— Привет, Курт. Я Вик, парень Гвен. Надо поговорить.

Сама девушка тихонько пристроилась рядом со мной, продолжая рассеянно улыбаться. То ли актрисой она была неплохой, то ли действительно погрузилась в расчеты до полной потери связи с реальностью. Но главное, что вид ее явно бесил бывшего бойфренда. Не видя в ее глазах ничего, за что можно зацепиться, он начал заводиться.

— Какое мне дело, кто ты такой, бомж? Свалил отсюда, у меня тут встреча с подружкой. Вот, держи. Купи себе чего-нибудь.

На стол передо мной спланировала двадцадка. Ох, ну какой же ты хрестоматийный, Курт! Настолько шаблонный, что даже немного неловко.

— Маловато. — я сгреб купюру и сунул ее в карман.

— Что?

Первым делом в этих детских играх мне нужно было сломать поведенческий паттерн. Он кидает деньги и грубит, я должен либо завестись — вероятнее всего, либо утереться и свалить. Не сделав ни того, ни другого, я заставил его немного подвиснуть.

Следующий шаг — перехват инициативы.

— Милая, — я протянул девушке полученные двадцать долларов, — купи мне, пожалуйста, пива.

В глазах Гвен сперва появилось недоумение, быстро сменившись пониманием. Улыбнувшись и взяв купюру, она поднялась. Я придал ей ускорения легким шлепком по попке. Мы этого не проговаривали, но девушка с удивительным самообладанием смогла обернуться и наградить меня лукавой улыбкой.

О лицо бывшего бойфренда в этот момент можно было прикуривать. Если до этого он еще верил, что перед ним разворачивается постановка школьного спектакля, то теперь явно сменил мнение. Недотрога Гвен, которая за скверные слова наказывает, никогда бы не позволила шлепать себя по заду.

— Итак, Курт. — когда Гвен, покачивая попкой, направилась к кассе, я повернулся к парню. — Ты позвал мою девушку. Зачем? Все еще сохнешь по ней? Напрасно. Ты вроде не урод, может тебе еще кто-нибудь даст.

Конечно, проще всего было отрихтовать Курту лицо и уехать обратно в отель. Но девушка попросила о помощи, значит нужно было так выстроить ситуацию, чтобы у брошенного парня больше никогда не возникло желания ее доставать. А мордобой для этого подходил слабо.

Ну, получит он. Ну, пострадает. Но от этого лишь распалиться еще больше. Подключит другие ресурсы — деньги-то позволяют. И все продолжится дальше, вероятнее всего, даже хуже станет.

Да и драться с обычным человеком, будучи сверхом, это как-то совсем не спортивно.

Нет уж! Раз я ввязался в эти гормональные войны, то надо их завершать так, чтобы они больше не разгорались. И даже не тлели. А сделать это можно было только унизив Курта. Иного он не поймет.

— Ты кто такой? — возмущенно начал он. И тут же без перехода. — Ты знаешь, кто я такой?

— Я тот, кто сейчас опыляет этот цветник. А ты тот, кому подобное не светит. Слышал, у тебя настолько нет яиц, что ты решил превратить жизнь бывшей подружки в ад?

— И с твоей могу поступить так же!

Сейчас уже он поставлен перед выбором. Уйти и проиграть этот раунд. Или же, попытаться перевести конфликт в острую фазу. То есть, затеять драку. Если судить по типажу Курта, его небольшому жизненному опыту, я бы поставил на второе.

Но драться с ним я не собирался. Толку нет, а проблем можно огрести выше крыши. Мало того, что я сверх, а таких не гладят по головке за драку с обычным человеком, к тому же публичный участник шоу и тайный агент Москвы. Мне такое внимание даром не нужно. Но я все же продолжил его провоцировать.

— Да? И как же? Наймешь парочку клоунов, чтобы они ныли у меня под окнами? Записки будешь писать с угрозами? Нет, погоди! Я, кажется, знаю! Ты заплатишь нескольким крутым ребятам, которые отделают меня так, что я ссать кровью буду! Точно! Жаль, что на большее тебе воображения не хватит, жалкий неудачник. Ты ведь даже девчонку удержать не смог, что ты, вообще, можешь?

