Сейчас после многочисленных исследований можно считать, что хапиру имели самое разное этническое происхождение, хотя и с преобладанием западно-семитских элементов. Это были прежде всего люди из социальных низов, которые уходили из своих городов и деревень и собирались в самостоятельные общины. Сфера их деятельности распространялась от Месопотамии до Финикии и Палестины. Многие из них нанимались на службу царькам Северной Сирии. Их упоминали еще тексты Мари' (Klengel, 1970, 203; Malamat, 1981, 52; Дьяконов и др., 1988, 247). У хапиру семь лет провел Идрими, бежавший из Халеба и покинувший Эмар, прежде чем отправиться на захват Алалаха (ANET, Suppl., р. 557). Эти люди были резко враждебны и египетским властям, и местным царькам. Ни те, ни другие практически ничего сделать с ними не могли. Аменхотеп II хвастался, что он взял в плен 3600 хапиру (ANET, р. 247). Но эта победа фараона не сломила хапиру, и их общины продолжали существовать. Во времена Аменхотепа III их возглавил энергичный и честолюбивый Абдиаширта, стремившийся с их помощью создать собственное государство. И это ему удалось. Правда, сам он не принял царский титул, это сделал его сын Азиру, который окончательно сформировал государство, получившее наименование Амурру и игравшее значительную роль в Западной Сирии[5].
Государство, созданное Абдиаширтой и Азиру, однако, не охватывало всех хапиру. Их значительная часть, может быть, под давлением арамеев, которые в это время начали переселяться на земледельческие территории и оазисы, вторгается в Палестину. И местные царьки, боровшиеся друг с другом за преобладание, стали использовать хапиру в своих интересах. Видную роль среди них играл Лабайя, правивший Сихемом Он, по-видимому, происходил не из самого Сихема II, может быть, в обстоятельствах, нам не известных, был призван к власти в этом городе (Reviv, 1966, 253–255). Не исключено, впрочем, что Лабайя просто захватил Сихем. Сначала он столкнулся с правителем соседнего ГЬзера Милкили, но вскоре оба противника предпочли договориться и образовали союз, к которому примкнули также города Bit, Лахиш и Аскалон (Kallai, 2001, 9). И ударной силой союзников, особенно Лабайи, были хапиру. С их помощью он распространил свою власть на довольно значительную территорию в центре Палестины, подчинив себе даже какую-то часть Заиорданья, став на какое-то время, пожалуй, самым сильным палестинским правителем (Campbell, 1960, 19; Horowitz, 1997, 98–99). Затем он попытался захватить Мегиддо, но потерпел поражение и был захвачен в плен. Царь Мегиддо Биридийя переправил пленника в Египет (ЕА, 245). Преемниками Лабайи стали два его сына, которые, вероятно, вместе с гезерским Милкили встали во главе палестинских хапиру (ЕА, 250), хотя, возможно, и не всех. По преувеличенным сообщениям иерусалимского правителя Абдихепы, они отдали во владение хапиру всю страну, ранее подчинявшуюся фараону (ЕА, 287). Сам Абдихепа оставался верным фараону. В своих письмах он подчеркивает, что трон Иерусалима он получил не по наследству, а по воле фараона (ЕА, 286, 288). Означает ли это, что он вообще не принадлежал к правящей династии, сказать трудно. Во всяком случае, именно это обстоятельство, по его же собственным словам, и обусловливало его политическую позицию. Впрочем, надо отметить, что все местные царьки, какими бы ни были их отношения с хапиру и какую бы позицию они ни занимали, подчеркивали свое полное подчинение фараону. Среди этих царьков правитель Иерусалима был довольно видной фигурой, а его царство — среди наиболее значительных в Палестине (Kallai, 2001, 10). Абдихепа оказывался важнейшим противником Лабайи. Попытка Лабайи создать сравнительно обширное государство не удалась, и его "держава" рухнула вскоре после его смерти (Alt, 1959, 109). Повторить в Палестине опыт Абдитирши и Азиру Лабайя и его сыновья не смогли.
Хапиру в своих целях пытался использовать и царь Хазора Абдитирши. Этот период был временем наивысшего расцвета Хазора (Yadin, 1993, 603). Характерно, что в одном из своих писем фараону Абдитирши, хотя и выражает всячески свою покорность, называет себя не "человеком", а "царем" Хазора (ЕА, 228). И тирский царь Абдимилки признает за ним этот титул. Он пишет, что Абдитирши вместе с хапиру оставил свой город (ЕА, 148), явно угрожая Тиру. Видимо, правитель Хазора пытался найти выход к морю и, воспользовавшись общей сумятицей, создать в этом районе свое сильное государство. Это ему явно не удалось, и в другом письме, именуя себя уже "человеком" Хазора, Абдитирши пишет, что он защищал для фараона свой город. Перед лицом превосходящей силы соседей он, видимо, был вынужден отказаться от чрезмерно честолюбивых планов.
