Отлично, — протянул Гарри, по давней привычке запуская пальцы в волосы. Жаль, что стрижка короткая — трепать почти нечего. — Минус три, но осталось два. И где же их искать? Вы меня, конечно, извините, профессор, но то, что творится в школе… . Этому нет цензурного определения!

Гарри… .

Когда мы учились в Хогвартсе вы прекрасно знали кто чем дышит! Вам было известно всё! Что изменилось с тех пор?

Дамблдор ответил не сразу, и голос его был усталым:

Тогда были иные времена.

Чем же они отличались от нынешних? — в тон ему спросил волшебник.

Ответа на этот раз он не дождался.

Но по-крайней мере, у Гарри появилась возможность немного погасить интерес магической общественности к пропавшим подросткам. Нескольких писем от Крейг и Лоусон будет достаточно. Пусть напишут подругам о том, как хорошо им живётся! Конечно, каждое послание должно пройти тщательную цензуру. Никто не должен знать, что профессор Дамблдор как-то поучаствовал в устройстве судьбы двух девушек. Иначе не избежать скандала и обвинений в работорговле.

Тяжелее будет с пропавшим по пути во Францию Байроном Мелтоном. Но и здесь выход был найден довольно легко. Магглы. Простецы многое видят, протоколируют и помнят. Не могли они не заинтересоваться тем, куда подевался пятнадцатилетний юноша, севший на паром через Ла-Манш в порту Портсмута и не сошедший с него в Кале. Обязательно должны быть какие-то документы в полиции или хотя бы заметка в газете. Если удастся найти хоть что-то, то дело об исчезновении Мелтона можно со спокойной совестью отправлять на дальнюю полку архива. Несчастный случай по немагическим причинам — что может лучше успокоить крикливых кумушек, в большинстве своём уверенных, что за порогом «Дырявого котла» опасностей больше, чем в чаще Запретного леса.

По поводу Лайонса и Уилкинсон Гарри пока не придумал ничего существенного. Он смутно надеялся, что когда в «Ежедневном Пророке» будет опубликована информация о счастливой судьбе магглорожденных девочек, интерес обычных магов к пропавшим подросткам начнёт стихать. Можно потянуть время и подбросить несколько слухов о том, что и эти дети нашли себе призвание где-то за границей. Если, конечно, до этого они не найдут их живыми и здоровыми. Если вдруг будут найдены их тела, то находку следовало непременно скрыть.

Незаконно, конечно. Но что поделаешь? Нельзя допустить ещё одного витка общественного возмущения. Только не сейчас.

В Поттер-мэнор в тот вечер Гарри тогда так и не вернулся. Джинни будет дуться неделю. Хотя ей давно пора привыкнуть, что иногда он не может являться к ужину. В конце концов, он не мистер Уизли, чей рабочий день заканчивается в пять!

Но, честно говоря, настроение супруги Гарри не слишком беспокоило. Он подарит ей какую-нибудь драгоценную безделицу и Джинни вновь будет весела и приветлива с мужем. Другое дело дети — маленькие Джеймс и Сириус, которые не так уж часто видят отца. Игрушками от них не откупишься.

Вздохнув, Гарри поклялся, что следующие же выходные будут посвящены детям. Они поиграют в детский квиддич в парке или сходят к Фортескью.

А пока ему следует заняться работой. Конечно, то, что он собирался сделать не является прямыми обязанностями Заместителя Главы Аврората, но это как раз она и есть.

Поттер, прекрати ты меня глазами пялить! — Дадли Дурсль положил в рот кусочек омлета и блаженно зажмурился. — Пища богов! Ешь, давай, а то скривился, как будто червяка увидел! Нормальный завтрак!

Гарри с сомнением посмотрел на содержимое своей тарелки. Желтки в его яичнице подёрнулись плёнкой, а на беконе был не срезанный слой жира. Да и вообще это заведение доверие не внушало. Как Дадли, воспитанный в стерильной чистоте тёти Петуньи, может здесь есть?

Ты говорил, что есть информация, — хмуро напомнил он кузену.

Угу, есть, — подтвердил тот, придвигая ближе плетёнку с булочками.

И где? Ты подготовил пакет? — Гарри почувствовал, что начинает волноваться, и сжал ладони в кулак.

Нету, — маггл откровенно ухмыльнулся. — Не будет тебе пакета.

Ты…  издеваешься?

Не-а! — беспечно прихлёбывая кофе, отозвался Дадли. — Пакета, в самом деле, нету, потому что туда нечего складывать. Не дарить же тебе пустую папку.

