Не авторитетный Роберт. Не заносчивый и избалованный Никита. Мне нужен был он — Роман Вальян. Простой молодой парень, который умеет готовить, ладит с техникой, способен защитить не только на словах. Готов закрыть тебя собой. И готов узнать тебя такой, какая ты есть в глубине души.

— Расскажи о своем детстве, — предложил он как-то поздно вечером. Когда родители отправились спать. Мы вымыли вместе посуду, убрали на кухне. И сидели на диване, попивая чай из мяты и мелиссы. — Каким оно было? Не родилась же ты с рулем в руках.

Я усмехнулась. Это правда. В моем роду не было гонщиков.

— Я была обычной девочкой. Ничто не предвещало такой жизни.

— Так почему же ты оказалась здесь — в большом спорте? Кто тебя поддерживал?

— Папа, — ответила я и кивнула. — Да, это был мой отец. Он был одержим идеей сделать из меня гонщицу. Причем не просто гонщицу — победителя. Чемпиона.

— Хах, — как-то хитро улыбнулся Роман.

И мне стало интересно.

— Что? Почему ты улыбаешься?

— Точно как и Роберт.

— О чем ты?

— Просто ты так описала. И я сразу представил Солберга… Тебе не кажется, что ты видишь в нем проекцию своего отца?

— Ну… — пожала я плечами. — Не знаю. Думаешь, это оно? Ищу похожий образ?

— Ты привыкла, что рядом есть кто-то, кто толкает тебя вперед. Поддерживает. И ставит жесткие рамки. Повторяет, что ты должна быть выше, быстрее, сильнее. Не дает выбора. И лишает всего остального.

— С чего ты взял, что я сама не хочу такого окружения?

— А ты уверена, что знаешь, чего хочешь сама? На самом деле…

Я опять задумалась.

Когда родители развелись, я тяжело переживала потерю. Отец исчез из моей жизни. Но я снова искала кого-то похожего на него. Так я нашла Никиту. А точнее — отца Никиты. Я увидела в нем своего нового "отца" и делала все, чтобы он был доволен. Он хотел видеть меня рядом со своим сыном — я это делала. Но со временем заигралась и сама себя убедила, будто люблю. Ревную. Страдаю и боюсь потерять.

По факту же я не знала, что такое любовь. Пока не встретила Романа. И Солберг — это тоже лишь проекция "отца". Я нашла себе покровителя, но не друга. Не то, что искала душа. И любовью там не пахло. Просто жажда гонок. Я была готова на все ради шанса сесть за руль покруче, побыстрее, поновее, подороже.

Но рядом с Романом я сомневалась в правильности всей своей жизни. Туда ли я иду, если ищу утешение в обычном адреналине? А если его убрать? Что тогда останется?

— Знаешь, — нарушила я тишину. — Когда я была на волоске и думала, что это все — меня убьют… — запнулась я из-за кома в горле. — Я тогда подумала, что вот — сейчас умру, а ведь я даже не жила… У меня не было нормальной человеческой жизни. Вернее, мне казалось, что гонки — и есть моя жизнь. Но на поверку я просто гоняюсь.

— Крысиные бега, — сказал Роман.

И я машинально кивнула.

— Да. Ты прав. Крысиные бега. У каждого они свои. Кто-то помешан на деньгах, кто-то — на власти. Кто-то коллекционирует красивые машины и молоденьких девушек. А кто-то — просто гоняется, чтобы заполнить ревом двигателя… пустоту, — закончила я фразу и почувствовала, как по щеке стала ползти предательская слеза.

Я давала слабину.

То ли обстановка так влияла. То ли покушение. То ли я просто ужаснулась от мысли потерять Романа. В моей жизни был кто-то не в роли "отца". И я чувствовала к нему сильную привязанность. И это было чем-то другим.

Дружбой? Возможно. Наверное, у меня ее попросту не было раньше. Вот и все. Я нашла крутого друга. Но. Вдруг это не просто дружба — что если это нечто другое?

Я его люблю? Разве так бывает?

— На самом деле я тебя понимаю, — поддержал меня Рома. Он обнял меня и прижал к себе. Я положила голову на его здоровое плечо и просто слушала без комментариев. — Правда. Я тоже грезил гонками. Я очень хотел оказаться на твоем месте. И даже шел к этому… Я тебе не говорил, но я окончил школу пилотов в Париже. И гонялся в картинге.

