– Не обо мне ли вы говорите? – сказала она.

Глаза ее расширились от недовольства. Рудольф продолжил, сидя на кресле.

– Не гневайся так. Я тоже не хочу в это верить. Однако, слухи в народе пускал не я, – ответил он, глядя на нее выжидающе, – Ты ведь знаешь, о чем я говорю?

– Моя мать была благородной женщиной, и она бы никогда не полезла разрушать чужую семью. Хоть я и не помню её, ни за что не поверю в то, что говорят о ней люди. Они верят в то, во что хотят.

– В твоих словах есть смысл. Однако, мне нет до этого дела. Не скоро они прибудут сюда, чтобы добиться от тебя признания.

– Кто «они»? О каком признании ты говоришь?

– Ах! Так ты не знаешь? Император так был привязан к моему отцу, что сам решил взяться за жизнь его, так называемой, бедной дочери, как говорят в народе, – усмехнулся он.

Рудольф поднялся с кресла и подозвал её к столу. Анахита подошла ближе и увидела на столе документ. На нем ничего не было написано.

– Что это? – спросила она, уткнувшись в пустой лист бумаги.

Рудольф достал трубку и приложил к губам.

– Пиши. Не будем утруждать императора, да и пускай он не приезжает сюда. Мы сделаем все гораздо проще и удобнее, – сказал он, коснувшись одной рукой ее плеча, а другой протягивая перо, – Отправим ему письмо. Пиши, что все эти слухи, что ходят в народе, не достоверны. Пиши, что ты не дочь Джона Спенсера и не собираешься брать его наследство. Проси извинения за излишние интриги, – говорил он, голосом полным энтузиазма.

– Что если я не буду этого делать? – спросила она, сбрасывая с плеча его руку.

Рудольф, не ожидавший такого поворота событий, переменился в лице.

– Что значит не будешь? – вскрикнул он перед её лицом.

– Вот так. Что скажет император, если узнает, что ты требуешь от меня писать подобное?

– Я лишь помогаю тебе. Эта бумага твой пропуск к счастливой жизни, не забывай об этом, – сказал он, более свойственным для него тоном, – Не забывай, что без интереса главы империи ты простая жительница ничем неприметного жалкого поселения. Мне два слова сказать достаточно, чтобы твою деревню стереть в пыль. Никто и не заметит, что ты исчезла. Пойми это и делай то, что я тебе говорю.

– А что если это правда?

– Что правда? Что ты внебрачная дочь моего отца? Не смеши меня.

– Что будет справедливее, если это правда?

– Твоя мать разрушила нашу семью, и ты не ушла далеко от нее! Её век прошел, теперь и ты решила доставить мне проблем? – кричал он.

Анахита в бешенстве впилась ногтями в его шею, а он толкнул её и отпрянул назад. Прикоснувшись к шее, он заметил кровь на пальцах. В этот момент дверь комнаты отворилась и вошел солдат.

– Чиновник императора прибыл, ждет встречи с вами, – сказал он, стоя смирно и лишь боковым взглядом поглядывая на Анахиту.

– Даю тебе неделю на раздумья. И только посмей что-то сделать за моей спиной, – сказал он, поглаживая свою расцарапанную шею.

Анахита тяжело вздохнув, закрыла глаза и откинула голову к стене. Рудольф недовольно прошагал к выходу, а солдат безвольно, с отблеском сочувствия смотрел на нее, сидящую на полу.

Николас поручил Каю принести дров, но у него были другие планы. Кай углубился в чащу леса и стал искать старую хижину, в которой никто не жил. Лес был покрыт сплошной зеленью, вокруг росли ели, сосны, хвойные деревья и дикие заросли. Пробираясь сквозь густую зелень и смахивая в стороны ветки деревьев, он наконец добрался до хижины. Она выглядела ужасно, стена из досок разваливалась и только дверь была в порядке. На фоне этой «гниющей» хижины дверь выглядела совершенно прекрасно. Кай решительно подошел к двери, создал в голове образ и дернул за ручку двери. Казалось, сейчас он увидит старую, разваливающуюся мебель и черную, тусклую комнату, но нет. Когда дверь открылась, внутри показался другой мир, другой пейзаж. Виднелись благоухающие сады, красивые цветы, голубое небо, а вдалеке виднелся прекрасный дворец. Солнце светило ярко, а взамен сырому запаху, отдающему примесью почвы, в нос ударил свежий воздух и аромат цветов. Кай шагнул вперед и закрыл за собой дверь. Вдалеке виднелся величественный дворец с множеством башен. Он отличался необычной красотой. Это было Королевство Саржэттэ. Королевство, где правит его несерьезный и дурашливый отец Сальвадор и отличающаяся хитростью и лицемерием его мать Киара. А еще у него есть старшая сестра – Аннабель, которую он терпеть не может.

