Брайн реагирует мгновенно. Порой мне хочется придушить этого парня, но теперь я готов его расцеловать. Его щит за долю секунды разрастается до купола, который укрывает всех нас, и щупальца бессильно скользят по нему.

Правда, сам Ангел переносит это отнюдь не легко. Из носа и ушей, даже из уголков глаз, начинает течь кровь. Видимо, удар по защите был такой силы, что он едва его выдержал.

Подтверждая мою догадку, парень начинает заваливаться на бок. Гвен лупит по щупальцам ветвистым потоком молний. Эффект не замедляет проявится — призрачные конечности истаивают в воздухе, а их хозяин едва удерживает равновесие, так его трясет.

Закономерность очевидна — атакующие аспекты его способности каким-то образом связаны с ним самим. Черт его знает, как именно, но нанося им урон, мы бьем и по нему тоже.

Понимает это и Голубка. До того, как кракен прячет свои уцелевшие щупальца, она вновь наносит по ним площадной удар. Саваран опять трясется, но успевает скрыть атакующие конечности обратно под землю.

А я подхватываю Брайна и забрасываю его себе за спину. Притягиваю к себе выращенными лентами, и бросаю через плечо.

— Прикрывай!

Остальным же командую отходить. В этой патовой ситуации нам и правда не победить.

Виконт провожает нашу группу бесстрастным взглядом, а потом тащится следом. Странный он — никаких эмоций не проявляет. От боли или ярости не рычит. Рожа, как маска, даже зубы не скалит. Может это правда личина? Или просто лицевые мышцы отсутствуют за ненадобностью?

Но в дистанции, что установилась между нами, отчетливо видится его неуверенность. Она как бы говорит, что с одной стороны, он сильнее каждого из нас — даже меня. С другой — нас много и у нас очень разносторонние способности. Чтобы победить, ему нужно разделить группу, но мы держимся кучно и уходим. Поэтому, он преследует, но не нападает.

Километр в таком режиме превращается в очень напряженный марш-бросок. Вроде бы, идем медленно, не быстрее прогуливающегося человека, а силы словно пылесосом вытягивает. Постоянная готовность к атаке делает свое дело, и вскоре Голубка начинает периодически спускаться и идти по земле.

Хоп в самом начале отступления уносится прочь. Сейчас он уже рядом с морпехами, обрисовывает им ситуацию и готовит демону торжественную встречу. Я надеюсь, что все получится. Что спецбоеприпас справится с таким сильным врагом.

Спрашивается, чего Гнездо поперся на Забой? С его возможностями, он мог прекрасно развиваться и в своем родном Всемире. Это слабакам здесь раздолье, а для него даже десяток убитых суперов дадут слишком мало эссенции, чтобы подняться на следующее Пробуждение.

Когда до позиций морпехов остается меньше пятиста метров, из воздуха появляется Хоп. Вид у парня измученный — нелегко проскакать туда километр, а потом еще и обратно вернуться.

— Готовы. — сообщает он на выдохе. — Я там отметку сделал. На земле. Когда пройдем ее. Надо будет разойтись. Чтоб не закрывать. Мишень.

Небольшой кусок ткани, прижатой к земле камнем, мы замечаем шагов через тридцать. И начинаем расходиться в разные стороны, вроде бы как беря врага в клещи, но на самом деле освобождая траекторию стрельбы для снайпера морпехов.

Саваран останавливается и не желает идти дальше. Будто чувствует ловушку.

Мы тоже замираем. Нервы на пределе, но мы ждем. Эти гляделки уже здорово всем надоели, но других вариантов попросту нет. Это долбанная пустыня. Спрессованная до состояния камня песчаная почва. Полное отсутствие укрытий. Никаких возможностей для маневра. Только самый тупой из всех видов боя — грудь на грудь. А с этим у обоих сторон некоторые проблемы.

— Он заметил морпехов? — уточняю я у Элтона.

— Да я их сам в упор не заметил. — отдышавшись, Хоп говорит уже почти нормально. — Окопались там, как кроты, по головам можно пройти и проглядеть.

— И все же он не идет вперед. То ли наш маневр его насторожил, то ли все-таки почуял засаду.

— Да кто знает, что у него там в башке! — досадливо кривится Нона. Вымотались девчонки настолько, что даже перестали разговаривать, как двуединый организм.