— Ты и правда мне не говорил. Я не знала. И Гюнтер ничего об этом не сказал.

— Гюнтер знает мою историю. Потому и не сказал.

— О чем ты?

— У меня был брат. — Он сказал это, и у меня на губах застыл вопрос. "Почему же был?" Что с ним случилось? — Жан был старше меня на пять лет. И я всегда за ним тянулся. Бегал хвостиком и мечтал быть таким же сильным и храбрым, как он. — Роман достал из кармана телефон и открыл на нем ту самую фотографию. На которой был изображен симпатичный парень на пляже. Я думала, это его близкий друг, но оказалось — это брат. Покойный брат. — Я сделал эту фотографию в последний день, когда мы виделись. Столько лет прошло, а я помню тот день, словно он был вчера…

— Что произошло? Он разбился? Он… — начинало до меня доходить, к чему вел Роман, — он был пилотом?

— Да, — кивнул Рома и тяжело вздохнул. — Жан был гонщиком. Именно поэтому я учился в школе пилотов — просто повторял за братом. Вся наша семья молилась на Жана и вкладывала средства в его карьеру. Но… — умолк Роман. И потом у него тоже собрались слезы на глазах. — Извини, мне трудно говорить.

— Все нормально, — успокаивала я и гладила Романа по плечу. По щеке. Я инстинктивно пыталась забрать у него часть негатива и принять это бремя на себя. — Ты можешь мне все рассказать. Я тебя пойму.

— Он погиб в аварии, когда у меня был выпуск. В тот самый день. Пока я сдавал экзамен по спортивному вождению, мой брат участвовал в настоящих гонках и… погиб.

— Была серьезная авария?

— На Поль-Рикаре. Не удержался и слетел с трассы. На огромной скорости… А все потому, что на пит-стопе не докрутили гайку, — сказал Роман. Глубоко вдохнул и взял меня за руки. Прижал их к себе. Чтобы я чувствовала, как сильно бьется его сердце. Или знала — он не врет и говорит мне правду. — Я поклялся матери, что никогда не сяду за руль. Потому что смерть второго сына они с отцом не переживут. Но… — мотал он головой, — я все равно не мог оставить это дело. И решил посвятить свою жизнь гонкам. А именно профессии механика. Чтобы больше никогда такого не случилось… Чтобы никто не погиб из-за долбаной гайки. Которую забыл докрутить кто-то из механиков на пит-стопе. Никому, — подчеркнул Роман. Но затем добавил важную деталь, смотря мне в глаза. — И особенно тебе, Ева. Я не хочу, чтобы ты погибла. Для меня это и есть цель жизни. Для тебя — адреналин гонок. Для меня — твоя безопасность. Просто чтобы ты была жива и невредима. Это все, что мне от тебя нужно.

Я обняла его за шею. И поцеловала. Наши губы слились. Руки сомкнулись в замок. Все внезапно стало на свои места. Все пазлы сошлись. И я нашла того, кого искала.

На самом деле. Всю свою жизнь.

Тот месяц, проведенный в Провансе с семейством Вальян — он наладил в моей душе тонкие струны. И я уже не так боялась будущего. Появилось ощущение, что существует запасной план, запасной аэродром. Эти люди всегда будут рады меня снова видеть. А Роман — он просто накрепко обнял мое сердце и уже не отпускал. Я в него влюбилась по самые уши.

Это были сильные и яркие чувства. Которых я не имела до того ни разу за все годы отношений.

Мы проводили вместе много времени. И когда приехали в Бразилию на первую гонку после перерыва, Роберт сразу же заметил перемены. Ему совсем не понравилось то, что он увидел. А когда Солберг узнал, что я провела целый месяц в доме главного механика…

Его просто порвало от ревности.

Да, я думаю, что это была именно она — ревность. Он бушевал и не мог смириться, что мною пользуется кто-то другой, но не он. Конечно, нам пришлось с ним объясниться. И я честно сказала, что Роман мне нравится как парень. И мы отныне вместе. Гонкам это не помешает. Даже напротив — благодаря Роме я восстановилась и полностью оправилась после нападения. Значит, смогу показывать стабильно высокий результат. А ведь именно это и требовалось.