— А как насчёт прекрасных цветов противоположного пола? — спросил Юлкан. — Неужели ты никогда никого не любил?

— Нет. Не любил, — отозвался князь и добавил: — Послушай, я всё понимаю. Элина — красивая милая девушка, но война — не время для всякой там романтики, не время для любви. Не до этих соплей сейчас.

— Ты сказал, сейчас не время для любви? — переспросил Юлкан. — Но знаешь ли, в чём дело? Любовь не спрашивает, в какое время ей приходить. Она просто поселяется в сердце, невзирая на времена года, политическую обстановку и на происки мирового зла. Понимаешь?

— Нет. Не понимаю, — раздражённо ответил Ранарт. — Для меня, например, сейчас существует только моя цель и приближающаяся война.

— Ты ещё совсем юн, обертлуг, — вздохнул гарпиг. — Когда-нибудь ты поймёшь.

— Может быть, — согласился князь. — Но сейчас я попрошу тебя оставить свой букет лежать здесь, на скалах, и не вносить в наше путешествие романтический настрой.

— Ты вправе командовать нашим отрядом, — возразил Юлкан, — но не можешь командовать моим сердцем. Ясно? Я хочу преподнести этот букет Элине, и я это сделаю. Не стой у меня на пути.

Его зрачки расширились, а рукой он взялся за рукоятку меча. Некоторое время обертлуг и гарпиг смотрели друг другу в глаза, но вдруг Ранарт неожиданно отстранился, уступая гарпигу дорогу. Юлкан молча прошёл мимо него и поднялся по склону к стоянке. Ранарт видел, как гарпиг вручил букет Элине и как крылатка запрыгала от радости и захлопала своими золотистыми крыльями.

— Жаль, что ты наш провожатый, — буркнул князь себе под нос, — а то я бы с тобой разобрался. Ишь какой несгибаемый.

— Видел? Юлкан подарил Элине цветы, — сказал Витмир Марусу.

— Видел, — проворчал Краснослов, нахмуря брови.

— Так и ты нарви ей букет, — предложил Витмир.

— Я бы нарвал, — отозвался Марус, — да только Ранарту, чувствую, это не понравится. Не хочу с ним ругаться.

— Да, — согласился с ним юноша, — ругаться с обертлугом глупо. Вдруг он оборотится в волка да загрызёт тебя. Хотя Юлкан, по-моему, не боится нашего сурового князя.

Краснослов ничего на это не ответил, а лицо его приняло ещё более хмурое выражение.

Пообедав, они вновь двинулись в путь. Грахт шёл последним. Впереди него шагал Витмир. Обертлуг нагнал его и спросил:

— Витмир, ты вовсе не воин, как я, Ранарт или Юлкан. Ты привык жить в благословенном Эресвене, мирно рыбача в фиолетовых водах вашей реки. Не пожалел ли ты, что отправился в опасный и долгий путь?

— Нет, Грахт, — ответил юный рыбак. — Тот, кто однажды полюбил, не может заставить своё сердце биться ровно и безмятежно вдали от любимой. Даже если бы я вернулся домой, то не смог бы безмятежно жить в Эриусе без Лилии.

— Да, — согласился рыжий обертлуг, — любовь — это мощный мотив для подвигов. Возможно, такой же сильный, как и месть, которая движет Юлканом. И мною…

— Тобою? — переспросил юноша.

— Помнишь, я рассказывал вам с Марусом, когда вы были в Вулквонсе, о том, что отец мой погиб, защищая наши границы? Его убили дрекаваки, посланные Варканом. Я сделаю всё возможное, чтобы прикончить этого гада! Я помогу князю добыть волшебный меч.

Помолчав немного, Грахт добавил:

— Мне интересно вот что. Какой мотив для совершения подвигов окажется сильнее: любовь или месть? Ведь нас с тобой к одной цели толкают такие разные чувства. Забавно.

Грахт умолк. Молчал и Витмир, обдумывая его слова. Вдруг Юлкан, шедший впереди, остановился. Остальные подошли к нему. Ранарт тревожно принюхивался.

— Что случилось? — недоумевал Марус.

— Враги. Много врагов, — коротко ответил гарпиг.

— Слышите дробь барабанов? Это военные сигналы, — сказал Ранарт.

— Я ничего не слышу, — произнёс Марус.

— Ещё бы! Ты же человек, — усмехнулся князь.

— Ты же говорил, что дорога эта свободна от войск Варкана, — обратилась к Юлкану Элина.

