— И вообще не отметить это великой по… праздником, то есть, — Рэтси осёкся, быстро взглянув на закатившую глаза Лупо, — тяжкий смертный грех. Это же, считайте, конец всем умыслам последователей Эксплара. Мы окончательно победили эту заразу!

— Вот именно! — поддержала Норра, просияв. — Пока Акило с ребятами ещё не прибыли, мы подготовим им королевский приём. Спустя столь долгое время Хору удалось покончить со своими прямыми врагами! Как мы счастливы, вы бы слышали!

Ани слышала. Хор излучал позитив и восторг, распространяющиеся по всему городу, и даже обычные люди и анимагены его чувствовали. Ликование новусов заряжало энергией, а снаружи уже послышались лёгкие мелодии и песни, славящие Оперетту. Намечался большой праздник в честь победы над страшным врагом. Высшие и старшие Воксы теперь могли не опасаться отправлять своих учеников на задания в дальние уголки Аревира, раны в завесе постепенно затянутся, и всё станет на свои места, как и раньше и даже лучше. Поводов для радости было предостаточно. «Камманд прав — всё слишком хорошо сложилось, — Лупо хоть и постепенно поддавалась всеобщему настроению, но всё же прислушалась к словам замолчавшего А-Трибуна, — страшный враг проиграл, подарив нам надежду… как это знакомо. Слишком знакомо». Вспоминая события давно минувших дней, на душе становилось неспокойно, но волчица решила пока поберечь свои опасения, предоставив друзьям возможность порадоваться победе. В конце концов, чёрная беот и сама нуждалась в разрядке, ведь совсем недавно произошло то, к чему она вновь оказалась не готова. «Как жаль, что Вульпи и Кари не дожили до этого дня, — Лупо со вздохом села на диван возле Рэтси и Лиззи, вытащив из кармана видеофон, — всего-то полторы недели…»

— Командир, с твоего разрешения, — крыс многозначительно повёл бровями, — я бы мог смотаться в город за чем-нибудь крепким.

— Я тебе бесплатно могу выписать крепкой затрещины, — без тени иронии ответила Лупо, злорадно усмехнувшись, — что, кончились твои «стратегические запасы»? Вот и славно. Хоть на один праздник останешься трезвым.

— Но я же не для себя прошу! — в отчаянии воскликнул тот. — Это же чисто альтруистическое побуждение!

— Нет, — тоном, не допускающим возражений, отрезала волчица, — тем более что наше присутствие всё ещё тайна для местных стражей. Попадёмся им на глаза, и все мирные переговоры пойдут прахом.

Серый беот лишь недовольно заворчал, но не нашёл что возразить. Арги и Норра ушли куда-то в коридор, Минот зачем-то пошёл в сторону спален, а Кано, Камманд и Брон вернулись в гостиную анротов. В комнате остались только Лупо, всё ещё что-то рассматривающая в видеофоне, Ани, забравшаяся с ногам на подоконник и наслаждающаяся пением новусов внизу, почему-то грустная Лиззи, и Химера, с любопытством смотрящая то на Рэтси то на неё.

— А почему все так радуются? — спросила она, глядя крысу в глаза. — Я ничего не поняла из того, что сказала Норра.

— Ну типа, твой создатель окочурился, — брякнул тот, пожав плечами, — а поскольку он был так себе новус и вообще злодей, то наступило всеобщее счастье и даже розовые бабочки полетели.

Лицо девушки вытянулось от удивления, но она ничего не сказала, озадаченно почесав затылок.

— А ты почему не радуешься? — вновь задала она вопрос, заметив его хмурую мину.

— Алкашка кончилась, — ехидно рассмеялась Ани, показав насупившемуся беоту язык, — вот и загрустил.

— Ничего вы не понимаете в настоящем веселии, — уныло отмахнулся Рэтси, — сто грамм горячительного напитка под качественную закуску это не алкоголизм, а приятный старт для уютной и тёплой ночи.

— Что-то я не припомню, чтобы ты ограничивался именно ста граммами, — Лиззи качнула хвостом, сердито фыркнув, — «ле сибо аттэл, сокал дэ калэмо».

— О, я знаю! Я знаю! — захлопала в ладоши Химера. — Это хивирский атлэм! Переводится как «не могущий сдержаться, замкнутый круг».

