- Егорка… - девочка медленно протянула руку, коснувшись неподвижного плеча мальчика, который лежал на траве, покорно закрыв глаза, - ты чего лежишь?..

- Отойдите! – к мальчику подбежали взрослые, быстро осматривая его, проверяя пульс. – Вызовите скорую, он ещё жив. А вы, готовьтесь отправиться в колонию для несовершеннолетних, я устала закрывать глаза на ваши выходки.

То была женщина, одетая в простенькое летнее платье. Рыжие волосы были собраны на макушке валиком в тугой пучок.

Её лицо было искажено от злости. А маленькая девочка так и осталась дрожать, обнимая колени и опираясь спиной на ствол старого дерева.

Я резко отстранилась от Серафима, жадно глотая воздух. В ушах звенело, а перед глазами всё ещё стояла ужасающая сознание картинка и лицо мальчика, который путался закрыть её собой.

- Егор? – тихо сорвалось с губ.

Серафим грустно улыбнулся и протянув руку, легонько потрепал меня за макушку, как когда-то в детстве.

- Прости, что пропал тогда. – в его глазах читалась тоска и в тот момент, присмотревшись повнимательнее я поняла, что это и правда был он…мальчик, что столько раз помогал мне, успокаивал и прикрывал собой, когда дети постарше норовили сделать больно. Тот единственный друг, который пропал без следа.

- Судя по всему, ты мастерски умеешь это делать, - по щеке предательски покатилась слезинка, - пропадать, никому ничего не сказав.

Серафим горько усмехнулся.

- После того случая я попал в больницу, - он отступил на шаг назад и скрестил на груди руки, - и уже там узнал, что меня готова усыновить одна семья. Мне даже вернуться за вещами не дали. Я получил новое имя, новый дом и новую жизнь.

- Я думала, ты бросил меня, - мой голос дрожал, - оставил совсем одну.

Серафим покачал головой.

- Я никогда о тебе не забывал, как видишь, даже после смерти.

Перед глазами то и дело мелькали эпизоды из детства, в которых был тот самый мальчик: нескладный, вечно улыбающийся и всегда готовый помочь.

- Ты сильно изменился, - казалось, что я посмотрела на него другими глазами, он казался выше и тоньше, а лицо…удивительно красивым, - «гадкий утёнок», да?

Серафим усмехнулся.

- Можно и так сказать. В детстве я был не так красив.

- И не так самовлюблён.

Голубые глаза светились так же, как в детстве, неподдельной добротой и нежностью. И от этого в груди стало так тепло и легко, что я невольно улыбнулась.

Мой старый друг. Человек, который так сильно помог мне, когда я была ещё совсем маленькой.

И…продолжает помогать.

- Я не сразу узнал тебя, - продолжил он, - сомневался. А потом стал присматриваться и заглянул в архив судеб.

- Заглянул куда? – мои глаза округлились.

- Архив судеб, - продолжил он, - ты же слышала о том, что у каждого человека есть книга, в которой описана вся его жизнь? Так вот….я прочёл твою и понял, что ты и есть та самая глупенькая девочка, что пряталась за моей спиной каждый раз, как надвигалась опасность. Мне было совестно, что не смог больше помогать тебе. Но…что я мог, сам был ребёнком. А потом…в общем, многое произошло.

- Это неважно, - перебила его я, - самое главное, что наш дуэт снова в деле!

Я протянула ему мизинчик.

- И больше мы друг друга не потеряем.

- Совершенно точно, - Серафим сжал мой палец своим, широко улыбаясь. – трусишка - Нора.

- И дурачок – Егор.

Затянув последнюю коробку скотчем, я с грустью обнаружила, что, по сути, вещей то у меня и не было практически. Три небольшие коробочки и те, заполнены не до конца.

На прикроватной тумбочке лежал список, почти каждый пункт из которого был перечёркнут линией, что говорило о том, что я была на шаг близка к тому, чтобы осуществить всё, что запланировала.

Как же быстро пролетело время и как много успело произойти: в моей жизни появились новые очень хорошие люди, я нашла друга, которого потеряла когда-то очень давно, сделала столько вещей, о которых раньше даже мечтать не смела.