По-видимому, какие-то группы хапиру действовали в Палестине и самостоятельно. Тот же Абдихепа сообщает, что хапиру захватили ряд городов и не дают возможности связываться с Митанни и касситским Вавилоном, и при этом не упоминаются ни сыновья Лабайи, ни Милкили из Кгзера (ЕА, 288). И здесь же иерусалимский правитель говорит о свержении и даже убийстве в Лахише Зимриды, Йаптихады и Турбазу. Об этом же событии сообщает письмо из города Зухру (ЕА, 335). Зимрида был правителем Лахиша, который в это время достиг своего наивысшего развития (Ussishkin, 1993, 899). Зимрида называет себя "человеком" этого города (ЕА, 329), но как говорилось выше, что тот, кто был "человеком" перед лицом фараона, перед своими подданными выступал как "царь". Кто такие были Йаптихада и Турбазу, неизвестно, но то, что их убили вместе с царем, говорит об их близости к правителю. Убийство произошло не в самом Лахише, а в городских воротах Зиле. У ворот города обычно собиралось собрание общины, и само выражение "ворота" такого-то города часто означало именно гражданскую общину. По-видимому, речь идет о действиях общины, недовольной царем. Поскольку убийство лахишского царя и его приближенных упоминается в одном ряду с другими прегрешениями хапиру, можно считать, что и в перевороте в Лахише дело не обошлось без подстрекательства, а может быть, и прямого участия хапиру. Зиле упоминается как крепость еще во время первого похода Тутмоса III (ANET, р. 235). И эта крепость явно тоже принимала участие в событиях. Ставший после убийства Зимриды царем Лахиша Йабниилу (Helck, 1962, 189) тотчас поспешил выразить фараону свою полную покорность (ЕА, 328), и мы ничего не знаем о какой-либо карательной акции египетских властей после этого переворота. Видимо, ее и не было.
С помощью хапиру некоторые младшие члены правящих династий пытались прийти к власти. Так, в Гезере младший брат царя Йапахи вступил в сговор с хапиру с целью свержения старшего брата (ЕА, 298). Неизвестно, удалось ли ему это, но факт, что хапиру сумели захватить ряд городов, принадлежавших Гезеру (ЕА, 298–300). Преемником Йапахи был Балушипти (Helck, 1962, 190), также выразивший свою покорность фараону, хотя и столкнувшийся с египетским представителем Майей (ЕА, 292).
Деятельность хапиру вносила еще больше беспорядка в жизнь Палестины и Сирии. Египетские власти, которым важно было только получать причитающуюся дань, практически не вмешивались в азиатские дела. И все это вело к политаческому хаосу. В международном плане такая политика египетского правительства лишала смысла договор между Египтом и Митанни. Последнее государство практически оказывалось один на один с Хатти. Этим и воспользовался хсттский царь, целеустремленно устанавливая свое господство в Передней Азии.
Правда, первое столкновение с Митанни оказалось для хеттов неудачным. Суппилулиумас сделал из этого выводы. Он захватил страну Исуву на верхнем Евфрате и заключил договор с Киццуватной на юго-востоке Анатолии, лишив, таким образом, митаннийцев важных плацдармов и союзников. И только после этого возобновил войну. Разгромив Митанни в Верхней Месопотамии, хеттская армия перешла Евфрат и начала завоевание Северной Сирии. Под властью хеттов оказались Халеб и Мукиш со столицей в Алалахе. Царьки ближайших государств поспешили признать власть царя Хатти. Правда, Такуйя, царь Нийи (к югу от Мукиша), признавший власть Суппилулиумаса, был скоро свергнут собственным братом Акит-Тешубом, который отказался от признания хеттской власти, к нему присоединился ряд других городов, но хеттский царь сумел справиться с этим восстанием. Затем хетты захватили Катну и начали войну с Кадетом, царь которого, Шутатарра, был в результате этой войны свергнут, а на его место Суппилулиумас посадил его сына Атакаму (ANET, р. 318). И Катна, и Кадеш находились уже в зоне египетской власти. Но бездействие египетского правительства оставляло хеттскому царю простор для его действий. Местные царьки все же не решались открыто рвать с Египтом, и многие посылали униженные письма фараону, стремясь уверить его в своей верности и обвиняя друг друга в сообществе с хеттами и хапиру. Так поступал и Атакама, который обвинил даже своего брата Намйавазу: тот, видимо, воспользовался обстоятельствами и отнял у брата часть его владений (ЕА, 189). Угаритский царь Никмаду II, хотя раньше подчинялся фараону, теперь заключил вассальный договор с Суппилулиумасом, и царь Амурру, Азиру, не порывая окончательно связи с Египтом, тоже присоединился к хеттскому царю. Вскоре, воспользовавшись очередными династическими склоками в Митанни, Суппилулиумас начал последнюю войну с этим государством и практически подчинил его. Еще до окончательного подчинения Митанни он осадил Кархемыш, расположенный на большой излучине Евфрата и державший под своим контролем важнейшую переправу через эту реку. Пока сам он осаждал Кархемыш, часть его армии подчинила Келесирию, утвердившись между Ливаном и Антиливаном. Наконец, Кархемыш был взят (ANET, р. 319, 395). На его престол Суппилулиумас посадил своего Пияссилиса. Часть жителей была депортирована в Анатолию, и население Кархемыша было пополнено анатолийцами. Пияссилис был назначен не только царем Кархемыша, но и наместником всех подчиненных хеттам земель в Сирии. И эту обязанность несли все потомки Пияссилиса, сидевшие на кархемышском троне (Klengel, 1970, 219–224).
