— Даже если это не лучшая вещь для начала, мы все равно будем практиковать его прямо сейчас! — Гарри с легкостью направил волшебную палочку на парту и произнес: — Бомбарда!

Как только заклинание достигло цели, парта разлетелась на множество щепок, полетевших во все стороны. Гарри даже успел удивиться, прежде чем был опрокинут Драко на пол, чтобы избежать попадания большого куска дерева, пролетевшего в паре дюймов над его головой.

— Что, черт возьми, это было, Поттер? Я никогда не видел заклинание разрушения, которое могло бы взрывать вещи! — потребовал объяснений Драко, поднявшись.

— Я же сказал: оно улучшенное.

Драко махнул рукой на слова Гарри и подхватил упавшую на пол книгу. После быстро прочитанного раздела, посвященного заклинанию, Драко захлопнул учебник и прорычал:

— Ты когда-нибудь научишься внимательно читать, Поттер? Здесь говорится, что Бомбарда — это сверхмощное заклинание взрыва! А не разрушения!

Широкая улыбка появилась на лице друга, и Драко заметил в его взгляде предвкушение. Казалось, в сотый раз Малфой мысленно проклял так сильно влияющую на Гарри горгулью.

— Мне так жаль, Драко, — даже намека на извинения не прозвучало в его голосе. — Не хочешь поставить щит?

Малфою хватило минуты, чтобы осознать сказанное Поттером и выставить вперед защитное заклинание, прежде чем тот вновь направил палочку на другую парту.

— Бомбарда! — Гарри взорвал другую парту.

Поттер уничтожал раз за разом любой предмет мебели на его пути, пока все тридцать парт не стали походить на опилки и куски дерева. Закончив с этим, Гарри перелистнул пару страниц, прежде чем нашел другое заклинание. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, как двигать палочкой, отложить книгу в сторону и пройти в центр комнаты. Поттер небрежно махнул волшебной палочкой, и куски разрушенных парт начали собираться вокруг него. Когда Драко присоединился к нему, Гарри направил палочку на одну из деревяшек и произнес:

— Атер Фламма!

Черный огненный шар появился на кончике палочки Поттера и продолжал расти до тех пор, пока Гарри не послал его к ближайшей груде дров. Черное пламя быстро охватило куски древесины, и, даже когда те окончательно сгорели, черный огонь остался, опаляя каменный пол. Осторожно сделав круговое движение, Гарри взмахнул палочкой вверх. Первоначальный шар отделился от полоски черного огня и поплыл по воздуху, следуя по указанному Поттером пути.

— Как ты это делаешь? — Драко завороженно смотрел, как Гарри заставляет летать черный огненный шар.

— Я использую левитацию, чтобы контролировать пламя. Пока я сосредоточен, могу с легкостью контролировать одновременно два заклинания, — Гарри переводил шар с одной кучи дерева на другую, пока все они не превратились в костры.

— Это Флитвик научил тебя? — Драко пытался не обращать внимание на охватившие его страх и жар от десятков черных огненных столбов.

— Да, возможно, он припас это на следующий год. Ты бы не узнал такого вплоть до конца четвертого курса. Использование несколько заклинаний одновременно — это Превосходно на СОВ по Чарам, — ответил Гарри.

— И сколько раз ты уже проделывал такое? — Драко постарался не допустить в голос страх из-за того, что черный огонь продолжал расти.

— Ты имеешь в виду, как часто я практиковал левитацию и пламя? Или сколько раз я контролировал двенадцать волшебных пожаров, которые с легкостью забирают весь воздух из замкнутого пространства?

— Про все, — Драко довольно быстро понял, как трудно это контролировать.

— Ни разу. Сегодня в первый раз попробовал, — ужас все же отразился на лице Малфоя из-за слов Поттера.

— Фините! — воскликнул Драко, направив палочку на черное пламя, загораживающее проход к двери; однако вместо того, чтобы исчезнуть, объем черного огня увеличился вдвое, отрезая шансы на побег. Драко вспотел от гнетущей жары и кинул гневный взгляд на друга.

— Ты с ума сошел? Прекрати заклинание, прежде чем мы попадем в ловушку этого чертового Инферно! — Малфой потерял всю свою аристократичность.

— Хм, десять минут, неплохо, — прокомментировал Гарри, прежде чем сказать: — Фините! — все очаги черного огня тут же исчезли.

Драко замер на мгновение, прежде чем вопросительно посмотреть на Поттера.

— Только тот, кто наколдовал, или тот, кто сильнее колдующего, может остановить заклинание. Я просто решил проверить, как долго ты выдержишь, прежде чем поджать хвост, — Гарри едва сдерживал смех.