Долго ждать не пришлось. Заведенный до предела Курт (а тут еще Гвен с бутылкой пива возвращалась), ударил. Я легко уклонился, и его кулак просвистел мимо. При этом, мне удалось сохранить иллюзию, что он почти попал. Ведь нужно было, чтобы паренек не останавливался.

И от не подвел. Вскочил, ударил еще раз, потом снова. В никуда, разумеется. С моей реакцией было совсем не сложно уклоняться от него раз за разом. И потихоньку смещаться так, чтобы бы четвертый его удар достиг цели.

Попал он, правда, не в меня, а в Гвен. Девушка к тому времени уже дошла до столика, и получила крепкий хук в челюсть. Не ожидавшая такого от своего бывшего, она повалилась на пол.

Чего я и добивался.

— Урод! — я просто толкнул его в грудь, заставив упасть обратно на лавку, сам же бросился к девушке. — Милая, ты как?

В глазах Гвен непонимание сменялось злостью. А еще их начало затягивать золотом — верный признак того, что она готовится перейти в боевую форму Голубки. Одними губами я прошептал: «Заплачь!»

К счастью, она поняла.

В плане этого не было. Я не хотел, чтобы сокомандница была готова к удару — тогда бы все выглядело постановкой. Да и вообще! Соглашаясь помочь девушке разобраться с ее бывшим парнем, а потом предлагать ей подставиться под удар в лицо, это как-то чересчур. А так — вполне естественно вышло. Ссора, драка и случайное столкновение кулака парня и скулы девушки. Идеально.

— Ты подонок, Курт! Как ты посмел⁈ — из глаз, уже обычных, голубых, потекли слезы. А дальше прозвучало то, чего я, признаться, не ожидал. — Я тебя засужу!

Согласно моему плану, ударивший девушку парень, пусть бы это и произошло случайно, и так проигрывает. Общественное место, куча свидетелей, потом им будет довольно легко манипулировать. Во всяком случае, преследовать Гвен он точно прекратит.

Однако, его бывшая подружка пошла еще дальше. Озвучила угрозу судебного преследования, что для американца, особенно из богатой и влиятельной семьи, было настоящим приговором. И тут, насколько я понимал, неважно было, выиграет девушка суд или проиграет. Главное, она создаст такую шумиху, что этот придурок просто не рискнет продолжать свои игры дальше.

— Гвен, прости… Это вышло случайно! — на Курта было жалко смотреть (вру, я был доволен). — Я нечаянно! Слушай, ну ты же мета, у тебя даже синяка не останется!

С последней фразой пацан подставился окончательно. Куда более опытная в таких делах Гвен воспользовалась оплошностью бывшего на все сто процентов.

— То есть, если я метачеловек, то ты можешь бить меня, когда захочешь? — уже работая на публику закричала она. — А то, что я девушка — неважно? Какой же ты мерзавец, Курт!

Посетители кафе гулом выразили неодобрение. И с этого момента про паренька можно было забыть. Что я и сделал. Нет, я еще, конечно, поучаствовал в этом театре — побегал вокруг подружки, поохал, предложил разбить ее обидчику лицо. Потом дал показания полиции, которую кто-то из сердобольных людей вызвал. Через полтора часа, когда уже и адвокат девушки закончил работать, нам, наконец, разрешили уезжать.

— Спасибо. — прежде, чем завести машину, Гвен потянулась ко мне и легонько клюнула губами щеку. — Ты меня просто спас.

— Прости, что пришлось тебя подставить под удар. — хмыкнул я. — Не стал тебя предупреждать, иначе могло не получиться…

— Да нет, что ты! Все вышло просто прекрасно! Этот идиот теперь будет обходить меня за пушечный выстрел. Если бы я подала на него в суд за преследование, то мне пришлось бы самой собирать доказательства, а потом еще терпеть унижения его адвокатов, которые от моих претензий не оставили бы и камня на камне. А так — ему придется вертеться ужом на сковородке! Ха, я представляю лица его родителей, когда они увидят иск моего адвоката. Полной суммы я с них, естественно, не вытрясу. Но и той, что получится взять хватит, чтобы они сами взяли своего неуравновешенного сыночка под контроль.

Настоящая акула капитализма — бьет туда, где больнее всего. Хотя, чего удивляться? Она в этой кухне с рождения, плоть от плоти общества, что ее породило. Это для меня, с моим пролетарским происхождением и советским гуманистическим воспитанием, такое диковато. А ей нормально. Впрочем, цели-то мы добились.