Я не претендую на то, что мною предлагается даже такое «подобие» революционной идеи. Однако мне кажется, что предложенный выше анализ и выводы из него (при обсуждении, углублении) могут поспособствовать ее разработке.

Возьмем в качестве простого примера то, какой может быть политическая форма («Конституция») государства, осуществляющего политическую Власть (тотальную, но разделенную натрое) типа ВГ – О – С.

Примечание. Мы не уточняем, каковы взаимоотношения между Властями О и С. Иначе говоря, нами не проводится четкого разграничения между «вариантами» ВГ – О – Си ВГ – С – О.

Власть ВГ есть «правительственная» Власть. Глобальная политическая Власть (Государство), будучи типа В –, есть доминирующее Правительство: к нему восходят все инициативы.

Внутри правительственной Власти первична Власть В. Предполагая, что Власть ВГ имеет индивидуального носителя, мы подразумеваем лишь то, что Правительство вдохновляется (или делает вид, что вдохновляется) прежде всего революционной идеей, т. е. Будущим, а не интересами сегодняшнего дня (военная сила должна служить этому «гражданскому» Будущему, а не детерминировать его). Так как носитель Власти ВГ индивидуален, то личность Главы Государства равным образом выступает и как Глава правительства (Власть В), и как Глава армии (Власть Г); однако, если в том есть нужда, ему нужно вести войну, чтобы править, а не править, чтобы любой ценой вести войну.

Глава Государства передает (делегирует) свою «правительственную» Власть (гражданскую и военную) путем назначения (но он не назначает своего преемника). Он сам назначает Государственных Секретарей, располагающих Властью В («законодательной») и призванных в деталях (в конкретных приложениях) разрабатывать революционную идею (проекты законов и т. д.). Он же назначает Министров, располагающих Властью Г («исполнительной»), которые должны осуществлять проекты Государственных Секретарей. Эти Министры назначают своих Чиновников.

Власть Главы Государства рождается спонтанно. Она «проявляется» посредством вотума доверия манифестирующего Собрания (члены которого были назначены его предшественником), которое может отказать в доверив, но не может предложить другого кандидата. Это же Собрание «подтверждает» Власть Государственных Секретарей, Министров и основных Чиновников (через 3, 6, 12 месяцев исполнения ими своих функций, соответственно), но не может предлагать своих кандидатов на эти посты.

Помимо Государственных Секретарей, Глава Государства назначает Государственных Министров, каковые не «утверждаются» Собранием. Один из них должен представлять Государство в Сенате (цензоре), т. е. способствовать голосованию за законы, разработанные Государственными Секретарями и принятые Г лавой Государства, предоставляя Сенату необходимые разъяснения. Другой служит агентом связи между Правительством и политическим Трибуналом, выполняя роль генерального прокурора (политического) в том случае, если Правительство (или Сенат??) пожелает подвергнуть кого-либо суду Трибунала.

Сенат-цензор (назначающий при необходимости чиновников-цензоров) состоит из представителей всех Глав семей, обладающих земельной собственностью (избираемых не прямо, но посредством серии выборов). Его функцией является наблюдение за тем, чтобы законодательная («революционная») деятельность Правительства не разрывала непрерывности политической Традиции. Он может отвергнуть закон, но не предложить собственный.

Политический Трибунал выносит приговоры по делам государственной измены, т. е. в тех случаях, когда действия либо способны изменить тип Государства, либо поставить под угрозу будущее нации. Его приговоры направляются одним лишь «политическим сознанием» судей, для которых остается выбор только между «наградой» и смертной казнью. (Может ли он вынести решение о некомпетентности??) Члены Трибунала избираются посредством всеобщего избирательного права (= лотерее), т. е. из всех граждан (политически зрелых и политически здоровых мужчин и женщин). Трибунал при необходимости может назначать «Трибунов» или Судей-функционеров. Собственной инициативой по рассмотрению дел он не располагает. (Практически, он не вмешивается в случае острого конфликта между главой Государства и Государственными Секретарями, поддерживаемыми Государственными Министрами.)

