- Хорошо, я буду готова, - стараясь говорить позитивно, я попрощалась и завершила вызов.

Стону в голос и падаю на кровать.

Ну вот почему в фильмах так красиво получается страдать: героиня навзничь планирует на кровать, мягко утопает в ней и, изящно закрыв руками лицо, предается своим переживаниям. Я же обрушиваюсь на свою старенькую полуторку и вместо того, чтобы «утопать» в мягкой постели… проваливаюсь почти до пола! Не выдержала меня кровать. Или, может, обиделась, что я с ней так панибратски обошлась. Треснули доски дна и матрас, провалившись в середину, проглотил меня, как булка от хот-дога ганноверскую сосиску.

Может, это знак, что страдать мне не нужно? Нужно принимать то, что дает судьба. Выпутываюсь из кроватных недр, окидываю взглядом последствия своего неудачного маневра и иду собираться. Со спальным местом решу всё вечером, я ведь всё равно не планирую сегодня оставаться с ночевкой.

***

- Ась, ты какая-то грустная сегодня, что-то случилось? – шепчет мне Ника, когда мы уже едем в машине Марио. Пока итальянец обсуждает что-то с Саней, который сидит на пассажирском сиденье впереди, мы с подругой наконец смогли поговорить о своём о девичьем.

- Всё хорошо, - натягиваю улыбку – Ника не знает, что происходило у нас с Давидом всё это время, а признаться ей в своих зародившихся чувствах я пока не готова. – Я рада, что ты всё-таки решилась поехать и немного развлечься, не всё же время горевать по Чацкому.

Язык мой – враг мой. И даже не только мой. Ну вот кто просил меня ляпать про этого парня!? Услышав знакомое прозвище, подруга вмиг погрустнела. Приходится снова отвлекать её разговорами. И всё бы ничего – но я и сама недалеко ушла от Ники – всю дорогу, даже болтая без умолку, не могла отделаться от мыслей о Давиде.

Загородный дом семейства Гардиани расположен в элитном дачном поселке в пригороде Измайловска. Здесь охраняемая территория, с трёх сторон окруженная небольшим лесочком. Сам особняк выглядит просто шикарно. Такие дома я видела только в кино. Нет, он не безобразно огромен, как вы могли бы подумать, в нём всего полтора этажа и три уровня. На «нулевом», как назвал его хозяин, проводя нас с экскурсией, расположены хозяйственные помещения – котельная, сауна и тренажерный зал. Первый этаж состоит из двух комнат – небольшой спальни и огромного зала, включающего кухонную зону. Здесь, на момент нашего приезда уже вовсю шли приготовления к вечеринке: около десятка девчонок занимались тем, что развешивали шары и какие-то самодельные украшения и готовили закуски, а парни примерно в таком же количестве настраивали музыкальные инструменты и двигали мебель, чтобы соорудить подобие сцены.

Увидев музыкальную установку, подруга снова сникла. Её парень - солист в группе где играет Марио, и он сегодня точно не здесь. Песни, однако, будут звучать, постоянно напоминая Нике о Чацком.

- А что на втором этаже? – перевожу разговор, указывая на винтовую лестницу, которая пристроена в углу при входе.

- Там еще две спальни, поэтому если вы надумаете остаться, то места всем должно хватить, - Марио подмигивает, а мне почему-то становится неприятно от этого. И как мне раньше могло нравиться, как Марио моргает? Он же подмигивает всем подряд, и выглядит это пошло и двусмысленно.

Едва сдерживаюсь, чтобы не показать недовольство. Благо, в следующую минуту, Марио уже оставляет нас вместе с другими девчонками, а сам принимается проверять свою электрогитару.

- Ник, я что слепая была? – задаю вопрос, как только мы остаемся с подругой одни.

- О чём ты? – не понимает она.

- Об итальянце, конечно! Не понимаю, как он мог мне нравиться!? Я либо была слепая, либо дура. Проблемы со зрением, видимо, отпадают, остается очень неутешительный диагноз…

- Да, ладно тебе, Ась, - подбадривает Ника, - в конце концов, с кем не бывает! Хорошо, что ты вовремя… «прозрела».

Последнее слово она добавляет после небольшой паузы, и я понимаю, ЧТО она хотела сказать на самом деле. Мы вместе, не удержавшись, прыскаем смехом.

