Приблизительно в это же время приходит в упадок самая развитая культура Испании II тыс. до н. э. — Эль-Аргарская, которая до того оказывала значительное влияние на другие культуры Пиренейского полуострова. Видимо, это связано с общим упадком наиболее развитых культур бронзового века, как и ведущих государств того времени, упадком, который наблюдается во всей полосе Старого Света от Атлантического до Тихого океана. Центр тяжести социального и культурного развития Испании начинает перемещаться на юго-запад полуострова, где позже и возникает Тартессида.

Несколько позже к испанским берегам прибывают финикийские мореплаватели, создавшие здесь свою первую колонию — Гадир (Гадес),благодаря чему Испания вступает в прямые контакты с развитыми цивилизациями Ближнего Востока, а затем и Эгейского мира.

Таким образом, приблизительно в XIII—XII вв. до н. э. начинает радикально изменяться общий облик Испании, формироваться та ее физиономия, которая будет столь характерна для последующей истории страны. Недаром к рубежу XIII—XII вв. или, самое позднее, к 1000 г. до н. э. относят испанские исследователи грань между предысторией, т. е. чисто первобытной историей, и протоисторией, когда можно уже говорить о становлении различных цивилизаций Пиренейского полуострова, которые позже были поглощены римской. Эта грань и определяет начало нашего исследования.

В результате римского завоевания Испания не только входит в контакт с развитыми цивилизациями Средиземноморья, но и сама становится интегральной частью римской цивилизации, явившейся наследницей всех средиземноморских. Это означает переход от протоистории к собственно древней истории.

Конец древней истории Испании, естественно, совпадает с концом древней истории вообще. Однако проблема перехода от древности к Средневековью довольно сложна. В мировой науке выделяются самые разные хронологические лимиты древности. Испанские историки обычно относят к поздней древности варварские королевства на испанской территории, отодвигая тем самым начало Средневековья к арабскому завоеванию, т. е. к началу VIII в. Наша же отечественная наука традиционно считает концом древней истории свержение последнего императора Западной Римской империи в 476 г. Если принять эту традицию, то для Испании последним годом древней истории будет 475-й, когда предпоследний западный император Юлий Непот признал суверенитет вестготского короля Эйриха над всеми завоеванными землями в Испании и Галлии. И все же исследования варварских королевств показывают, что в их структуре сохранилось еще очень много позднеримских черт, что собственно средневековое общество возникает на Пиренейском полуострове в связи с арабским завоеванием и началом Реконкисты, т. е. обратного отвоевания страны христианскими государствами Севера. Поэтому есть смысл включить эпоху так называемой «поздней древности» в историю Древней Испании.

Все сказанное определяет пространственные и хронологические рамки нашей работы: весь Пиренейский полуостров (включая порой и Балеарские острова) в период от конца II тыс. до н. э. до начала VIII в. н. э.

В книге использованы карты, опубликованные в «Historia de Espana» (Madrid, 1982. Т. II).

Одной из характерных черт доримской и частично римской истории Испании является ее лингвистическая двойственность, в большой степени соответствующая и двойственности социально-политической. Уже было отмечено, что страна делилась на две основные зоны — индоевропейскую и неиндоевропейскую. Первая охватывала внутреннюю, северную и западную части Пиренейского полуострова. Она сформировалась постепенно, но появление ее относится к концу II тыс. до н. э.

Первые народы, говорившие на индоевропейских языках, стали проникать через Пиренеи, вероятнее всего, в конце II тыс. до н. э. В конечном итоге они были связаны с культурами бронзового века, развивавшимися в Центральной Европе, прежде всего с так называемой культурой полей урн погребения[1]. Общие изменения, происходившие во всем Старом Свете, задели и эту культуру. Под влиянием внутренних импульсов, а может быть, и под давлением других народов, пришедших с Востока, часть народов — носителей этой культуры — начала движение в различных направлениях, в том числе и к юго-западу. Результатом было распространение этой культуры на огромных пространствах Европы. Вопрос о языковой и этнической принадлежности носителей культуры полей урн погребения сложен и до сих пор не решен. Предполагают, что в обширной области расселения носителей культуры полей урн погребения сложился пока еще не расчлененный «древнеевропейский» язык, из которого позже вычленились кельтские, иллирийские, италийские и германские (возможно, и лигурийские) языки[2]. Но не исключено, что в это время в рамках самых ранних ступеней Галльштаттской культуры (так называемые Галльштатт А и В), относящихся еще к бронзовому веку и связанных с культурой полей урн погребения, уже формируется кельтский этнос[3].

Сравнительно недавно проникновение индоевропейцев на Пиренейский полуостров относили к первым векам I тыс. до н. э.[4] Однако новые методы анализа и новые находки позволили датировать некоторые местонахождения, явно относящиеся к культуре полей урн погребения, началом XI и даже XII в. до н. э.[5] Следовательно, можно отнести начало появления индоевропейцев в Испании ко времени ок. 1200 г. до н. э.[6] Относительно быстро новопришельцы заняли северо-восточную часть Пиренейского полуострова (совр. Каталонию)[7], откуда уже в X—IX вв. до н. э. проникли на юг, запад и юго-запад от этого ареала. Однако на северо-востоке сохранилось и старое население. Археологи отмечают сосуществование в этой области двух погребальных обрядов: старого — ингумации в пещерах и нового — кремации в урнах, помещенных под очень невысокими холмиками. Возможно, сохранение старого населения и стало причиной того, что позже в нынешней Каталонии происходит вторичное поглощение индоевропейских пришельцев старым населением и иберизация этой территории[8].

В других областях Испании индоевропеизация оказалась гораздо более прочной. Индоевропейцы постепенно заняли обширные пространства Пиренейского полуострова. На какое-то время он почти весь оказался индоевропеизированным. По крайней мере в IV в. до н. э. Эфор (Fr. Gr. Hist., fr. 131) утверждал, что Кельтика простирается вплоть до Гадеса. Возможно, это сообщение отражает более раннее состояние этнических взаимоотношений в Южной Испании[9], но все же оно свидетельствует о каком-то времени, когда кельтское присутствие действительно весьма ощущалось на крайнем юге Пиренейского полуострова. Позже индоевропейцы были оттуда в значительной степени вытеснены или ассимилированы неиндоевропейцами.

Исследования немногочисленных следов индоевропейских языков на испанской территории показывают, что в них присутствуют значительные иллирийские и Лигурийские черты[10]. Означает ли это, что ранние индоевропейцы на полуострове были лигурами и иллирийцами или же что перед нами остатки того языкового состояния, когда существовала древнеевропейская общность, предшествовавшая выделению отдельных языков и этносов? Однозначно ответить на этот вопрос пока невозможно. Во всяком случае можно уверенно говорить, что более поздние вторжения индоевропейцев в Испанию были уже несомненно кельтскими, хотя, возможно, влекли с собой и часть докельтского населения атлантического побережья Галлии[11]. Впрочем, термин «вторжение» вообще едва ли применим безусловно к этим событиям. Скорее речь должна идти об инфильтрации, проникновении этнических групп через Пиренеи на территорию полуострова[12]. Разумеется, такие группы должны были быть относительно значительны, довольно сильны и достаточно активны, чтобы либо вытеснить, либо подчинить и ассимилировать прежнее «средиземноморское» население, навязав ему свой язык, материальную культуру, религиозные и иные представления, лучше всего выраженные в погребальном обряде. Сейчас трудно решить, надо ли говорить о нескольких волнах таких инфильтраций или о постоянном проникновении индоевропейцев, в частности кельтов, через Пиренеи.