В такой государственной структуре учитывается только феномен «Власти» – здесь совершенно игнорируется феномен «Труда». А учитывать следует оба феномена.

Основанное на Труде (см. Заметки о Труде[7]) Государство предполагает существование корпоративного, иерархически построенного организма. Всякая политическая Власть рождается в рамках Корпораций. Поэтому кандидата на должность Главы Государства выдвигает Верховный совет городских Корпораций (сельские Корпорации политически представлены в Сенате). Из предложенных этим Советом кандидатур Глава государства выбирает Государственных Секретарей, а последние – Министров (а те – Чиновников).

Так как внешние обстоятельства не позволяют обходиться без Армии, то Государство должно основываться не только на Труде, но также на «Риске», т. е. на военной силе. Следовательно, Армия должна участвовать в политической Власти. Кандидат на пост Главы Государства должен выдвигаться совместно Верховным Советом Корпораций и Верховным Советом Армии. Из предложенных последним кандидатов Глава Государства избирает Секретарей по вопросам Войны (и Колоний??). В периоды мира кандидат на пост Главы государства выдвигается на процедуру вотума доверия Собрания Советом Корпораций (при одобрении Совета Армии). В военное время (или при угрозе войны) выдвигается кандидат от Совета Армии (одобренный Советом Корпораций). Заметим, что правительственная Власть в мирное время будет типа ВГ, а в военное время – типа ГВ.

Угроза войны может быть замечена Собранием, что может повлечь за собой замену гражданского Вождя на военного кандидата. Но Собрание не может отрицать угрозу войны, констатируемую Правительством, Глава которого должен лишаться полномочий (если только он и без того уже не был военным).

Мирный договор констатируется военным Главой Государства, который вследствие этой констатации должен уступить место гражданскому кандидату. Через 6 месяцев по прекращении военных действий (или через год после исчезновения угрозы войны без таковых) Сенат может констатировать состояние мира и тем самым сместить военного Главу Государства. Однако Собрание может, вопреки этой констатации, утверждать военное положение. Окончательное решение по этому вопросу принадлежит Трибуналу.

Согласно классическим правилам герменевтики, сформулированным еще Шлейермахером, интерпретация любого текста предполагает включение его в два уходящих в бесконечность ряда. Первый составляют тексты (речи) – от данного отрывка мы идем ко всему документу, от него – к другим произведениям автора, затем – к литературе этого периода, к произведениям на данном языке на протяжении всей истории и т. д., вплоть до Weltliteratur. Другой ряд образуют события, к каковым могут относиться как действия, так и переживания автора в период работы над текстом, исторические обстоятельства места и времени, политические страсти и придворные интриги, общественные институты и экономические интересы, словом, вся окружающая автора социальная жизнь. Так как и тексты, и жизнь автора вписаны в историю, то ряды эти уходят далеко в прошлое; ни один истолкователь не в состоянии вспомнить всю историю Рода человеческого, наряду со всеми языками и речами на них. Чаще всего мы разумно ограничиваемся ближайшими событиями и произведениями.

В отличие от филолога, историк философии чаще всего не обращает внимание на эстетическое совершенство (несовершенство) текста: великолепные диалоги Платона и предельно сухой текст «Метафизики» Аристотеля для него равноценны. Историку мысли не так важны стилистические особенности оригинала: читая и комментируя, он повторяет интеллектуальный акт своего предшественника. В случае философских и научных текстов нам вообще важно просто понять суть дела, т. е. поставленные проблемы и предложенные решения, – спекуляции по поводу бессознательных мотивов или сокровенного классового интереса историк мысли оставляет болтливым дилетантам. Сведение работы по квантовой механике или теории познания к «комплексам» автора или к социальной структуре очевидным образом абсурдно. Но если интересующее нас произведение обращено к актуальным для прошлой эпохи политическим (или иным – религиозным, литературным и т. п. вопросам), то неизбежно обращение не только к проблемному полю науки, но к куда более широкому контексту.