Я начал ронять ложку. Да, обычно «уронить» — это быстро, но на сей раз ложка взорвалась быстрее, чем упала.

Ложка. Взорвалась. На лету.

Миг спустя взорвалась тарелка. По столешнице, сжирая скатерть, пробежало пламя. Меня окатило супом — к счастью, большая часть попала на одежду, к тому же суп успел немного остыть, пока мы с дедом болтали в гостиной.

В уши, оглушённые взрывом, ворвался довеском визг Китти.

Я вскочил, опрокинув стул. Застыл, ничего не понимая, чувствуя только, что опасности как будто нет.

— Что происходит? В чём дело⁈ — ворвался в столовую дед.

Я ничем не мог его порадовать, вопросы у меня были те же.

— Суп… взорвался… — пролепетала Китти, которую тоже забрызгало.

Взорвался, к слову, не только суп. Второе, в полной солидарности с ним, разлетелось по всей столовой. Кусок бифштекса упал Китти на голову, но Китти этого даже не замечала.

— Боже мой, это что, взрыв? — прибежала Нина. Она была в белом свадебном платье с подоткнутым подолом — видимо, шла очередная примерка. — Кто-нибудь пострадал?

Первую же внятную мысль, которая пришла мне в голову, я воспринял, как руководство к действию.

Развернулся и выбежал из столовой, взлетел по лестнице, на ходу вытаскивая ключи из кармана перепачканными в супе руками.

Взрыв… Взрыв! Взрыв, который никого не убивает, может преследовать лишь одну цель — отвлечь внимание. А зачем и от чего отвлекать наше внимание в нашем доме сейчас?

Причина была лишь одна.

— Костя, что это было? — выскочила из своей комнаты Надя. — Что с тобой? Ты ранен?

— Скройся, — коротко бросил я.

Надя ахнула — так я с нею ещё никогда не разговаривал — но отступила на шаг и замерла в ожидании.

Если в комнате я обнаружу то, что думаю, Надя мне рядом уж точно не нужна. Она — хороший помощник, но — белый маг. А в схватке с Локонте или его подельниками потребуется самая чёрная магия во вселенной, и я смогу это предоставить. Главное, чтобы дед или Нина, или та же Надя вспомнили мои инструкции и немедленно позвонили Витману.

Ключ вонзился в замочную скважину, дважды быстро провернулся. Я распахнул дверь и переступил порог.

Я стоял у себя в комнате, тяжело дыша, сжимая кулаки, и чувствовал себя идиотом.

— Одиннадцать, — пропыхтел Борис. — Двена… Нет, одиннадцать.

С этими словами он рухнул на пол, закончив с отжиманиями. Переместился к кровати, сел, прислонившись к ней спиной, и только сейчас увидел меня.

— Костя? — удивился он. — Что случилось? Ты пролил на себя суп?

Не сказав ни слова в ответ, я вышел в коридор и запер дверь.

Какого чёрта⁈ Что это всё вообще было⁈

— Костя, ты можешь мне хоть что-то объяснить? — попросила Надя дрожащим голосом.

— Нет, — искренне ответил я и пошёл обратно вниз.

На середине лестницы у меня в голове закопошилась догадка. У подножия лестницы она оформилась окончательно. Я опустил взгляд на свою рубашку и увидел чёрное пятно. Дёрнул в стороны края — пуговицы полетели в разные стороны.

Жемчужина была в полном порядке, в том самом виде, в котором её оставила Клавдия после нашей последней встречи. А вот амулета, о котором я уже сто лет как думать забыл, не было. От него остался лишь обугленный шнурок.

— Да чтоб тебя! — простонал я и решительно вошёл в столовую. Рявкнул: — Китти!

Китти как раз собирала осколки. Дед и Нина были тут же, обсуждали произошедшее, изумлённо размахивая руками. Набежала и прочая прислуга, которая обитала у нас в доме, большую часть этих людей я даже по именам назвать не мог. Не потому, что был высокомерным снобом, а потому, что жил очень насыщенной жизнью и редко появлялся здесь.

Китти, услышав мой оклик, выпрямилась. В правой руке она держала совок, в левой метёлку. Взгляд её был незамутнённо-искренним, она недоумевала, что произошло, и полагала нас с ней одинаково потерпевшими.

— Что ты подлила мне в суп? — спросил я.

В любой другой ситуации Китти наверняка сумела бы достоверно отбрехаться. Но пережитый стресс пробил её ментальную защиту.

