- Если бы ни эти сплетни, ты бы получал намного больше!

В ответ лишь тишина, ни слова против.

Я молча ждала, борясь в нараставшей внутри яростью. И стоило входной двери на первом этаже захлопнуться, как я встала на ноги и тихо спустилась вниз.

Ной сметал веником в совок осколки чашки, которую видимо, разбила женщина, покинувшая дом. Он молчал, но я видела, как по его щекам ходили желваки, а грудь быстро поднималась и опускалась, выдавая сбивчивое дыхание.

Он подавлен.

Заметив моё присутствие, Ной поднял глаза и натянуто улыбнулся.

- Прости, что вышло долго, - всем своим видом он пытался показать, что ничего не произошло, но выходило крайне неважно.

- Прекрати притворяться, у тебя ужасно выходит.

- Что? С какого перепуга ты говоришь со мной в таком тоне?

- Ну, - ядовито выдохнула я, - тон твоей матери тебя не смущал. Почему не нравится мой?

Уголок его губ дрогнул, выдавая нараставшую в нём злость.

- Мои отношения с матерью тебя не касаются, ты не поймёшь, - его голос звучал так же холодно, как и некоторое время назад в его комнате.

- Откуда мне иметь представление, - выплюнула я, - у меня же и семьи то никогда не было.

Мои слова заставили его замереть на месте.

- В моём понимании, семья нужна для того, чтобы поддерживать друг друга, а не гнобить. Почему ты молчал, Ной?

- А почему ты молчала, когда та девчонка в примерочной втаптывала тебя в грязь в примерочной, раз ты такая сильная и независимая? А, Нора?

- Я постояла и за себя, и за тебя, на съемочной площадке. – я усмехнулась, сделав шаг ему навстречу и смотря в потемневшие от злости глаза. – Теперь вот жду, когда ты, трус, вспомнишь наконец, что ты мужчина, а не тряпка!

С его губ сорвался рык, а рука резко сжала ткань моей футболки на груди, но это не на мгновение не помешало смотреть ему в глаза с такой же злостью и отчаянием.

- Не жди к ужину, много работы, - он резко отступил назад и сверкнув безумными от ярости глазами, захлопнул за собой входную дверь.

В доме повисла немая, давившая на сердце тишина. И спустя мгновение я опустилась на пол закрыв лицо руками.

Поперёк горла встал горький ком, а руки мелко дрожали.

- Прости, Ной… - сорвался с губ невольный шёпот, - я не должна была…

Нора.

Прошли сутки.

Ной вернулся поздно ночью, я слышала его шаги сквозь сон, когда задремала в гостиной на первом этаже, пока ждала его.

Но лёжа в своей комнате и смотря в кремовое жалюзи на потолке, плотно скрывавшее яркие лучи утреннего солнца я пыталась вспомнить, когда я вернулась в свою кровать.

Возможно, и шаги его ночью мне приснились, я не могла сказать с уверенностью.

Собрав мысли воедино, я переоделась и спустилась на первый этаж. Что бы между нами не происходило, домашние обязанности никто не отменял. Работа – есть работа.

Кухня встретила меня немой тишиной и только перевёрнутый на решётке для посуды стакан прозрачно намекал на то, что здесь кто-то был.

На кухонном островке одиноко лежал белый конверт. Я нерешительно взяла его в руки: пальцы невольно коснулись аккуратно выведенного имени на нём. Моего имени.

Раскрыв конверт, я замерла в недоумении: внутри лежала стопка купюр крупного наминала.

- Я не заработала столько… - я прикусила губу, совершенно потерянная, - поговорю с ним об этом, как только увижу.

Кухня наполнилась приятными ароматами домашней еды.

Я на автопилоте протирала мебель до блеска, наводя порядок после готовки, как услышала за спиной шаги.

Ной вошёл молча, будто делая вид, что меня в доме нет. Будто призрак, он пересёк кухню и набрал в прозрачный стакан воду.

Поперёк горла встал горький ком и сглотнуть его никак не получалось.

- Ной, по поводу конверта…- он поднял на меня холодные глаза, так же молча и сделал глоток из стакана. – Этого много, я..

- Если считаешь, что тебе не нужно, знаешь где мусорное ведро. – он сполоснул под краном стакан и перевернул его на решётку для посуды. - Назад я не приму.

