторопимся, дела будут плохи. Он уже потерял много крови.

Кая отнесли в отдельную комнату и занялись его лечением. Николас наносил ему швы, углями прогревал ребра и массажировал их. Спустя несколько часов Николас уже мыл руки, испачканные кровью. Кай лежал на кровати без сознания, а Анахита стала белее мрамора.

– Почему они напали на них? Что они им сделали? – дрожащим голосом спросила она, когда поливала ему на руки воду.

Николас встряхнул руки и вытерся полотенцем. Погладив бороду, он сказал:

– Не знаю, что ему нужно. Очевидно, он не просто так это вытворяет. Хоть и Рудольф уже взрослый, но он все тот же глупый мальчишка, который привык издеваться над людьми из- за своих прихотей. Я поговорю с мужчинами и попытаюсь узнать, в чем дело.

Анахита держа в руках кувшин, смотрела за тем, как он вышел из дома. Неужели это было предупреждение от Рудольфа? Предупреждение о том, чтобы она быстрее решалась написать письмо. Ночью Николас вернулся и не рассказал ничего интересного. Через несколько дней он научил Анахиту делать лечебный отвар и компресс для снятия боли.

– Ему нужен отдых. Когда он проснется протри его кожу компрессом в поврежденных местах и дай отвар.

Ночами Анахита сидела рядом с ним, а под утро засыпала. Два дня Кай пролежал без сознания и в бреду. Его лечили непрерывно, Анахита с Николасом выхаживали его. На третий день от открыл глаза. Рядом никого не было. Анахита варила отвар. Услышав в его комнате шум, она незаметно подошла и заглянула. Не веря своим глазам, она бросилась к нему и обняла.

– Ты очнулся!

– А! Сумасшедшая женщина на мою голову! Больно!

Анахита отстранилась.

– Как себя чувствуешь? У тебя сотрясение.

– Голова болит. Неужто сотрясение? Ты бы смогла пережить, если бы из- за этих придурков я потерял память?

– Не неси ерунды. Сейчас я принесу отвар. Тебе нужен отдых.

– А где дядька?

– Ушел за травами.

– Наконец-то, хоть пару часов побуду в одиночестве, не видя его морщинистое лицо. Хоть так он не будет добивать меня своими приказами и бесконечным ворчанием, – кривил он рожицу, хоть и лежал полуживой.

– Он заботиться о твоем здоровье и этим ты отплатил ему? – крикнула она, кинув в него тряпку, что прилетела ему прямо в лицо, распластавшись лепешкой.

Анахита набрала в миску отвара и принесла ему.

– Слушай, я сам не могу есть, – возразил он.

– Тебе и не придется, – сказала она, черпая в ложку отвар и протягивая ему.

– Корми меня этой непонятной жидкостью, чтобы я отравился от этой смеси. Если бы меня кормил кто-то другой, я бы не стал это даже пробовать.

– Перестань. После драки ты стал странно вести себя. Постоянно отшучиваешься.

– Что в этом такого?

– Мне не было бы стыдно за тебя, если бы дядя узнал о том, как ты себя ведешь.

– Ты сказала, что вы с Николасом не родственники. Но он тебя вырастил. Как так получилось?

– Я и сама толком не знаю. Я тогда была совсем маленькой. У Николаса была своя семья: жена и сын. В один день в поселение пришла моя мама. Она искала убежища и была совсем одна. На тот момент она уже была беременна мной. Николас был первым к кому она обратилась за помощью. Он с женой помогал ей до последнего: нашли жилье, обустроили. Она хорошо дружила с его женой.

– Но где сейчас его семья?

– Однажды, мама с женой и сыном Николаса вышли собирать ягоды. Не знаю почему, но я тогда осталась в поселении. Неожиданно поднялся шум: вокруг ездили всадники и силой забирали людей. Как я слышала, их целью была моя мама. А другие люди – лишь для прикрытия.

– Что стало с остальными?

– Тех, кого забрали больше никто не видел. Николас очень долго их искал. Он корил себя за то, что не доглядел за ними. За то, что его не было рядом, когда их забрали.

– Почему они поймали твою маму? Что им было нужно?

– Этого никто не знает.

– Мне очень жаль.

– Ничего. Ты ведь почти уже близкий человек. Надеюсь, я могу тебе доверять.

Спустя 5 дней Кай уже почти вылечился и вернулся в прежнее состояние. Теперь он мог самостоятельно делать все, как и раньше. Раны затянулись, а ушибов больше не осталось.

– Ты на удивление быстро вылечился, – говорила Анахита, поглаживая участки его тела, где уже не было ушибов и повреждений.

– Может это потому, что ты рядом и лечишь меня?

– Нет. Учитывая сколько травм, ты получил, ты должен был еще лежать как минимум две недели.

– В таком случае, наверняка, травма была не такой уж и серьезной как вы думаете?

– Николас разве мог ошибиться? Не знаю.

– Я уже лучше себя чувствую. Мне так не хватает свободы. Хочу подышать свежим воздухом.

– Я могу тебя вывести. Но не думаю, что ты далеко уйдешь.

Кай сбросил с себя одеяло и вскочив с кровати сделал несколько шагов по комнате.

– Вот видишь? Все не так серьезно.

– Николас говорил…

Он, скорее всего, ошибся. Мог бы я вот так двигаться будь у меня все настолько серьезно?

Он помахал руками в разные стороны.

– Ну если это так, то я скажу ему об этом.

Хорошо. А! Еще кое- что… Я хотел тебе предложить… Я хочу выйти на улицу. – Может стоит нам выбраться на природу? Я уже столько дней у вас живу, а мы ни разу не отдохнули от всей этой суеты.

Анахита улыбнулась краем губы.

– Мне нравится эта затея. Поговорю с Николасом, а с утра соберу все что нужно.

– Хорошо. Я тогда спать. Жду не дождусь завтра.

Чуть ли не подбежав к кровати, Кай прыгнул и уснул сладким сном. Проснулся он почти под утро. Час- два он ждал, когда проснется Анахита. Когда она, проснувшись принялась готовить завтрак, Кай резко забежал на кухню и не на шутку её напугал. Пустая кастрюля, перевернувшись, грохнулась на пол.

– Ты чего так рано встал? – прошипела она, поднимая с пола кастрюлю.

– Я сегодня бодрый как никогда. Не могу дождаться, когда мы наконец-то поедем на пикник.

–Еще скажи, что в жизни ничего интереснее не видел.