Китти вздрогнула, и глаза её забегали.

— Что-о-о⁈ — пророкотал дед. И мне показалось, что над поместьем начали собираться грозовые тучи.

— Вон отсюда все! — рявкнул я.

Прислугу как ветром сдуло.

Остались только я, Китти, дед, Нина. Да ещё подбежала Надя. Почувствовав, что происходит нечто важное, она закрыла дверь в столовую и, единственная из присутствующих, догадалась поставить глушилку.

— Что. Ты. Подлила. В мой. Суп? — повторил я, шагнув ближе к Китти. — Даже не пытайся думать, будто сможешь от меня это утаить. Если тебе поставили блокировку и сказали, что ты умрёшь, если расскажешь — так и скажи.

— Ка-акую б-блокировку? — пролепетала Китти. — Кто поставил⁈

— Я не знаю, как он тебе представился. Он мог хоть в виде мамы твоей явиться — не важно. Когда ты его встретила? Что он тебе сказал?

— Я ничего не понимаю! — Глаза Китти наполнились слезами.

— Слушай… — Я сорвал с шеи опалённый шнурок и сунул его Китти под нос. — Этот амулет когда-то принёс мне Платон. Амулет, защищающий от отравления. Сегодня он сработал. Сработал, потому что в еде, которую ты мне подала, был яд! Отравить всю семью ты явно не планировала, поскольку обед уже прошёл, а все тут живы-здоровы. Значит, целью был я. Ты поэтому и крутилась рядом — тебе велели убедиться, что я всё съем и упаду мёртвым. Так?

Глаза Китти округлились, кровь отхлынула от лица. Она поднесла дрожащие руки ко рту. Прошептала:

— Яд? Да неужто вы думаете, будто я хотела вас…

Я уже был близок к тому, чтобы заорать. Но тут вдруг раздался голос Нади:

— Костя. Мне кажется, это был не яд.

— Ты что, анализ провела? — спросил я, не оборачиваясь. — Не заметил у тебя в руках микроскопа и чемоданчика с реактивами.

— Ты, Костя, злишься и поэтому грубишь; я не стану на тебя обижаться, потому что ты мой брат; и я люблю тебя, и знаю, что ты меня тоже любишь, иначе не делал бы для меня всего того хорошего, что ты делал, — скороговоркой сказала Надя — вынудив меня таки повернуться и уставиться на неё. — А я всего лишь хочу сказать, что Китти никогда не стала бы тебя травить! Я думаю… То есть, даже не думаю, а уверена, что сейчас, когда у нас в доме такой бедлам из-за свадьбы, у Нины наверняка пропала склянка с приворотным зельем. Ну, или с чем-нибудь вроде него.

Китти отчаянно зарыдала. Дед побагровел. Нина закатила глаза.

— Боже мой, Китти! — выдохнула она. — Ты хотя бы понимаешь, что взяла⁈ Я работала над этим составом месяц! Он должен был помочь моей хорошей подруге, имени которой я не назову, вернуть всю полноту счастья семейной жизни с мужем — который давно утратил интерес к этой жизни. Когда же ты поймёшь, что приворотных зелий, как в сказках, не существует! Они все либо имеют накопительный эффект, либо просто временно дурят головы. И уж во всяком случае, я, белый маг, никогда бы не стала делать состав, который меняет человеческое сознание!

— Ты украла зелье у Нины Романовны? — начал грохотать дед. — Ты пыталась охмурить моего внука⁈

— Да ваш внук просто использовал меня прошлой ночью! А теперь делает вид, что ничего не было! — прорыдала Китти.

— Что-о-о⁈

Мне казалось, что деда сейчас свалит инсульт.

— Позже об этом, — сказал я ему и повернулся к Китти. — Слушай, ну это уже переходит все границы. В первый раз, когда ты украла у Нины зелье, я тебя прикрыл…

— Так тогда, осенью — это тоже была она⁈ — изумилась Нина. — Это Китти взяла те духи⁈

Отвечать я не стал, ибо и так уже всё было очевидно.

— Когда ты стащила ключ от моей комнаты, я промолчал, — продолжил я. — Когда не давала мне прохода — тоже старался быть спокойным. Но вот это! — Я посмотрел на свою одежду, испорченную супом, на разорванную рубашку. — Это уже точно перебор. Я в этом доме не хозяин, конечно, я сам отсюда скоро уйду. Но прикрывать твою… голову больше не собираюсь. Дед — решай ты, нужна ли тебе такая служанка.