Как только Катон покинул Пиренейский полуостров, там вспыхнуло новое восстание. Претор Ближней Испании Секст Дигиций потерпел поражение (Liv. XXXV, 1; Oros. IV, 20, 16), потеряв половину своей армии. Его преемник Гай Фламиний сумел восстановить положение, он разбил оретан, а в сражении у Толета — соединенные войска вакцеев, веттонов и кельтиберов (Liv. XXXV, 7, 6). Однако положение римлян едва ли было таким прочным, как можно было бы думать по сообщению Ливия. Во всяком случае римляне предпочли не менять командующего, а трижды продлевали командование Фламиния, который, таким образом, четыре года управлял провинцией (193—190 гг. до н. э.). А его преемнику Люцию Клавдию Гипсею прислали подкрепление, что вызвано было, вероятно, упорной борьбой кельтиберов. Борьба эта развертывалась пока еще в долине Ибера, римляне не решались вторгнуться на основную территорию этих племен. Только в 185 г. до н. э. оба претора — Люций Квинкций Криспин, правивший Ближней Испанией, и Гай Кальпурний Пизон, командовавший войсками в Дальней, — соединив свои армии, вторглись с юга в земли кельтиберов. После первого поражения они затем одержали noбеду (Liv. XXXIX, 30—31), но ощутимых результатов она не дала, ибо на следующий год военные действия вновь развернулись лишь на окраинах Кельтиберии.

Летом 181 г. до н. э. в Ближней Испании вспыхнула большая война (Liv. XL, 30, 1), вошедшая в историю под названием I Кельтиберской (FHA, III, стр. 212). Кельтиберы, соединившись, сумели выставить невиданное до тех пор войско — до 35 ООО человек. Претор Квинт Фульвий Флакк, мобилизовав союзников, вторгся в Карпетанию, захватил ряд городов, опустошил кельтиберские земли, завоевал несколько укреплений и был уверен в подчинении Кельтиберии. Он даже отправил в сенат посланцев, сообщивших о полном умиротворении провинций, о покорении Кельтиберии и выводе из Испании победоносной армии (Liv. XL, 30—33, 35; Арр. Hisp. 42). Однако новый претор Тиберий Семпроний Гракх, справедливо сомневаясь в истинности победных реляций, потребовал посылки новой армии в его провинцию (Liv. XL, 35—36). Флакк, узнав о скором прибытии преемника, решил не отдавать ему лавры окончательной победы и совершил новый поход в 180 г. Все эти походы и победы оказались бесполезными. Кельтиберы, терпя поражения в открытых сражениях, тем не менее не сдавались и продолжали упорное сопротивление. Прибывший в Испанию Гракх встретился с упорным и храбрым врагом. Обстановка в Испании была такова, что римское правительство продлило Гракху, как и его коллеге в Дальней Испании Люцию Постумию, командование на 179 г. и прислало подкрепление в 30 000 пехотинцев и 300 всадников (Liv. XL, 44, 4). Оба претора предприняли комбинированный поход, двигаясь один с востока, другой с запада через Лузитанию. Главная тяжесть войны выпала надолго Гракха. Ему удалось разбить кельтиберов в нескольких битвах, захватить некоторые их города (по словам Полибия, 300 городов, что было явным преувеличением, и над этим смеялся еще Посейдоний). Успехи римлян были действительно велики (Liv. XL, 47—50; Арр. Hisp. 43; Strabo IV, 13). Однако дальновидный претор понимал иллюзорность этих успехов и поспешил заключить с кельтиберами договор на сравнительно мягких условиях: платить налог (размеры его неизвестны, но, видимо, он был вполне посилен, ибо иначе договор не был бы столь желателен и приемлем для испанцев), поставлять вспомогательные войска и не строить новые города; к тому же некоторым он дал земли, объявив их друзьями римлян (Арр. Hisp. 43—44; Plut. Ti. Gracch. 5, 2). Этот договор закончил войну. В Ближней Испании надолго воцарился мир, изредка прерываемый восстаниями кельтиберов, вызываемыми произволом римских наместников, нарушающих Гракхов договор. Недаром Ливии неоднократно сообщает о процессах бывших преторов, обвиняемых в злоупотреблениях.

Карта 3. Римское продвижение в Испании в начальный период с 206 до 154 г. до н. э.