***

Я рассчитывала, что в доме Марио соберется, как минимум, пол-универа, но, к моему большому удивлению, после нашего приезда к компании больше никто не добавился.

- Братан, а чего так скромно гуляем? – донесся до моих ушей вопрос одного из парней, с кем Марио расставляли столы в гостиной.

Ну вот – не одной мне это не дает покоя.

- Да наш макаронник – цифровой маньяк, - вместо Марио отвечает другой голос. – Ты разве не знал, что у него бзик на даты, числа, номера?

Я с удивлением поворачиваюсь в сторону итальянца, который продолжает возиться с гитарой, словно речь вовсе не о нём.

- И что? – не врубается первый.

- Иваныч, мозги включи! Думаешь, почему нас сегодня именно такое количество? Да потому что именинник отмечает двадцать два годика.

- И чо получается, - встревает в разговор одна из девушек, - в следующем году нас будет на одного больше?

- Ага, - хохочет уже третий парень, - только не факт, что «мы» сохранимся.

Они продолжают шутить по поводу пристрастия Марио к числам, а я вдруг задумываюсь о том, что я тут, получается, оказалась совершенно случайно – скорее всего, он и позвонил мне только ради того, чтобы «добрать» нужное количество. Вероятно, кто-то из приглашенных гостей не смог прийти…

- Ась, остановись! – вырывает меня из раздумий голос Ники. – У нас же всё-таки не драконья вечеринка.

Возвращаюсь в реальность, понимая, что действительно увлеклась и нарезала целую гору лука.

- Ой, - вскрикиваю, понимая, что для салата, действительно, тут большой перебор.

- Ничего, - заглядывает к нам светловолосый парнишка, - для шашлыка останется. А то мы постоянно про лук забываем, потому что никто его резать не любит.

Парень улыбается мне и чуть дольше задерживается взглядом, рассматривая моё лицо.

- Витёк, помоги диван подвинуть, - зовут парня, и он, моргнув мне и показав свой неидеальный прикус, оставляет нас.

- У меня скоро аллергия будет на подмигивания, - ворчу себе под нос, но так, чтобы Вероника могла тоже услышать мои возмущения.

В ответ подруга тихонько смеется:

- Это, видимо, стандартный приём быстро очаровать и снять девушку, - шепчет мне, оглядываясь, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. – Зато теперь ты можешь точно определить, какие у парня намерения относительно тебя. Подмигивает – рассчитывает на быструю симпатию и твою доступность. Не подмигивает – настроен серьезно.

- Ага, - грустно вздыхаю, вспомнив Давида, - или просто не заинтересован…

- Ну, что, девчонки, хватит вам уже кухарничать! – тоном конферансье объявляет Вадим – самый старший из компании, единственный, кто здесь со своей девушкой, и кто добровольно принял на себя обязанности тамады на этом мероприятии. – Начинаем то, ради чего мы все здесь собрались! Нет, нет, не бухать, как подумал сейчас Костян, - умело шутит на публику парень, - и нет, не для амурных похождений Витька и Глебыча, - парни в этот момент начинают улюлюкать вперемешку с подколами, а Вадим продолжает, довольный произведенным эффектом от своей речи. - Мы сегодня собрались тут, чтобы почтить память, - он театрально осекается, возбуждая новую волну смеха, - то есть, я хотел сказать,отпраздноватьдень рождения одного итальянского засранца.

Последнее слово вызывает очередное гиканье в толпе, а у меня – разочарование. Этот «американский» юмор никогда меня не привлекал, и, судя по выражению лица Ники, не одну меня, поэтому дальнейшие его риторические выкрутасы я слушала в пол-уха.

Мыслями я улетела к Давиду. Его поведение сильно контрастировало с тем, как вели себя люди, окружающие меня сейчас. Невольно я представляла, как отнесся бы Давид к тем или иным ситуациям, как вел бы себя. Наверняка, он не одобрил бы моего присутствия тут. Да мне и самой некомфортно находиться в этом обществе. Во-первых, все присутствующие девчонки, кроме нас с Никой, курят. Во-вторых, мы здесь самые молодые, и почти ни с кем ранее не были знакомы. Ника через Чацкого знает несколько человек, но очевидно, что знакомство их весьма поверхностное и стремления общаться нет ни у них, ни у нас.