Все эти мысли вызвали невольную улыбку.

На первом этаже послышалось копошение, будто кто-то перебирал посуду, и я последовала на этот звук, ведомая любопытством.

Спустившись на первый этаж, я тут же уловила до дрожи знакомый запах кофе, который заполонил собой весь первый этаж. Я опёрлась плечом на кухонную арку, наблюдая за тем, как Ной мерно размешивал чёрную жидкость в одной из двух кружек. Он стоял ко мне спиной, одетый в белую футболку и свободные домашние штаны, темно серого цвета. В тот момент, я поймала себя на мысли, что мне не хватало этого зрелища, по-настоящему домашнего, теплого. Будто я на самом деле находилась в доме, где меня ждут с чашкой горячего и вкусного кофе.

Движения Ноя были немного медленнее, нежели обычно, ленивее. Будто он никуда не торопился, а просто занимался тем, что доставляло ему удовольствие. Он казался другим человеком.

- Я скоро начну брать деньги за просмотр, - усмехнулся он, не оборачиваясь, - спиной ощущаю, как ты меня глазами сверлишь.

- Вовсе не сверлю, - улыбнулась я в ответ, - просто рада видеть тебя снова в добром здравии.

Ной обернулся и хитро сощурил глаза, как будто готовил заговор. Было в это взгляде что-то по-мальчишески озорное и светлое, словно груз ответственности, что давил на него долго время, сошёл на нет. Синяки под его глазами практически исчезли, цвета приобрёл здоровый оттенок, от чего медовые глаза казались ещё ярче и теплее.

- У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, - он протянул мне кружку с кофе, которую помешивал мгновение назад.

- Когда это я отказывалась от кофе? – я взяла кружку из его рук и поднесла к лицу, вдыхая полной грудью приятный аромат.

- Кофе всего лишь прелюдия, - Ной приблизился ко мне и протянув руку, заправил за моё ухо выбившуюся прядь волос.

- Прелюдия к чему? – поинтересовалась я, встретившись взглядом с хитрыми медовыми глазами.

- К тому, -он медленно подался вперёд и моего лба нежно коснулись мягкие губы, - что, я надеюсь, тебе понравится.

Сумрак, будто заботливый родитель укутывал всё вокруг в мягкий тёмно-серый плед, готовя город, словно непослушного ребёнка, к положенному сну. Люди сновали туда и сюда самостоятельными потоками: кто-то счастливо улыбался и сотрясал окружение звонким смехом, а кто-то шёл тихо, опустив глаза в мокрый от снега асфальт.

Мы шли по посеревшей аллее, совсем близко и молчали, время от времени соприкасаясь локтями.

Ной кутался в чёрную куртку с большим капюшоном, который закрывал его лицо, отбрасывая на него густую чёрную тень. А нос и губы скрывались под маской тёмно-серого шарфа, который я вязала, пока Ной находился в больнице. Оно и понятно…в таком людном месте совсем не стоит показывать лицо на всеобщее обозрение.

- Пришли, - выдохнул он, подняв голову и опустив шарф до шеи, - иди за мной.

Я подняла глаза и обнаружила, что мы остановились возле высоких резных ворот, из металлических вензелей с красивой вывеской «Парк аттракционов».

- Но там же так много людей! – я замерла на месте, не зная, что делать дальше. В груди нарастало беспокойство и тревога за Ноя, ведь новые слухи и сплетни ему были ни к чему после недавней аварии.

Ной обернулся и сверкнул хитрыми глазами, а затем открыл ворота.

- Присмотрись, Нора.

Парк аттракционов горел всеми огнями, играла задорная музыка, но…он выглядел мёртвым. Посетителей не было.

Я неуверенно шагнула за Ноем, озираясь по сторонам и пытаясь найти хоть кого-нибудь.

- Что здесь…

- Я арендовал парк, - улыбнулся Ной, - на ближайшие пару часов он только твой.

Я замерла на месте уставившись на него во все глаза и совершенно не зная, как реагировать на услышанное.

- Как ты… - неуверенно промямлила я.