Ваан открывает глаза.

Я вижу свое отражение в неестественно расширенных зрачках чернокнижника, чья болезненная гримаса теперь напоминает зловещую ухмылку.

Быстро отлетев на пару шагов назад, я замираю на месте и пытаюсь понять, чего ожидать от Ваана.

Вроде бы, нападать не собирается. Тоже замер и смотрит на меня немигающим взглядом.

Судя по ауре — определенно жив. Это тоже радует, хотя держать в уме упокаивающее заклинание все же стоит, пожалуй. Потому что в его ауре появились какие-то странные точки… Будто мелкая темная мошкара кружит вокруг, пытаясь пробиться сквозь потускневшую фиолетовую ауру к телу измученного чернокнижника.

Я слышу, как дыхание Ваана ускоряется, становится неглубоким и хриплым. Глаза закатываются, зловещая усмешка снова сменяется болезненной гримасой. Хрипы становятся сильнее, чернокнижнику явно не хватает воздуха, и он вцепляется ногтями в собственную шею.

Так, Шиза, это явно какой-то припадок, надо что-то делать.

Но что?

И прежде, чем я успеваю сориентироваться, чернокнижник делает мучительный вдох, настолько резкий и глубокий, что я невольно ощущаю фантомную боль в грудине. По телу Ваана опять сотрясает дрожь, а закатившиеся глаза закрываются. Безвольной тряпичной куклой он оседает вдоль древесного ствола на землю. Голова чернокнижника повисает, снова скрывая от меня лицо.

— Ваан?

Я осторожно зову чернокнижника, не зная, стоит к нему приближаться или нет. Рой темных точек вокруг его ауры стал гораздо плотнее за эти пару минут, и мне остается лишь только догадываться, что это значит.

— Бледная Мать… ищет…

Будь я живой, от этих слов у меня бы мурашки по коже побежали. Звуки вырывались из тела Ваана, но было очевидно, что говорил не он. Будто сразу несколько голосов слились в этом пугающем полушепоте-полувыдохе, который, ко всему прочему, звучал прямо в моей голове.

Суртаз?

Не похоже.

Запоздало до меня доходит мысль о том, что прозвище — Бледная Мать — я уже слышала.

—…своего раба… своего господина…

Понятия не имею, что это значит, но это явно нужно запомнить. И пересказать Суртазу. Он — умный, расшифрует. Выяснить бы только, кто сейчас говорит.

—…Многоликого Отца… ушедшего тропой мертвецов…

— Кто вы? — тут же спрашиваю я, впрочем, не особенно надеясь на ответ.

—…и расколовшего мир…

Поняв, что повторять вопрос смысла нет, сосредотачиваюсь на попытке запомнить эти слова. Присутствие в моей голове призрачных голосов вызывает отвращение и желание помыть черепную коробку изнутри.

—…чьи дни подойдут к концу… когда они встретятся…

Ладно, Суртаз с ними, кто бы это ни был. Надо узнать, как этого не допустить.

—…нельзя допустить… нельзя… допустить… — эхом в моих мыслях отзываются призрачные голоса.

Думай, Шиза, думай. Самый очевидный способ — убить кого-то из этих двоих. Без понятия, кто такая Бледная Мать, но если припомнить слова Суртаза… То ее в нашем мире нет.

А вот Многоликий Отец, получается, есть. Вывод? Надо его найти.

— Как найти этого… Отца?

Но Ваан снова начинает хрипеть. Он падает на бок, лицом в землю — прямо в прошлогодние листья. Растеряв остатки осторожности, я подлетаю к нему. Чернокнижника трясет, и мне не приходит в голову ничего лучше, чем взять его за плечи и снова посадить и прислонить спиной к стволу.

— Как найти Многоликого Отца?

Я снова повторяю свой вопрос, но без толку. Ваан болтается в моих руках хрипящей куклой, и становится заметно, что окружавшие его ауру темные точки медленно бледнеют и исчезают. Похоже, припадок проходит.

Понять бы еще, что это было. Неужели тот самый провидческий транс, о котором говорил чернокнижник — получение знания без понимания, откуда оно пришло.

За этими размышлениями я замечаю, как выравнивается дыхание Ваана, но все еще держу его плечи, прижимая к дереву. Мало ли. Чернокнижник открывает глаза.

— Прости… это… — хрипло говорит он.

— Ты в порядке? — я не даю ему договорить. — Прошел припадок?