Гарри сделал глубокий вздох, убеждая себя, что если он сию минуту начнёт накладывать на двоюродного брата Жалящее заклятье, то разбирательства в Визенгамоте не избежать. От обвинений в нарушении Статута Секретности и штрафа астрономического размера никакой Орден Мерлина не спасёт.

А почему там ничего нет, — вкрадчиво спросил он. — Я дал тебе деньги. Столько, сколько ты попросил.

Ой, какие мы грозные, — фыркнул Дадли. — Прямо дрожу и падаю перед великим колдуном. Не кипятись, Поттер. В папку нечего вложить, потому что ничего такого твоя девочка не делала. На неё вообще почти ничего нет.

Не делала? — уточнил Гарри.

Ага. Гермиона Грейнджер никуда из страны не уезжала. И тем более в неё не возвращалась. На неё не зарегистрирована недвижимость и машины, она не училась в средней школе, не получала аттестат. Как в шестнадцать лет получила удостоверение, так словно в воду канула, — Дадли облизал ложку и продолжил. — С Суини другое дело. Всё прозрачно как в аптеке. Был на домашнем обучении до девяносто второго. Сдал экстерном экзамены в девяносто третьем. В том же году уехал в Австралию. Умер шесть месяцев назад.

Как умер?

Паркур. Это занятие для придурков. Они бегают по заброшенным зданиям и соревнуются, кто красивее прыгнет через яму. Суини однажды не допрыгнул куда надо и того — всмятку!

Судьба Суини соответствовала тому, что публиковалось в газетах. А вот Гермиона… . Но она могла и поосторожничать после война и поменять имя в документах.

Ясно, — вздохнул Гарри. — Но папку ты мне всё равно собери.

Купился, — растянул толстые губы в улыбке Дадли. — Мне просто нравилось тебя дразнить. Держи!

Рядом с тарелкой шлепнулась картонная папка. Не самая толстая, но это было уже что-то. Свидетельство того, что Дадли его двадцать тысяч фунтов не просто так достались.

Хорошо. Нужно ещё кое-что найти, — Гарри достал из кармана фотографии Мелтона и Уилкинсон со всеми известными данными, записанными на обратной стороне. — Эти двое. Куда, когда и как. Всё, что есть. Этот, — он указал на Мелтона. — В прошлом июле должен был отправить в Кале на пароме.

Когда надо? — деловито осведомился кузен.

Вчера.

Будет через неделю. У меня как раз небольшое затишье. Сорок тысяч фунтов с тебя.

Гарри нахмурился. Дурсль запрашивал астрономические суммы за свои услуги. Волшебник знал, что обратись он к частным детективам, то потратил бы меньше в десяток раз. Но подобное было невозможно. Во-первых, у него не было маггловских документов. Вряд ли детективы брали заказы у тех, кто хотел бы остаться анонимом. Во-вторых, нельзя было втягивать посторонних простецов в это дело. А Дадли, хоть и не самый приятный для него человек, всё же родственник и, по-своему, надёжен. По-крайней мере, Гарри прекрасно знал, где его искать в случае обмана или каких-либо дополнительных вопросов. К тому же кузен работал в полиции, и возможностей добыть нужные сведения у него было больше.

А деньги…  что же — он договорится с гоблинами и продаст ещё один изумруд из семейного сейфа. Всё равно там их целый сундук.

Тогда и деньги будут через неделю, — сказал он. — Я тебе позвоню. На работу.

Звони, — великодушно разрешил кузен. — Только двоюродным братом представляться не забывай, чтобы я на каждый мамин звонок не дёргался.

На том они и расстались. Дадли остался доедать свой увеличенный втрое завтрак, а его кузен-маг отправился искать уединённое место для аппарации. Затея практически безнадёжная, потому что в восемь часов утра на улицах было много магглов. В конце концов, он оставил поиск и отправился в сторону парка, где явно нет такого интенсивного движения. Зато очень много густых кустов.

И думались ему по пути очень интересные вещи. Вспомнилось, например, как Гермиона убеждала Рона, что после гибели Волдеморта и ареста практически всех его сторонников, вероятность нападении на магглокровных магов очень мала. Разве что они сами полезут на рожон. Значит, она не стала бы менять имя в документах без веской причины? Да, не стала бы. Выходит, причина у неё была. Но какая? С каждым разом вопросов становилось всё больше и больше. А ответы на них знала только сама Гермиона.