Рис. 26. Арка в Бара (Таррагoна)
Города были центрами ремесла, торговли, концентрации сельскохозяйственной продукции. Экспортные товары, как бетийское масло, облагались пошлиной. Вся Испания составляла один таможенный округ, и главное внимание римские власти уделяли вывозу товаров за пределы страны. Так как таким товаром было именно масло Бетики, то в некоторых городах этой провинции были созданы таможенные конторы, а специально для обложения пошлиной ввозимых в Италию испанских товаров такие конторы имелись также в Остии[1144] и Лугдуне[1145]. До нас дошло большое количество надписей на амфорах с именами навикуляриев, перевозивших масло в Остию, Путеолы и порты Галлии и в меньших количествах в порты Восточного Средиземноморья[1146]. Само количество таких надписей свидетельствует о сравнительно мелкой собственности каждого из них. Порой такие навикулярии могли объединяться в товарищества, которые, видимо, все же не имели положения юридического лица[1147].
Рис. 27. Работа по металлу. Римский рельеф
Это могли быть объединения родственников, как Лелий Оптат, Цезиан и Лупат. Другим, уже не чисто родственным объединением могли быть пять sociorum Апрониан, Аврелиан, Макрин, еще один Аврелиан и Вин... В качестве sociorum выступают Гиакинф, Исидор и Поллион[1148]; их имена указывают на рабское состояние компаньонов: возможно, речь идет о пекулии.
Амфорная тара, используемая для перевозки масла, вероятнее всего, изготовлялась в самих поместьях[1149]. Но основную массу ремесленной продукции, включая самую разнообразную керамику, создавали в городе. Находившиеся там мастерские не должны были быть большими. Урсонский закон (LXXVI) под страхом конфискации запрещал создавать черепичные мастерские с более чем 300 работниками. Наиболее распространенным и повседневным видом керамики была столовая посуда.
Развитие связей с остальной империей и постепенное вхождение в общеимперскую экономическую систему, с одной стороны, и бурная урбанизация — с другой, способствовали стандартизации образа жизни. И это хорошо видно на примере именно столовой посуды. Если в I в. до н. э. городская элита, как это было в Мунигуа, удовлетворяла свои запросы италийскими сосудами, а основная масса городского населения — местным иберским производством[1150], то в I в. н. э. вкусы обоих слоев более или менее сравнялись, и для их удовлетворения стало необходимым массовое производство уже не гончарных или лепных сосудов, а штампованной в форме сигиллаты. Сначала это была италийская и галльская сигиллата. В конце I в. до н. э., т. е. в августовское время — время больших экономических и социальных перемен в Испании, в некоторых городах Южной Испании стали изготовлять собственные имитации италийской арретинской керамики[1151]. А приблизительно с 30-х гг. I в. началось изготовление испанской сигиллаты[1152]. Большинство таких сосудов имело довольно ограниченный местный рынок, но значение некоторых мастерских вышло далеко за региональные рамки. В Южной Испании такими были мастерские в Андухаре[1153]. Обилие находимых клейм мастеров[1154] показывает известную атомизацию производства, обилие мелких мастерских, производивших относительно однообразную продукцию (хотя конкретные детали украшений могли быть разными). Можно говорить, что и в сельском хозяйстве, и в ремесле, и в торговле преобладала мелкая и средняя собственность.
Город выступал и как идеологический центр. Через находившиеся там театры, цирки, амфитеатры, через различные зрелища, в том числе гладиаторские игры, через почитание римских и отождествленных с римскими богов местное население, жившее как в округе, так и в самом городе, приобщалось к римским ценностям и косвенно к римским общественным порядкам. На юге и востоке Испании во времена империи уже почти нет следов местной религии.
Рис. 28. Главный фасад римского храма в Аузе, Вич, Барселона
Общая картина религиозной жизни приближается к римской. Особой популярностью пользовался культ Юпитера Наилучшего Высочайшего, осуществляемый в чисто римской форме и целиком, по-видимому, принесенный римлянами. Особое распространение некоторых культов объясняется их схожестью с существовавшими ранее. Так, Геркулес особо почитался в зоне прежнего финикийско-карфагенского влияния, что вызвано его идентификацией с Мелькартом[1155]. Расширявшееся почитание римских божеств включало Испанию в общее религиозное пространство Римской империи. И большинство надписей с упоминанием этих божество относится к Бетике и восточной части Тарраконской Испании.
Особенно большое значение имел культ императора и почитаемой вместе с ним богини Рима Ромы. Императорский культ возник в Испании, по-видимому, спонтанно, основываясь на издавна существовавшем там почитании и даже порой обожествлении вождей, в том числе иностранных. Испанские провинции вместе с другими западными провинциями в свое время принесли присягу Августу (R. g. 15, 2), и это усилило их религиозные связи с императорским домом. Уже в 27 г. до н. э. один из народных трибунов посвятил себя Августу по «иберскому обычаю» (Cas. Dio LIII, 21), и, вероятно, речь идет о старинном испанском, конкретнее, пожалуй, кельтиберском, обычае devotio[1156]. Отправление культа императора и Ромы было в первую очередь свидетельством лояльности по отношению к римскому правительству[1157], но не только.
Рис. 29. Вакх. Статуя из Пинедо
Почитатели Ромы воздавали дань величию Рима, а с ходом романизации провинциалы все более чувствовали себя причастными этому величию. Император выступал не только как глава государства, но и как всеобщий покровитель. Римские аристократы свысока смотрели на своих провинциальных собратьев, и только покровительство императора открывало знатным провинциалам путь к государственной карьере. Низы же провинциального населения смотрели на императора как на «патрона патронов», последнюю надежду в этом мире. Для отпущенников занятие места в коллегии севировавгусталов[1158] было единственной возможностью подняться в городскую или провинциальную элиту.
Рис. 30. Римский жрец, приносящий жертву. Скульптура из Италики (Севилья)
Императорский культ имел и определенное политическое значение. Он мог осуществляться в провинциальном или даже межпровинциальном масштабе. Собиравшиеся вокруг алтаря императора собрания представителей провинций (concilia) могли обсуждать действия наместника и напрямую обращаться к императору в том числе и с жалобами на наместника, что в какой-то мере ставило управляющего под контроль управляемых и служило дополнительной мерой воздействия на высших функционеров[1159]. И это давало провинциалам хоть какую-то возможность оградить себя от алчности провинциальных властей. А так как императорский культ был организован в рамках римских провинций и городов, то последние оказываются в конечном счете важнее традиционных рамок рода, племени, «народа». И это, естественно, способствовало распаду этих рамок.
