Разве Гермиона когда-то конфликтовала с ним? Наоборот, она всегда следовала его советам, оказывала посильную помощь членам Ордена Феникса и своему лучшему другу Гарри Поттеру в борьбе против Волдеморта. Во время знаменитой Апрельской битвы Гермиона не стояла на стенах замка вместе с Гарри, Роном, Невиллом и Джинни. Но она помогала мадам Помфри и профессору Спраут в эвакуации младшекурсников и наводила защитные чары на ворота вместе с профессором Флитвиком. Гермиона ни разу не подняла волшебной палочки, чтобы сказать «Экспелиармус» или «Петрификус Тоталус», но это не значит, что она не участвовала в этой проклятой бойне. А с Пожирателями смерти, темными магами, с которыми она теперь ведет проникновенные беседы, доводилось встречаться и раньше — в конце пятого курса в Отделе тайн, в первых числах декабря прошлого года, когда приспешники Волдеморта неожиданно напали на Хогсмит, наводненный студентами.
Она член Ордена Феникса и никогда не давала повода для подозрения в чем-то… неприятном. Когда профессор Дамблдор узнал о её помолвке с Рональдом, он искренне пожелал им супружеского счастья. Гермиона, конечно, не считала себя экспертом в распознавании лжи и притворства, но старый волшебник не выглядел расчетливым интриганом, обдумывающим убийство её родителей.
В конце концов, устав от бесплодных размышлений, Гермиона попыталась рассказать о своей проблеме другим узникам в Коридоре Смертников. Они куда старше и опытнее её, и, возможно, смогут сделать правильные выводы.
Естественно, ответ Пожирателей Смерти был тем же — во всём виноват Альбус Дамблдор.
Подумай сама, Грейнджер, — убеждал её Люциус Малфой. — Ты в Азкабане. Пятнадцать лет для тебя — смерть. Надеюсь, ты это осознаешь. В то же время весь остальной мир искренне полагает, что ты покинула волшебный мир по требованию родителей-магглов. Только один человек может заставить кучу народа поверить во всякую муть. И этот человек поедает маггловские сладости. Назвать тебе имя или ты сама догадаешься?
Еще неизвестно…
Да что ж вы, гриффиндорцы, так за него цепляетесь! — негодующе воскликнул Люциус Малфой. — Тебя осудили на пятнадцать лет! Едва судья поставила подпись на твоей жизни, как копия приговора отправилась к директору Хогвартса — обязательная стандартная процедура, когда судят студента, пусть и достигшего семнадцати лет. Заключение в Азкабан является таким же основанием исключения из Хогвартса, как и академическая неуспеваемость! Дамблдор получил копию приговора и поступил согласно букве закона — исключил тебя из числа студентов. Это ясно как день — иначе твоё место старосты не занял бы другой человек.
К тому же Дамблдор — Председатель Визенгамота и еженедельные судебные отчеты читает очень внимательно. Он не мог не увидеть в списках осужденных твоё имя. Так что старик прекрасно знает, где ты находишься! — торжествующе закончил Малфой. — Он знает, что ты сидишь за двойное убийство. Однако не предпринимает ничего, чтобы вытащить тебя или помочь. Перевести в другие условия, например. Как Глава Визенгамота он вправе изменять кое-какие приговоры, изымать некоторые дела и требовать от Аврората доследования. Поверь, когда старику это нужно — своими правами он пользуется.
Но не в твоем случае. Прошло уже пять с половиной месяцев, а ты все сидишь. Теперь выясняется, что никому и дела нет, где ты и что с тобой. Учитывая, что твои дружки твердо намерены не мешать тебе гнить заживо в камере, сомнений, что автором занимательной истории о твоём отъезде является Дамблдор, лично у меня нет. Достаточно вспомнить, как весь мир поверил, что Сириус Блэк преступник и Пожиратель Смерти.
О, да! — засмеялась Беллатрикс. — Поверили все. И мы в том числе!
Барти все допытывался, как вышло, что о нём никто не знал, — подхватил рассказ Рабастан Лестранж. — Помните, как он изводил его всеми способами? Блэк нам даже руки показывал — чистые. А мы все почему-то не верили.
Пожиратели Смерти тихо засмеялись.