— Припадок… — Ваан вымученно усмехается, из его левой ноздри бежит алая струйка. — Да уж… можно сказать и так.

— Это ты сейчас опять что-то предсказывал, да?

Видя, что чернокнижник более-менее пришел в себя, убираю руки.

— Ага, — выдыхает он, а затем, шмыгнув, вытирает кровь рукавом. — Я ничего не?.. — чернокнижник быстро осматривается поверх моего плеча.

— Нет, — отстраняясь и поднимаясь обратно в воздух, я издаю шипящий смешок. — Только пытался расцарапать себе горло, но вовремя передумал.

— Ясно.

Ваан прислоняется затылком к стволу и прикрывает глаза. Наученная недавним представлением, я невольно замираю опять. Приоткрыв один глаз, чернокнижник невесело усмехается.

— У тебя всегда это так… весело проходит? — мое любопытство тут как тут.

— Обычно легче. В этот раз что-то совсем накрыло.

— А ты помнишь, о чем говорил?

— Помню. Но это был не я, если что.

— Это я поняла. Но кто?

— Понятия не имею, — Ваан со вздохом поднимается. — Конкретно эти голоса появились относительно недавно.

— А были другие?

— Были. Иногда один, иногда — несколько.

Чернокнижник делает несколько медленных шагов в направлении, куда не так давно ушел Мэб. Я подлетаю к нему, готовясь поддержать, но Ваан идет уже достаточно уверенно и падать явно не собирается.

— И чем дальше, — тихо добавляет он, — тем сильнее я сомневаюсь, что это — души, находящиеся под присмотром Суртаза.

— Не знаю, кто через тебя говорил, но передать Суртазу его… их слова однозначно нужно.

— Нужно, — эхом отзывается чернокнижник. — Может, хоть он поймет, что это значит…

Остаток пути прошли в молчании, но оно было недолгим — роща окончилась быстро. Сбоку старый особняк выглядел не настолько заброшенным — территорию позади него явно начали приводить в порядок.

— Наверное, нам туда, — выдыхает Ваан.

Я не сразу понимаю о чем он, но вскоре замечаю темную дверь в серой стене. Не слишком приметная створка приоткрыта и подперта небольшим камнем. Видимо, чтобы не захлопнулась.

По мере приближения я замечаю, насколько настороженным и напряженным становится чернокнижник.

— Что-то не так?

— Не знаю… — с сомнением протягивает он. — Ощущение… будто остаточная магия от чего-то очень мощного. Но не пойму, от чего.

— А это не может быть… ну… после твоего припадка?

— Нет, — Ваан усмехается и слегка покачивает головой. — Я ощущаю это снаружи, а не изнутри.

— А… — глубокомысленно отвечаю я, так как сама не чувствую ничего необычного.

С видимым усилием чернокнижник тянет на себя дверь, и та открывается с настолько выразительным и протяжным скрипом, что я ощущаю, как он отдается эхом где-то глубоко внутри моей грудной клетки. Ваан продолжает держать створку и выразительным взглядом приглашает меня войти первой.

Ладно, так уж и быть. Я перелетаю через порог и…

Понимаю, что чернокнижник имел в виду.

Внешне — ничего необычного. Небольшая, довольно светлая комнатка: то ли кладовка, то ли что-то вроде прихожей. Пустая и заброшенная, с явственно выделяющейся на пыльном полу тропинкой из следов нескольких человек. Или одного, но ходившего туда-сюда.

Вот только за внешней заброшенность скрывался настолько мощный магический фон, что у меня разом заломило все кости. Болезненное, мучительное ощущение, будто кто-то невидимый одну часть решил вывернуть, а вторую — сломать в самых неожиданных местах.

Зашипев, я бросаюсь назад и налетаю на Ваана. Чернокнижник сдавленно ойкает и останавливает мой отчаянный рывок всем своим телом. Только вовремя ухватившись за дверной косяк, он умудряется остаться на ногах.

— Вижу, тоже почувствовала, — выдыхает он, окидывая взглядом комнатку.

— Да.

Превозмогая боль, я отлетаю от Ваана на почтительное расстояние, больше всего желая оказаться по другую сторону порога, на улице. Но чернокнижник в дверном проеме мешает мне воплотить это простое желание. Тем временем прямо над нашими головами, видимо, на втором этаже, раздается гулкий грохот. Будто упало что-то тяжелое. Следом — шипение и потрескивание.