Каждой своей клеточкой я ощущала холод и отторжение, исходившие от него, как в самом начале нашего знакомства. В груди неприятно заныло, но я не подала вида.

- Ной…

- На меня не готовь, - бросил он, не оборачиваясь, - вернусь поздно.

Затем за его спиной с грохотом захлопнулась дверь.

Кажется, скоро я снова потеряю работу.

Ной.

За окном автомобиля проносился ночной город, напоминая о том, что ещё один день пришёл к логическому завершению.

Я тряхнул головой, пытаясь сбросить с ресниц липнувший к глазам сон, но кого я пытался обмануть? Мне едва хватало сил нажимать на педали после нескольких бессонных ночей. Рутина на съемочной площадке выжала из меня последние соки.

Нужно остановиться и хотя бы на пол часа закрыть глаза. Опасно вести машину в таком состоянии.

Я усмехнулся. Светлые мысли приходят тогда, когда уже либо поздно, либо близко к тому.

Перед глазами мелькали эпизоды минувших дней и в каждом из них была она – Нора.

Прошлой ночью я вернулся глубоко за полночь и нашёл её спящей в гостиной комнате. В тот момент мне показалось, что поза, в которой она уснула была жутко неудобной и наутро у неё будут болеть плечи. Я точно знал, что она спала на том диване потому, что ждала меня домой. Переживала.

Что за девчонка? Сначала вывернет душу наизнанку, потом протянет руки и согреет её так, как никто другой.

Я прикусил губу вспомнив, как нес маленькое хрупкое тело в её комнату и кутал в одеяло. Как страстно она целовала меня, прижимаясь всем телом, будто я единственное, что есть у неё.

Кто же ты такая, Нора? Почему с такой лёгкостью выбиваешь у меня из-под ног почву? И как вышло, что я так просто пустил тебя в своё сердце?

Голова стала тяжелеть сильнее и мысли начали годить вокруг да около, никак не собираясь воедино. И в это мгновение сознание пронзили громкие голоса: «Если бы ни эти сплетни, ты бы получал намного больше!», «Почему ты молчал, Ной?».

Руки сжали руль так сильно, что побелели костяшки, а из груди вырвался злостный рык.

Не на тебя я злюсь, Нора. На себя.

Из калейдоскопа ярких воспоминай меня резко вытолкнул яркий, стремительно приближавшийся свет.

Сердце в груди отчаянно бухнуло и замерло, а руки рефлекторно дёрнули руль в сторону, уводя машину со встречной полосы, но я не рассчитал, что дальше шёл резкий спуск вниз.

Визг колёс…

Удар….запах бензина.

И веки стали чертовски тяжёлыми, со сном бороться становилось всё труднее.

«Я постояла и за себя, и за тебя, на съемочной площадке. Теперь вот жду, когда ты, трус, вспомнишь наконец, что ты мужчина, а не тряпка!»

- Нора…прости за то, что я был трусом.

Нора.

Буйные часы в кухне пробили полночь, а я мерила шагами гостиную комнату борясь с нарастающей в сердце тревогой. Всё внутри горело и кипело, отдаваясь в висках резвой дробью. Что-то было не так, я ощущала это кожей, но не могла понять, что же.

Нужно взять себя в руки, но я полностью отдавала себе отчёт, что пока Ной не вернётся домой, у меня не получится успокоиться. С ним что-то не так. С ним что-то не то….

Я вздрогнула от весёлой трели дверного звонка и по коже пробежали неприятные мурашки. Кого могло принести так поздно.

Насторожившись, я надавила на дверную ручку и обнаружила за порогом нервно переминавшегося с ноги на ногу Стаса. В руках он держал небольшую белую коробочку.

- Стас? Привет, - я удивленно уставилась на него, а взгляд невольно упал ему за спину, - Ной не с тобой?

Я пропустила его в дом и закрыла за ним дверь.

- Он разве не приехал ещё? – в голосе Стаса явно ощущалось удивление. – Он забыл телефон на площадке, я заехал вернуть. Но, если четно, это не единственная причина, - он снял с плеч пальто и повесив на вешалку в прихожей, протянул мне белую коробку, - я хотел поговорить с тобой.