В Дальней Испании все эти годы также было неспокойно. Наряду с населением Южной Испании врагами римлян все чаще становятся лузитане. Уже в 194 г. до н. э., на следующий год после походов Катона, претору этой провинции Публию Корнелию Сципиону Назике пришлось иметь дело с этим воинственным племенем (Liv. XXXV, 1), и это было первое столкновение римлян с теми, кто в будущем дольше всех будет оказывать сопротивление римской агрессии (FHA III, стр. 195). Наиболее успешным были действия Люция Эмилия Павла в 191—189 гг. до н. э., которого солдаты даже провозгласили императором (Liv. XXXVI, 2; XXXVII, 2; 50; 57; Plut. Aem. 4; CIL, II, 5041). Однако блестящие победы одного из лучших римских полководцев не сыграли решающей роли. Недаром преторам не раз продлевалось командование и присылались подкрепления. Правда, участие местных жителей Южной Испании (турдетан и родственных им) в борьбе становится все более редким, но лузитане оставались постоянной опасностью для римлян. И все же можно думать, что в 60-х гг. II в. до н. э. второй этап римского завоевания Испании завершился. Под властью Рима оказались земли Восточной и Южной Испании, которые ранее находились в подчинении у карфагенян. Хотя последние уступили их еще по миру 201 г. (а фактически раньше, когда остатки их армии ушли из страны), но практически римлянам понадобилось еще приблизительно 40 лет, чтобы реально утвердиться здесь. Официально, в соответствии с договором Гракха, подвластными Риму признали себя и кельтиберы плоскогорья, но наделе они оставались почти независимыми, ограничиваясь уплатой сравнительно небольшой подати.

Новый этап римского завоевания и соответственно испанского сопротивления начался в 50-х гг. этого же века, когда на защиту своей свободы выступили одновременно и лузитаны, и кельтиберы, к которым присоединились и некоторые другие племена.

В середине 50-х гг. на территорию Дальней Испании, подчиненную римлянам, вторглись лузитаны во главе с Пуником. Армии римских преторов были разбиты и потеряли почти половину воинов. После этого к лузитанам присоединились веттоны, и объединенная армия двинулась к средиземноморскому побережью, населенному так называемыми бластофиникийцами. В сражении погиб Пуник, и его преемником становится некий Кайсар. Лузитаны, встречаясь с хорошо обученным регулярным римским войском, применяют своеобразную тактику, обеспечивавшую им успех. Если в сражении перевес оказывался на стороне противника, они отступали, вынуждая врага преследовать их. Когда же во время преследования вражеский строй распадался, они нападали на него и одерживали в конце концов победу. Поэтому столь часто античные авторы сообщают о громких победах римских полководцев над лузитанами, вслед за которыми идут поражения.

Эту тактику пришлось испытать уже претору 153 г. до н. э. Люцию Муммию. При преследовании казалось бы разбитых лузитан на его армию напали побежденные и наголову разгромили ее, убив до 9000 человек. Это поражение Муммия привело к тому, что к восстанию присоединились ранее мирные лузитаны, жившие к югу от Тага. Они вторглись в земли кониев, а затем даже переправились в Африку, но там были разбиты преследовавшим их Муммием. Это сражение, видимо, оценивалось в Риме столь высоко, что Муммий получил триумф, хотя война была еще далеко не кончена, а главные силы лузитан оставались непобежденными. Это заставило нового претора Марка Атилия Серрана приступить к более активным действиям. Ему удалось, вторгшись в Лузитанию, захватить город Окстраки и принудить веттонов и некоторые другие племена к миру. Этому способствовало и вторжение в Лузитанию из Ближней Испании консула Марка Клавдия Марцелла, взявшего Нертобригу. Однако как только римляне ушли на зимние квартиры, война разгорелась вновь.

В новой кампании, начавшейся, по-видимому, в начале 151 г. до н. э. (FHA, IV, стр. 102), повторилось то же самое: победа претора Сервия Сульпиция Гальбы и затем его разгром. Претору пришлось обращаться за помощью к консулу Люцию Лицинию Лукуллу, закончившему в это время войну с вакцеями в Ближней Испании. С двух сторон римские войска ударили по лузитанам. Потерпев поражение, лузитаны готовы были восстановить мир, и римские военачальники притворно согласились. А далее Гальба совершил такое предательство, что даже античные авторы, сочувственно относящиеся к римлянам, весьма его порицали. Гальба согласился восстановить старый договор и даже пообещал землю нуждающимся в ней лузитанам. Якобы для переселения на плодородные земли он разделил испанцев на три обособленные группы и, напав на каждую из них по отдельности, многих уничтожил, а остальных продал в рабство. И лишь сравнительно немногие сумели спастись, и среди них Вириат. В следующем 149 г. Гальбу за это вероломство даже привлекли к суду, но оправдали.