— Тогда почему он показался под угрозой жизни своей спутнице, Бейн? Зачем ему жертвовать своей жизнью ради неё? — ответил Ронан.

— Я не убивал единорога… — тихо сказал Поттер.

— Ложь! Ты весь пропах смертью, темный! — крикнул Бейн.

— Нет… Я… я сражался с существом, напавшим на единорога… — слабо выпалил Гарри, покачиваясь из стороны в сторону из-за терзающей его головной боли.

— Я верю, что мальчик говорит правду! Запах тьмы от него слабеет, Бейн, — сказал другой кентавр.

— Значит, он использует свою магию, Флоренц! — прокричал Бейн.

— Нет, Гарри говорит правду, не убивал он никакого единорога! Мы помогали Хагриду искать его! — пронзительно закричала Тонкс.

— Все точно так! Флоренц, Бейн, Ронан, опустите оружие, — раздался громогласный голос Хагрида.

— Я не стану этого делать: от него несет тьмой! — сказал Бейн, целясь в мальчика.

— Его запах нам даже поможет, Бейн. Он уже почти исчез, — сказал Флоренц.

— Так или иначе, он использует магию Теней. За это он заслуживает наказание, это знак тьмы! — прорычал Бейн.

— Ты и пальцем его не тронешь, Бейн, если не хочешь, чтобы профессор Дамблдор посетил этот лес! — рыкнул Хагрид.

Поттер оступился и осознал, что падает. Последнее, что он услышал, — это своё имя, произнесенное Тонкс и Драко.

Гарри проснулся с ужасной головной болью.

— С возвращением, мистер Поттер. Должна сказать, мне уже надоело ваше присутствие здесь в этом году, — сказала мадам Помфри.

Гарри потянулся за своими очками и надел их.

— Что произошло? — спросил он.

— Думаю, я могу дать ответ на ваш вопрос, мистер Поттер.

Гарри повернул голову к двери Больничного крыла и увидел направляющихся к нему Дору, Драко, Дамблдора, МакГонагалл и Снегга.

— Как я попал сюда, сэр? Последнее, что я помню, — это нападение кентавров, — сказал Поттер.

— Да, я обсудил с Бейном его поведение, мистер Поттер. И он заверил меня, что это была всего лишь грубая ошибка. Похоже, существо, нападающее на единорогов, обладает специфическим запахом. Мисс Тонкс рассказала нам, что вы вступили в бой с этим созданием, когда оно решило напасть на мистера Малфоя. Совершенно ясно, что существо оставило на вас отпечаток своего запаха на некоторое время. Кентавры почуяли его и атаковали вас, — пояснил Дамблдор.

— Чертовы лошади с оружием, — пробубнил Гарри.

Нимфадора и Драко едва сдержали смешки, а МакГонагалл и Дамблдор неодобрительно посмотрели на Гарри.

— Мистер Поттер, я бы никогда не назначил вам такое наказание. Когда Хагрид попросил о помощи, я сказал Филчу взять группу наказанных студентов. Я и подумать не мог, что он выберет несколько первокурсников и второкурсницу, — сказал Дамблдор.

— Все хорошо, сэр. Я все ещё здесь, и никакого урона… Подождите, как давно я здесь?! Я ведь не пропустил ближайшую игру в квиддич, ведь нет?! О, Мерлин, Флинт прикончит меня! — воскликнул Гарри.

Дамблдор посмеялся про себя.

— Расслабься, Гарри, ты был без сознания только четырнадцать часов. Смею сказать, что у тебя ещё много времени до финальной игры в квиддич. Но насчет мистера Флинта ты прав. Думаю, весь Хогвартс слышал его ругань за завтраком, когда он узнал, что во время наказания на тебя напали кентавры.

Учебный год в Хогвартсе подходил к концу, а это означало для студентов три вещи: Кубок по квиддичу, экзамены и лето. Гарри беспокоило только одно из перечисленного: Кубок. Отметки за экзамены не сильно его волновали. Он знал, что получит высший балл по трансфигурации, заклинаниям и, скорее всего, Защите. Особых трудностей не должно было вызвать и зельеварение. Драко был, наверное, лучшим в классе и составил идеальное для Поттера учебное пособие. Кроме того, если он принесет Кубок Слизерину, Снегг, возможно, смягчит своё отношение. Гарри знал о своих хороших отметках по травологии и астрономии, но и о серьёзных проблемах с историей магии не забывал.

