Причина же непомерно разросшегося логова интересна, если верить словам авантюристов. После арахнид ту пещеру попеременно захватывали другие твари, пока три года назад там не обосновались гоблины. Война шла в ближайших рубежах, обе стороны прекрасно знали об этом логове и не спешили его чистить. Не солдат берегли, и не наёмников, а друг другу головную боль доставляли и фланги прикрывали. В этом лесу битв не состоялось как раз из-за логова. И империя, и королевство рассчитывали, что противник сунется в лес, завязнет с гоблинами и его можно будет подловить быстрым отрядом.

Так всё время логово и простояло нетронутым, а сколько дезертиров в том лесу пропало в те годы — их вообще никто не считал. После войны всем стало не до логова гоблинов, а монстры хитрили и сильно не буянили. Только вот сейчас осмелели. Но оно и понятно — в новолуние проведут свой кровавый ритуал, на живую вырвав у женщины утробу, что-то с ней сделают и скормят своей матке. И через неделю из пещеры зелёным прибоем на ближайшие деревни хлынет три сотни гобляторов. А женщин-то украли две. Кто его знает, суммируются ли эффекты ритуалов, но проверять никто не хотел.

Всё это, и захваченные женщины, и три года постоянного развития, и грамотно спланированная засада, и три шамана, и семнадцать волков, и всё остальное — всё это упиралось в фигуру архигоблина.

— Гобляторы как крысы, думать умеют, но тупые. Гоблины и вобоны поумнее, они как дети лет восьми и двенадцати. Абон же как мы с тобой, ксат. Думает, понимаешь, как мы. Ублюдок размером с вобона, но с нашими мозгами.

От рассказа про абона у меня зародилось подозрение: а не идём ли мы в ловушку? Раз он такой умный, то спокойно может закрыть нам отход в пещере большой группой и зажать с двух сторон.

— Не, — усмехнулся авантюрист. — Даже абон, хоть и умный, но и он раньше был гоблятором. Да и остальные в его подчинение сплошь трусы и ленивые твари. Они долго наблюдать за нами не стали бы, именно поэтому мы пошли за ними не сразу. И каждой из этих тварей не хочется мёрзнуть, понимаешь?

— То есть будет только дозор около пещеры?

— Это наша главная, и единственная проблема.

— Не считая абона, вобонов, шаманов, хрен знает сколько гоблинов, выживших волков и огромной оравы гобляторов, — Шласа дополнил Морт.

— А ещё узкое пространство, разветвлённая сеть боковых отходов, темнота и всего лишь два зелья «Совиного зрения», — добавил Фралий и все авантюристы нервно засмеялись.

— «Совиного зрения»?

— Да кто ж знал, что придётся такую в жопу лезть? Поскупились, что уж теперь. А так бы знали, и купили «Кошачьего зрения». Ящик.

— Всё, заканчивай языками молоть, — Шлас поднял руку. До первых деревьев оставалось не так уж и много. Главный приказал всем разойтись по парам и держать дистанцию пять метров внутри и пятнадцать между группами.

В последнем месяце осени безоблачное небо — единственная хорошая погода. Сейчас же небо затягивалось серой пеленой, намереваясь добавить снега в не самый тонкий белый покров, припорошив среди деревьев вездесущие следы мелких ступней и редкие крупные. Живность в округе словно исчезла, даже редкий всполох крыльев птиц или писк мышей не нарушал зловещую тишину заснувшего зимним сном леса. Слышался лишь звук собственного дыхания и скрип снега под ногами, да редкий скрежет веток.

— Эй, Фралий! — авантюриста негромко звали откуда-то слева. Там шла самая боковая пара, наша была второй, потом пара Шласа и Морт с напарником в конце линии.

— Чего? — тот остановился и увидел, как авантюрист легонько толкнул ногой что-то размером чуть больше кокоса, окровавленное и с чёрной засаленной паклей наверху.

— Передай Шласу, что пацан минус.

Мой напарник только повернулся и открыл рот, но Шлас и так всё услышал. Он лишь раздосадовано покачал головой и жестом показал продолжать двигаться.