— Кто бы сомневался, — усмехнулся крыс, покосившись на неё, — ладно, пойду и я проветрюсь. Не скучайте тут, девочки!

— Чего сказал?! — вскинулась Лупо, но тот уже улизнул в коридор, хвостом закрыв за собой дверь.

Ани вновь рассмеялась, взглянув вниз. Новусы собирались вокруг деревьев и пруда рядом, живо обсуждая случившееся. Нежно-голубой свет разгорающегося утра отражался в водной глади озёр, первые лучи искрились в струях фонтанов и бьющих из скал ключей, а над крышами храма пронеслась стая белых птиц. Даже природа чувствовала общий восторг, благоухая ароматами цветов и свежестью ветра. На душе стало так легко, что хотелось взлететь вместе с теми белыми птицами, в высь, к лёгким перистым облакам, оставшихся от прошедшей мимо бури. Розовыми лучами озарился Мраморный Дворец и его «Небесная Башня», величественно возвышаясь над Умвелотоном. Вновь раздался сигнал о завтраке, и истощённые люди, нехотя отключаясь от сети, жидкими стайками шли к столовым, молча и ни на кого не глядя. Но даже они неожиданно для себя, заулыбались, чувствуя радость новусов.

Среди толпившихся учеников и старост-Обертанов возвышались двухметровые анимагены, и Ани только хихикнула, восторженно наблюдая, как совершенно чуждые друг другу создания теперь стоят рядом, бок о бок, будто и не было никакой войны. Вот показалась и Сопранис Эсле, как всегда импозантная и с наигранным безразличием на лице. Она быстро собрала вокруг себя молодых новусов, что-то рассказывая и указывая на темнеющий север. Отсюда не было видно Симленского пика, но Сопранис смогла так красочно описать произошедшее, что среди них пронёсся испуганный ропот. Многие ещё только постигали законы псионического мира, и известие о том, что кто-то намеренно пытался разорвать грань, сильно взволновало юных учеников. Даже Меццы и Баритусы, следившие за порядком в этой части храма, хмурились, слушая худощавую новус.

И только Химера обеспокоенно ёрзала на месте, не зная, к кому обратиться. Давящее чувство опасности и чьей-то до ужаса знакомой воли не позволяли ей спокойно сидеть, и она, встревоженно поджав хвост, быстро ретировалась из гостиной, стараясь не смотреть по сторонам. «Я не понимаю! — голубое свечение где-то в глубинах сознания пугало и одновременно завораживало. — Почему это снова происходит?! Кадасла же… мы же…»

Давление усиливалось. Девушка стремглав бросилась в коридор ведущий к комнатам анимагенов, куда её поселили новусы. Сейчас тут никого не осталось, и она слишком поздно об этом вспомнила. «Ну, здравствуй, Химера, — услышала она глубокий голос лишённый каких-либо тёплых чувств. Он пробирал до самых фибр души, рвал сознание на части и заставил ноги подкоситься, — надеюсь, ты успела по мне соскучиться? Потому как ты снова нужна мне, моё блудное творение». Химера остервенело замотала головой. «Этого не может быть! — ей хотелось кричать от страха, но какая-то сила не позволяла ей этого сделать. — Ты не можешь… Кадасла же оборвала связь!» «Химера, — ему стоило только чуть-чуть повысить голос, а она уже упала на колени, прижимая ладони к вискам, — вот так-то лучше. Скажи: ты готова послужить мне ещё раз?»

— Да, Создатель… — прошептала Химера, чувствуя, как по лицу текут слёзы, которые она пыталась стереть трясущимися руками.

Шум прибоя Сизого океана завораживал. Пляж Аполотона, созданный анимагенами на месте части Портового района, обстрелянного в своё время Железным Флотом, мерцал огнями набережной. Каменистый берег едва ли походил на золотистые световые пляжи, которые Харси видел на фотографиях, но анимагены неприхотливы, потому обустроили эту часть, чтобы иметь доступ к воде. Затопленные корабли давно извлекли со дна, а останки портов разобрали, перенеся на десятки километров севернее, поближе к «Гонерси», и теперь тут даже можно было купаться. Правда, в зиму даже анимагенам не хотелось лезть в холодную воду, кроме самых отчаянных, и пляж закрыли, но зато сама набережная сияла золотыми огнями, освещая чёрный асфальт, многочисленные лавки и отдыхающих здесь горожан.