— Ну, давай тогда посмотрим, как он дальше будет действовать. — говорю я.

И мы продолжаем отступать. Нам удается увеличить дистанцию на десять шагов, прежде чем саваран начинает двигаться.

А потом раздается выстрел. Пуля игнорирует силовой барьер, который Виконт продолжает удерживать между нами, и бьет его в середину груди. Саваран вздрагивает, трясет плечами, после чего продолжает движение.

На его груди лишь небольшая вмятина. Пуля не пробила даже кожу.

— Там же пятидесятый калибр, не меньше! — шепчет Брайн у меня за спиной. — Какого хрена? Нельзя игнорировать физику!

— Гусь-четыре. Работай по цели.

— Принято, Гусыня.

Выстрел. Прицельная сетка дергается, и стрелок не может сказать, насколько успешным был его выстрел. Знает, что не промазал, но знать и видеть — это разные вещи. К счастью, снайперская группа всегда формируется из двух человек. Самого снайпера и наблюдателя. Который сейчас докладывает командиру.

— Гусыня, это Гусь-четыре-два. Цель не поражена.

— Попадание подтверждаю. Подтверждаю, что цель не поражена. Давайте-ка повторим, Гусь-четыре.

Тяжелый приклад снова бьет стрелка в плечо, отдача чуть задирает толстый целевой ствол, и слегка уводит в сторону. Он быстро восстанавливает линию прицеливания, а его второй номер, ведущий наблюдение через мощный монокуляр, уже едва заметно качает головой.

— Цель не поражена, Гусыня. Докладываю о проникновении боеприпаса за силовой барьер, но цель продолжает двигаться.

Снайпер еле слышно ругается — два выстрела впустую. Его второй номер, капрал Чарли Блэр, он же Гусь-четыре-два, тоже не может смолчать.

— Эд, а ты тот магазин снарядил, вообще? У него на коже только небольшое углубление. Ни крови, ни разрыва ткани не наблюдаю. Как будто ты обычные боеприпасы используешь.

— Не надо считать меня идиотом, Чарли! — злым шепотом отвечает стрелок, капрал Янг. Хлопает ладонью по массивному магазину своего «Баррета». — Здесь десять крошек пятидесятого калибра из чистого дивинита. Они любого демона навылет пробивают!

— А этому хрену будто бы все равно!

— Похоже на то…

Разговаривая, оба морпеха продолжают наблюдать за демоном и шестеркой металюдей, стоящих у того на пути. До цели всего четыреста метров, с хорошей оптикой на такой дистанции можно разглядеть не только контуры противника, но и все подробности его нечеловеческой морды. Что-то вроде плоской личины, на которой намечены черты чего-то чуждого и непонятного. Узкие прорези глаз, едва заметная щель рта. Это, пожалуй, единственные привычные ориентиры.

— Может, надо по глазам целить? — не сдается второй номер. И тут же сам себя поправляет. — Попасть, конечно, будет огромной удачей…

В этот момент у обоих морпехов в ушах оживают наушники.

— Гусыня — Гусю-четыре. Наш консультант считает, что нужно разбить воротник у демона на шее.

— Это та девчушка? — не в эфир, а для напарника, уточняет снайпер.

— Видать. — отвечает наблюдатель стрелку. — Сможешь отработать по воротнику, Эд?

— Попробую.

— Работаем, Гусыня.

Наблюдатель вновь начинает диктовать снайперу цифры — влажность, направление и скорость ветра. Тот вносит поправки. Стреляет.

— Есть попадание! — радостно шепчет второй номер. — Эд, ты отколол целый кусок от воротника этого ублюдка. И, похоже, ему это очень не понравилось!

— Гусь-четыре, подтверждаю попадание. — тут же вторит ему голос командира в рации. — Продолжить огонь.

— Принял, Гусыня. Продолжаю огонь.

Снайпер отстреливает весь магазин, по меньшей мере еще четыре раза зацепив цель. После первого попадания, демон начал метаться из стороны в сторону, сбивая прицел, но капралу Янгу эти маневры не мешали. На самом деле, в пустыне были почти полигонные условия для стрельбы — и с влажностью полный порядок, и ветер не меняет направление, как ему вздумается. Знай себе, бери упреждение, и жми на спуск.