Единственное, что Поттер точно не собирался делать, так это бегать и выделываться, как эта идиотка, Гермиона Грейнджер. У девочки определенно был нервный срыв. Она даже попросила у него записи по трансфигурации. Он с ухмылкой вручил их ей. Правда, спустя три часа она вернула их обратно, потому как просто не смогла понять. Конечно, она сказала, что нашла у кого-то записи получше. В ответ на эту очевидную ложь Гарри просто рассмеялся ей в лицо. Он знал, что его конспекты по трансфигурации и заклинаниям — лучшие. Ещё бы, МакГонагалл и Флитвик сами убедились в этом, ведь они делали акцент на полном погружении в теорию в отличие от базовых знаний, преподававшихся первому курсу.

В последний месяц учебы Поттер и Малфой поняли, что на самом деле нашли друг в друге Тонкс и Гермиона. Обе постоянно сидели в библиотеке, зазубривая тексты как «Отче Наш». Нимфадора стала настоящей когтевранкой. За всё это время Гарри ни разу не увидел её без книги, даже во время обеда.

У Драко была примерно та же ситуация, что и у Гарри. Не то чтобы у него был выбор. Флинт заявил, что попросит Снегга «снять» поле на целых пять дней в неделю с дополнительной тренировкой в субботу. Малфой считал, что эту тренировку Флинт задумал, чтобы задать Поттеру жару, ведь по субботам у него не было занятий с МакГонагалл и Флитвиком. Гарри очень сочувствовал пятикурсникам Боулу и Дерреку, которым явно было суждено завалить СОВ из-за невообразимого графика Флинта.

Как и Поттер, Малфой был уверен в некоторых предметах, что делало процесс обучения значительно легче. Он знал, что получит высший балл по зельеварению, Защите и трансфигурации. У него все было в порядке с заклинаниями, травологией и астрономией, и проблемы с историей магии, как у лучшего друга.

Занятия Поттера с МакГонагалл и Флитвиком наконец-то стали по-настоящему интересными.

МакГонагалл решила сделать просто убийственный шаг и пройти с ним половину программы трансфигурации второго курса до окончания этого года. Последние три занятия она даже продлила, несмотря на комендантский час, чтобы убедиться, что Гарри усовершенствовал знания по трансфигурации неживых объектов.

В общем, этот предмет не вызывал у него трудностей. Но, так или иначе, когда МакГонагалл отменила их занятия из-за его ссоры с Тонкс, они выпали из графика.

Флитвик же, как полная противоположность МакГонагалл, даже и не думал пытаться загрузить Поттера учебой в последние несколько недель. Он заявил, что они уже прошли всё, что должны были разобрать до конца года. Когда Гарри не согласился и сказал, что все ещё далек от возможности заколдовать снитч, Флитвик посмеялся и ответил, что не каждый семикурсник хорошо владеет чарами оживления снитча. Глядя на удивленное и расстроенное лицо мальчика, Флитвик объяснил, что просто пытался дать ему стимул. Когда профессор заметил, насколько расстроен его ученик, он вынул мячик для гольфа, наколдовал ему крылья и отдал Гарри. Мальчик улыбнулся и поблагодарил профессора.

Когда Поттер осознал, что до создания снитча ему действительно ещё далеко, он понял, как хорош в заклинаниях. Он сумел полностью оживить маленького игрушечного солдатика к большому удивлению Флитвика. Во время их последнего занятия профессор устроил солдатику Гарри настоящее испытание: сражение против его солдатиков. Это было похоже на настоящую схватку между несколькими солдатами. Когда они закончили, конечности некоторых воинов остались на столе профессора. Несмотря на то, что солдатики Флитвика одержали верх, это было самое веселое занятие по заклинаниям.

Единственное, о чем сожалел Поттер, — это то, что он так и не поладил с Квирреллом и не узнал больше о Дамблдоре. Во всей этой суматохе с Дорой на Рождество желание найти как можно больше информации о директоре вылетело из головы. Гарри хотел снова поговорить с Квирреллом перед последним матчем, но вспомнил, что профессор не так уж и много знает о внучке Дамблдора.