К полудню минотавры начали провоцировать город. Сперва, они метали через стену булыжники. Затем, камни сменили разлагающиеся трупы. Акросским лучникам пришлось отступить с открытых стен. Они становились легкими мишенями для метателей и их осадных машин. Стрелки скрылись за бойницами в башнях, но их стрелы наносили мало вреда кишащей массе у стен.

Жители Акроса были подавлены и загнаны в ловушку. Минотавры даже не строили домов. Как, во имя богов, тупоголовым громилам удалось настолько организоваться, чтобы создать подобное укрепление? Король Анакс спешно созвал военный совет и требовал ответов. Его оракулы ломали руки. Его стратеги мямлили что-то о «круговом укреплении», дрожа в своих креслах. Ибо все, кто был знаком мировой историей, понимали, что происходящее было беспрецедентным.

- Почему сейчас? – орал Анакс своим стратегам на военном совете. – Как это связано с чередой отрубленных голов? Мой город осажден рожденными в Никсе! Могий нарушил Безмолвие? Где Ирой? Где Аламоны? Почему не вернулись мои кочевые воины?

В коридоре Кимеда слушала крики мужа сквозь закрытую дверь. Она услышала более тихий голос генерала, командующего гарнизоном Акроса.

- Сир, великой мудростью было Ваше решение закрыть город после знамения в пылающем небе, - произнес генерал. – Мы ожидали нападение на город. Ваши быстрые действия подготовили нас к худшему.

Льстец, подумала Кимеда. Тогда не было надвигающегося нападения, и после столь громких ударов военного барабана на пустом месте, многие усомнились в лидерстве Анакса.

- Мы полагаем, что знамение указывало на нападение на Аламонов, а не на город, - продолжал генерал. – Под командованием полевого вождя по имени Ярокров, Аламоны были выслежены и в большинстве своем истреблены. Мы получали многочисленные донесения о трупах, найденных в пустоши предгорья.

Кимеду отвлек, приближавшийся к ней спешный стук шагов. Стражник выбежал из-за угла и комично едва не потерял равновесие, останавливаясь при виде королевы. Он низко поклонился, когда она прошла к нему.

- Давай опустим расшаркивание, по крайней мере на время осады, - сказала Кимеда.

- Я… у меня с-сообщение для короля, - заикаясь, проговорил он, выпрямившись. Он был выше королевы, впрочем, как и большинство мужчин.

- В чем дело? – спросила Кимеда. В Колофоне все знали, что все, что можно было сказать Анаксу, можно было сказать и ей.

- Мы поймали преступника! – выпалил стражник. – Он оставлял очередную голову… в спальне короля!

Кимеда не ожидала подобных новостей. Но она в совершенстве контролировала себя, и ее лицо не выдало никаких эмоций.

- Что ж, - сказала она. – Отведи меня к нему.

Весь легион Мелетийской Армии прибыл бы в Акрос не ранее чем за неделю. Элспет сопровождала быстрый боевой отряд и прибыла через три дня. Включая Антузу и ее Сетессийских воинов, авангард насчитывал всего сотню солдат. Когда они выехали к скалам над Акросом, первый взгляд на город вызвал у них шок. С их ракурса, укрепление минотавров выглядело черной петлей вокруг города. К северу от стены клубился темный дым над крупными поместьями - где располагался дом отца Никки. Между обрывом и укреплением пролегала равнина, уже превратившаяся в поле боя с горящими караванами и непогребенными телами, убитыми надвигающейся ордой. Никка соскочила с лошади, с ужасом уставившись вниз, на дымящуюся равнину.

- Тебе не стоило привозить ее сюда, - сказал Дакс.

- Это ее дом, - сказала Элспет. – И она уже не ребенок. Ее не нужно ограждать от правды.

Передовой отряд разбил лагерь на скале, выходящей на полис. Ночью черная петля превращалась в кольцо из костров, которые минотавры жгли между стен. Настроение в Мелетийском лагере было напряженным. Генерал-командующий не согласился с призывом Дакса действовать, и отклонил предложения Антузы, как неуместные. Без связи с Королем Анаксом, генерал решил, что лучшим решением было ждать подкрепление, либо со стороны Мелетиды, либо со стороны кочевых армий Акроса, которые к этому времени уже должны были вернуться на помощь городу.

Антуза, Элспет, Дакс, и Никка сидели в своей палатке. Антуза и Дакс спорили, а Никка была погружена в свои тяжелые мысли. Элспет переживала за нее, одновременно стараясь удержать Антузу и Дакса от вымещения раздражения друг на друга.