За несколько сотен метров до логова снег под ногами перестал скрипеть, множество раз утоптанный мелкими ступнями. Шлас приказал всем присесть и отправил двух авантюристов в разведку: одного нутона с щитом и ратона с двумя короткими мечами. Вот, кстати, странно: нутоны и ратоны после прошедшей войны друг друга ненавидеть должны, но авантюристам из одного каравана плевать на это.

Оставшиеся три разумных с щитами, копейщик, арбалетчик и ксат собственной персоной — на корточках сидели за густыми зарослями кустарника с давно облетевшими листьями, но с редкими оранжевыми плодами. Самый изворотливый авантюрист придвинулся поближе и за секунды ободрал ягоды шиповника, явно оставленные гобляторами про запас. Замёрзшие ягоды разделили на восемь порций, оставив две ушедшим.

— Эй, — нас с Фралием позвал сидевший рядом авантюрист.

Разложив на правой ладони оранжевые ягоды, он зачем-то держал в левой руке небольшой пожелтевший череп с непропорционально широкими глазницами и гнилыми зубами. Авантюрист чуток раскачал череп и стал им играть, мол вот смотрите, гоблятор по лесу идёт. А потом уставился черепом на раскрытую ладонь с ягодами, чуть отстранил в показном удивлении и резко придвинул к ладони, изображая неистовую трапезу. И с широкой улыбкой посмотрел на нас. Я лишь задумчиво хлопнул глазами, но Фралий не сдержался, приложил ладонь к лицу и прошептал: «Великий Гламартон, я в одном караване с этим идиотом». Авантюрист в ответ широко улыбнулся, давя подступающий смех и едва слышно похрюкивая.

Спустя минут пять каждый из нас уже тихо ёрзал ногами, пытаясь согреть подмёрзшие от постоянного сидения на месте ступни — но, благо, вскоре разведчики вернулись.

— Хорошие новости, Шлас. На дозоре стоят два гоблятора по обе стороны от входа, а вешек всего семнадцать.

— Уверен?

— По левую сторону от входа в землю воткнуто семнадцать палок. На них намотаны шкуры крыс и какие-то перья.

— Выкидывай это дерьмо, — скомандовал главный, и авантюристы тут же отбросили дурнопахнущие серые шкуры. Именно из-за них мы кучковались около кустов надеясь, что оставшиеся волки нас не учуют.

Авантюристы на продавленном снегу быстро нарисовали, как расположены гобляторы около входа. Арбалетчик сразу сказал, что снимет их «Пробивным болтом», но надо подобрать позицию и сделать так, чтобы эти твари не упали. И на это у Шласа имелся план, так что мы двинулись вперёд.

У входа в природную пещеру, огромным камнем вырывавшуюся из недр земли, стояло два гоблятора с кривыми деревянными копьями. В отличие от логова в Луцке, у этого ограда отсутствовала, если не считать несколько поваленных деревьев с одной из сторон. Именно туда направился арбалетчик. Заняв удобную позицию, он махнул рукой и прицелился. И сразу же два авантюриста из нашей толпы рванули к пещере. Монстры на секунду растерялись, но едва они успели опомниться и раскрыть рты, как светящийся зелёным цветом снаряд пробил одну за другой головы и улетел дальше, звучно вонзившись в далёкое дерево. Подошвы бежавших авантюристов моргнули оранжевым и углубились в землю, они «Рывками» помчались ко входу и успели поймать трупы прежде, чем они упали и подняли шум.

Подойдя ко входу в пещеру, Шлас ненадолго остановил всех нас.

— Да благословит нас Гламартон. И ты, ксат, за себя попроси.

Все авантюристы невпопад прошептали молитвы. Я промолчал, лишь глубоко вздохнул, морально готовясь к предстоящему.

— А теперь — завалили хлебала. Тишина. Идём линией. Медленно, — Шлас показал на пещеру.

Мы вошли внутрь. Практически сразу из авантюристов чуть не вышибло дух от смрадного аромата нечистот, лежалого жира, старой крови и многократно перегнившего мяса. Стены пещеры, пол и даже на потолке виднелись кляксы то ли коричневого, то ли бордового цвета. Каждый из разумных поморщился и давил желание сплюнуть. До первого разворота факела не зажгутся, и зелья не потратятся. Привычные к полумраку авантюристы медленно ступали по природному коридору, посматривая под ноги и боясь задеть случайный камушек. Вот только их нигде не наблюдалось, пол был вычищен от камней и прочего сора.