— Ты псих? Что смешного в том, чтобы напугать меня?

Гарри пожал плечами, продолжая посмеиваться.

— У меня был плохой день, я должен был развлечься.

— У горгульи ПМС? Или что? — рявкнул в ответ Драко.

Поттер окинул друга взглядом и направил в него жалящее заклятье, но Драко увернулся.

— В следующий раз это будет отбрасывающее проклятье, — буркнул Гарри. — Ты не читал «Пророк» сегодня?

— Не-а. Я и так знаю, какой у нас директор и насколько он бесполезен. Не представляю, как ты можешь читать об этом изо дня в день, — Драко поморщился.

— Сегодня у старика выходной: у них есть еще одна излюбленная мишень.

— Они снова обвиняют тебя? Я думал, что Флитвик остановил это.

— Нет, теперь я не злой наследник Слизерина, а убитый горем подросток, чья любовь трагически подверглась нападению, — фыркнул Гарри.

— Чего? — не понял Драко.

— Тонкс! «Пророк» прознал, что она окаменела и что мы провели вместе последние семь месяцев. Ты знаешь, как много людей спросили меня, как я? Я чуть не проклял первогодку с Пуффендуя, когда она расплакалась и сказала, как жалеет меня и что понимает, — Гарри закатил глаза.

Только глубокие познания в окклюменции и самоконтроль позволили Драко не рассмеяться сразу, чтобы еще сильнее не разозлить друга.

— Эт-то ужасно.

Гарри с ухмылкой пялился на своего друга, на лице которого, очевидно, не было искренности. Поттеровский свирепый взгляд оказался последней каплей для Драко, и он тут же рассмеялся. Возможно, вновь взять себя в руки Малфою помогло запущенное в него жалящее заклятье.

— Ну и что? Проклинать пуффендуйцев за их сочувствие к тебе? Кого волнует, о чем они думают!

— Это раздражает, — соврал Гарри. — Теперь тебе лучше уйти и вернуться в общую гостиную.

— Что сказать остальным о том, почему нас не было на ужине?

— Скажи, что я пошел в Тайную комнату готовиться к убийству грязнокровки. Какая разница, что ты скажешь, Драко? Ты слизеринец или кто? Просто придумай что-нибудь. Скажи, что мы ели на кухне или еще что, — Гарри быстро снял все запирающие и заглушающие заклятья с двери.

— Ты знаешь, где кухня?

— Нет, но и они не знают об этом. Черт, я опаздываю к Флитвику. Поговорим позже. И лучше тебе убраться от этой комнаты куда подальше, чтобы тебя не обвинили в… косметическом ремонте, — Гарри покинул разрушенный кабинет и перешел в мир теней. Он быстро пересек коридор и остановился в кабинете профессора Флитвика.

Прошло пять минут, прежде чем дверь открылась и в комнату вошел профессор.

— Здравствуйте, сэр, — начал Гарри, падая на пол, неожиданно атакованный проклятиями: парализующим и заставляющим кататься по полу.

Гарри выставил Протего, чтобы остановить заклинание, однако после отклонения первого проклятья щит спал, и Поттер оказался открыт для парализующего.

После ужина Филиус Флитвик направился в свой кабинет, чтобы дополнительно позаниматься с Мальчиком-который-был-его-любимым-учеником. Гарри Поттер сочетал в себе все качества, что ценил Филиус. Он был остроумен, предан делу и невероятно умен; тот факт, что Гарри был еще и сыном Лили Эванс, одной из самых любимых и уважаемых студенток Филиуса, Поттеру прибавил пунктов. По правде говоря, если бы не честолюбие и хитрость, заключенные в Гарри, Филиус бы давно потребовал перераспределить мальчика в Когтевран.

Способности Гарри в Чарах практически могли быть занесены в историю Хогвартса. Второкурсник, изучающий его предмет на уровне СОВ, поражал Филиуса, но остальные профессоры не поддерживали его энтузиазма. За пределами занятий Гарри получал свою долю слухов. Его способности в магии, дружба с юным Драко Малфоем, пренебрежительное отношение к маглорожденным и к ярой их представительнице Грейнджер пятнали его репутацию и делали основным подозреваемым для профессоров как наследника Слизерина. Конечно, никто из деканов не верил в виновность Гарри. Филиус, Минерва и Снегг в любой ситуации отрицали наследие Поттера. Филиус и Минерва просто отказывались верить, что этот мальчик, с которым они провели так много времени, и есть жестокий наследник Слизерина.