- Генерал не заинтересован расположением Сетессы… - Вскипала Антуза, когда ее перебил голос у входа в палатку. Кто-то просил разрешения войти. Голос был женским, и Антуза открыла откидную ткань у входа, впуская посетительницу. Изящная фигура в темном плаще ступила внутрь. Когда она откинула капюшон, Никка бросилась на колени. Остальные трое были удивлены реакцией Никки и они неловко встали позади нее.

- Королева Кимеда! – Произнесла Никка. – Что Вы здесь делаете?

- Прошу тебя, встань, - сказала Кимеда. – Я говорила с вашим генералом, и он направил меня сюда.

Дакс и Элспет переглянулись. – Не желаете присесть? Мы можем Вам что-нибудь предложить? – спросил Дакс.

- На это нет времени, - сказала Кимеда. – Минотавры заблокировали все входы и выходы из города – но я знаю тайный ход. Над ущельем Реки Дейды есть туннели, но лишь элементалист может ими воспользоваться. Дейда отвергает любые другие попытки усмирить себя.

Глаза Никки расширились. – Вы прошли сквозь ущелье? – ошарашенно спросила она.

- Как мы можем помочь вам? – просил Дакс.

- Еще до осады, мой супруг пребывал в неспокойном положении, - сказала она. – Он полагал, что на нем какое-то проклятие. Каждый день мы находили где-нибудь в Колофоне отрезанную голову какого-нибудь животного. Невзирая на количество стражников, преступник вывешивал головы, оставаясь никем не замеченным. Мы искали совета оракулов и помощи наемников.

- Головы каких животных? – спросила Антуза.

- Рожденных в Никсе, - ответила Кимеда.

- Вы выяснили, кто мучал Вашего супруга? – спросил Дакс.

- Я полагала, что здесь замешана мистика, - сказала она, - но все оказалось гораздо прозаичнее. Мы поймали сатира, прокравшегося в королевские покои. Он владеет магией и способен передвигаться незамеченным, по крайней мере, я думаю, что именно так он проворачивал свои выходки. Мы заточили его в камеру под крепостью.

- При всем том, что происходит сейчас, почему от Вас беспокоит? – спросила Антуза.

- Существует определенная связь между Рожденными в Никсе существами и осадой, - сказала Кимеда. – Минотавры, построившие стену – рождены в Никсе. Когда мы поймали сатира, он утверждал, что он оракул, пытавшийся предупредить нас об опасности со стороны рожденных в Никсе.

- Может ли этому верить? – спросила Никка.

- Возможно, но сейчас мы не можем это узнать, - сказала Кимеда. Она взглянула на Никку, затем на Антузу, и, наконец, ее темные глаза остановились на Элспет. – Он более не желает говорить с нами. Он не желает говорить ни с кем, кроме одного человека.

- И кто же это? – спросил Дакс.

- Женщина, по имени Элспет, - сказала Кимеда, и все отпрянули назад, словно она уронила перед ними змею. – Генерал сказал, что я найду ее здесь.

- Я Элспет, но я не знаю никакого сатира, - сказала она. – Как его зовут?

- Он называет себя Чужеземцем, - сказала Кимеда. – Прошу тебя, пройди со мной в крепость, и встреться с ним. Сердцем я чувствую, что он знает ответ, как сломить эту проклятую осаду.

Оказавшись в Колофоне, Даксу не хотелось, чтобы Элспет встречалась с сатиром наедине. Он предостерег ее, что это могла быть уловка таинственного колдуна. Элспет заверила его, что будет осторожна, и оставила в расстроенных чувствах с Кимедой. Она слышала, как королева уверила Дакса, что с ней все время будет кто-нибудь рядом, пока стражник уводил ее вниз, на этажи темницы.

Когда стражник отпер железную дверь в крошечную камеру, и Элспет увидела сатира, она поняла, что Дакск не о чем было беспокоиться. «Чужеземец» выглядел таким маленьким, даже жалким, прикованным к стене в безоконном карцере под Колофоном. Он был обнажен по пояс и дрожал, и с его кожи отшелушилась красная краска. Слева на груди у него виднелся свежий шрам, сочащийся сукровицей. Как только дверь отперлась, и он увидел Элспет, его черты озарились на долю секунды, затем он снова принял свой подавленный, удрученный вид. Когда их глаза встретились, она вспомнила Храм Обмана, на стенах которого было нацарапано КОРОЛЬ ЧУЖЕЗЕМЕЦ. С отвращением она вспомнила тела в темном коридоре, ведущем в святилище Фенакса, и человека вторгшегося там в ее разум. От этих воспоминаний у нее ком встал в горле, и она сделала глубокий вдох.