— Прекрасная принцесса, — ответил ей гарпиг, — это было год назад. Я был уверен, что здесь проход свободен. Видно, проклятый Варкан Гартари множит в горах своё войско, созывая и злых людей из дальних северных стран.

— Что же нам делать? — взволнованно спросила крылатка.

— Смотрите, тропа наша ведёт дальше вдоль обрыва, — объяснил Юлкан. — Там внизу обширное горное плато. Звуки идут оттуда. Давайте подползём к краю и глянем, что там такое, оценим силы противника.

— Рискнём, друзья! — согласился Ранарт. — Ползите на животе, чтобы фигуры наши не видны были на фоне закатного неба.

Они с величайшей осторожностью подползли к краю обрыва и, прячась за обломки скал, взглянули на плато, расстилавшееся внизу. В сгущающихся сумерках тёмным пятном виднелось многотысячное войско, состоящее, как учуяли обертлуги, из гарпигов, людей и дрекаваков. Друзья, потрясённые, взирали на армию врага.

— Значит, этот путь не свободен от врагов, — обратился Марус к Юлкану.

— Он был свободен, — ответил гарпиг, — год назад. Гартари стягивает войска, готовясь развязать войну.

— И на кого он нападёт? — спросил Витмир.

— В первую очередь жертвой его военной агрессии станут Золотые Сады, — дрожащим голосом сказала Элина.

— Верно, — согласился с ней Грахт. — А потом нападению подвергнется и Вулквонс.

— У Варкана огромная армия, — промолвил Ранарт. — Он может напасть на Золотые Сады, прислав воинов на кораблях по Илавуру, и в это же время его армия может вторгнуться в Вулквонс со стороны степи Отчаяния.

— Но ведь на этом он не остановится? — спросил Витмир.

— Конечно нет, — сказал Юлкан. — Он теперь одержим жаждой власти. Эту страсть невозможно полностью удовлетворить. Если ему удастся разгромить крылатый народ и обертлугов, то судьба других народов Свободных Земель будет висеть на волоске.

— Эресвен! — воскликнул Марус. — Эресвенцы тоже в опасности!

— И Русалочьи болота, — упавшим голосом добавил Витмир.

— Мы должны спешить, — сурово проговорил Ранарт. — Только как же мы теперь проберёмся к морю? Мы не сможем пересечь плато, кишащее полчищами врагов.

— Значит, нам надо подняться в горы ещё выше, к белоснежным вершинам горы Рора. Там есть ещё один тайный путь.

— Знаешь дорогу? — спросил князь.

— Да. Я поднимался на вершину горы Рора.

— На рассвете выступаем, — заключил Ранарт. — А сейчас ночёвка.

Ночь прошла на удивление спокойно, лишь звуки барабанов, доносившиеся с плато, беспокоили членов отряда. Витмир лежал рядом с Грахтом.

— Знаешь, что я понял? — обратился эресвенец к обертлугу.

— Что ты понял, Витмир Лавк? — зевая, спросил тот.

— Что мною теперь движет не только любовь к Лилии.

— Что же ещё? — полюбопытствовал обертлуг.

— Страх за свою страну. Я боюсь, что пламя войны докатится до Эресвена. Мы совершенно не готовы дать отпор военной мощи Варкана.

— Поэтому мы доберёмся до Пещеры Желаний, добудем меч и прикончим этого мерзавца!

— Да! — поддержал эту мысль Витмир.

Рассвет залил белоснежные вершины Мрачных гор розоватым светом.

— Надо же, какая красота, — произнёс Марус. — Даже не назовёшь эти горы мрачными.

— Они мрачные, потому что здесь уже многие века гнездится зло, — отозвался Ранарт.

Позавтракав, друзья двинулись в путь. Изначально Юлкан намеревался вывести отряд той тропой, которой они шли несколько дней, на горное плато, за которым начинался спуск к морю. Но теперь об этом и думать было нечего. Он повёл их другим путём. Всё выше путники поднимались в горы. Становилось холоднее. Растительность под ногами исчезла. Каменистая почва была бесплодна и угрюма. Снежный покров горы Роры приблизился. К концу дня они достигли края снежного одеяла.

Отряд провёл холодную ночь на большой высоте. Дышать было тяжело. Они так устали, что повалились на землю и уснули, даже не выставив часовых. Утром друзья продолжили тяжёлый подъём. Снег нестерпимо слепил глаза, ноги скользили по обледенелому насту. Вдобавок к этому в полдень началась пурга. Сперва в воздухе закружились редкие снежинки. Потом дохнуло холодом, из-за каменистого кряжа вынырнула серо-белёсая туча и обрушила на путешественников снежную бурю.