– Дом, родной дом, – проговорил он, вдыхая воздух с широко распростертыми руками.

Он наслаждался ощущениями, закрыв глаза.

– Выше Высочество!

Кай услышал голос и не успел присмотреться, как его камергер появился у него перед носом.

– Мой дорогой друг, – обратился он к камергеру, – Какой вепрь на тебя напал? Уж не моя матушка ли? – спросил он непринужденно.

– Прекрати себя так вести. С меня всю неделю спрашивают за твое отсутствие, а я постоянно лгу.

– Всё ведь в порядке, Десималь. Чего ты так беспокоишься? Будь проще и жить станет легче, – сказал он, укладываясь на траву и складывая руки под голову.

Десималь уселся рядом с ним.

– И все же, где ты умудрился зависнуть на целую неделю? Ты перестаешь посвящать меня в свои дела. Уж не забыл ли о своем друге? – сказал он, хлопнув его по груди.

Кай рассмеялся, а Десималь продолжил.

– Рассказывай. Что с тобой на этот раз приключилось? Не планируешь покончить со своими похождениями? Твоя репутация уже пострадала. Ты ведь наследуешь трон Короля. Стоит внести порядок в свою жизнь.

– Сколько себя помню, я никогда не сидел на месте, – отмахнулся принц Кай.

– Нет желания давать тебе советы, к которым ты все равно не прислушаешься. Того гляди, и доверия можешь лишиться.

Кай лежал на земле и думал о своем. Секунда, два, и он провалился в сон. Во сне он чувствовал себя как никогда прежде. Он стоял посреди поля, а вокруг росли цветы, которые покрывали землю, словно огромное цветущее покрывало. Он ощущал аромат цветов, ощущал каждый миг. По небу словно разлились краски: розовый, оранжевый, фиолетовый. В голове и на сердце был покой и в этом сне он отдыхал. По тропинке босыми ногами к нему бежала она, а длинные каштановые волосы развевались на ветру. Он протянул руки чтобы обнять ее, и Анахита примчалась к нему, обняла за шею. Кай приподнял её и покружил на месте. Она была для него музой, нимфой. Она была принцессой, недосягаемой звездой. Кай хотел, чтобы она всегда была рядом, хотел понять её, укрыть собой, скрыть от всех невзгод. Неожиданно она ослабила хватку и стала от него отстраняться. В смятении он попытался понять, что происходит с ней, так как она резко переменилась в лице. Взамен румянцу ее лицо стало тусклым, бледным, а что-то внутри терзало ее и не давало покоя. Погода переменилась, шторм окутал поле, а серый ветер срывал цветы и на место закату пришло темно- серое безжизненное небо. Ветер стал порывистым. Настала страшная картина. Внутри Кая болью раздавалась тревога, а внутренний голос кричал: «Не отпускай её, держи. Держи крепче». Его тело не слушалось его, а неведомая сила словно черная дыра засасывала её. Анахита схватилась за его руки, но он не сразу пришел в себя.

– Кай! Спаси меня!

Со слезами на глазах она умоляла о помощи. Все тело Кая словно онемело, но, когда она выкрикнула его имя, он без раздумий ухватился за ее локоть и постарался оттащить подальше от воронки. Но и это не помогло. Сила, что тянула её к себе была мощнее. Анахита тянула его за собой, но он не был силен настолько, чтобы отдать должное сопротивление. Воронка накрывала девушку по пояс все больше и больше, а Кай не мог её вытащить. Рука Анахита ускользала от него, и он хотел прыгнул за ней. Но воронка, что тянула ее за собой не пускала его внутрь. – Кай! Не отпускай! – кричала она.

Слезы струились по её щекам.

– Держись! Я вытащу тебя! Я держу!

Но все было тщетно. Их руки отцепились с большой силой. Анахиту с головой затянуло в воронку.