Мир-то сразу во все поверил, — сказал Долохов. — У английских магов это уже как слюноотделение… . рефлекс — верить Дамблдору, Дамблдор великий волшебник и так далее. А стоило Блэка оправдать посмертно, как все вдруг сразу забыли, кто, собственно, первый сказал «Фас!».
Дамблдор знает о твоём заключении, — продолжил говорить Малфой, когда веселье стихло. — Но предпочитает ждать, когда ты умрешь от воздействия дементоров или элементарной простуды. Что заставляет его так поступать? Есть два варианта…
Малфой начал разгибать пальцы.
Первый — репутация светлой, — мужчина слегка скривился. — Светлой стороны значительно пострадает, если вдруг выяснится, что лучший друг Избранного, магглорожденная колдунья, осуждена за убийство магглов, да еще собственных родителей. Разразится скандал, который Дамблдору совершенно не нужен. Не в то время, когда идет активная борьба за умы волшебников. Если правда о твоём заключении все же выплывет наружу, репутация Дамблдора, а особенно Гарри Поттера, на которого старик сделал ставку, полетит в троллью задницу. Имя Гермионы Грейнджер все же прочно связано с именем Избранного.
Нет, конечно, старик подергает за ниточки своих связей. Преступление очень тщательно расследуют, тебя признают невиновной, конечно же. Возможно, даже ангелом небесным. Но оправдание займет несколько недель, по меньшей мере. За это время Дамблдор потеряет много сторонников, которые не вернутся. Поэтому это в его интересах — забыть о том, что ты в Азкабане. А существование твоё старательно замазать краской под цвет фона. К слову, все документы о награждении Орденами Мерлина, традиционно, направляются Главе Визенгамота, а уже потом Министру Магии. Дамблдору ничего не стоило вымарать пару строк из свитка, а твоим дружкам рассказать историю — простую и неинтересную.
А второй вариант? — хрипло спросила Гермиона.
А второй… Ха! — Малфой укутался в одеяло и прислонился боком к решетке. — Мне кажется наиболее вероятным. Дамблдор организовал убийство магглов, и твоё пребывание в нашем милом обществе ради какого-нибудь очередного «блага». А может, ты где-то перешла ему дорожку. Или узнала что-то, что для посторонних ушей не предназначалось. Крутилась же ты вокруг него и Поттера в этой войне? Крутилась.
Грейнджер, — снисходительно произнесла миссис Лестранж. — Ты могла узнать такой неприятный секрет, что от тебя просто решили избавиться. Дамби рвется к власти и любую угрозу к этой самой власти сносит как великан кустарник. Давай вспоминай, какую ты опасность можешь представлять?
Гермиона честно попыталась вспомнить. Но на ум ничего не приходило, кроме… Нет-нет! Это касается только её самой. Не Гарри, не Уизли, не Дамблдора. К тому же, Гермиона была абсолютно уверена в этом, никто не знал… .
Ну, что, Грейнджер? — Беллатрикс прижала лицо к решетке. — Ведь что-то всё-таки есть? А? Рассказывай, развлеки нас.
Девушка покачала головой и отвернулась.
Интересно, что это? Наверняка, что-то неприличное, — сделал предположение Рабастан.
Да все же давно знают, что Дамблдор…
Коридор вновь наполнился смешками и дикими, на взгляд Гермионы, предположениями. Сама же Гермиона Грейнджер лихорадочно размышляла, стоит ли рассказывать совершенно посторонним людям, преступникам свою тайну. Она молчала почти два года, оберегая семейный секрет. Нужно ли сейчас…
Грейнджер! Грязнокровка демонова! — взвизгнула Алекто Керроу. — Меня казнят через два дня. Рассказывай, мы всё равно все умрем!
Они все умрут…
В самом деле, узников Коридора Смертников должны казнить в течение года, как только «справедливый суд волшебников Визенгамот» найдет за что. Да и сама Гермиона вряд ли доживет до конца своего срока. Не будет большой беды.
Лето перед пятым курсом я проводила в доме номер двенадцать на площади Гриммо, — Лестранжи и Малфой внимательно уставились на нее. Остальные просто напрягли слух.
Белла, это же дом Блэков? — спросил Себастьян Селвин.
Да, дом тётки Вальбурги и дяди Ориона. Мы там почти не жили. Старое родовое гнездо, — голос женщины оборвался. — Что вы там делали?
