— Ах, я была молода и наивна, — отмахнулась Полли. Подняла бокал с шампанским. — Господа, ну что же мы? Предлагаю выпить за победу!

И дальше вечеринка покатилась так, как ей положено катиться в кругу близких друзей.

Из ресторана мы вышли уже за полночь. В небе висела луна.

— Как романтично! — проворковала Полли.

Стрельнула глазами в меня и взяла под руку Мишеля. Кристина шла рядом со мной. Мы немного отстали от всех.

— Хороший вечер, правда? — сказала Кристина.

— Хороший. А может стать ещё лучше.

Кристина покраснела.

— Я ещё ничего не решила…

— Это не страшно, — успокоил я. — Когда вернёмся в отель, я зайду к тебе, и мы всё решим. Вдвоём такие вопросы решаются гораздо быстрее, чем по одиночке, поверь.

— Только приходи так, чтобы тебя никто не увидел, — сдалась Кристина.

Я улыбнулся:

— Будешь учить меня конспирации?

— Э-эй, отстающие! — к нам обернулась Полли, помахала рукой. — Мы, между прочим, пока ещё здесь! — и остановилась в ожидании, глядя на нас.

— Интересно, сколько должно пройти времени для того, чтобы она прекратила тебя преследовать? — задумчиво пробормотала Кристина.

Я стоял на балконе своего номера, облокотившись о перила, и смотрел вниз, на улицу. В окнах отеля постепенно гас свет — наша компания разбрелась по номерам и укладывалась спать. Я решил выждать, пока погаснут все окна, и только после этого идти к Кристине.

Со мной творилось что-то странное. Что-то, чего не испытывал ни разу за обе жизни.

Готовясь к чему-то — неважно, к чему — прежде я всегда был нацелен на результат. И не испытывал ничего, кроме желания побыстрее его достичь. Так было в детстве, так было, когда я стал бойцом Сопротивления. Так было с женщинами. А теперь я даже не знал, как назвать то, что со мной происходит.

Я… волновался? Да, наверное. Наверное, это называется так. Сложно определить, что за чувство испытываешь — если прежде никогда его не испытывал.

Ну, хорошо. Пусть будет — волнуюсь. А почему, интересно? Что может пойти не так? Что я собираюсь делать такого, чего не делал бы раньше? Мне ведь не семнадцать лет, в конце концов! Да и в семнадцать я в прежней жизни в подобных ситуациях никакого волнения не испытывал…

Ладно, чёрт с этим. Что со мной происходит, разбираться будем позже. А сейчас пора действовать. Последнее окно погасло… С этой мыслью я закинул цепь на соседний балкон.

— Костя! Ты с ума сошёл⁈ — Кристина, обернувшаяся на мой стук из-за стеклянной балконной двери, едва не подпрыгнула. — Что ты тут делаешь⁈

— Ну, я ведь обещал зайти. Впустишь?

Кристина открыла. Отстранилась, пропуская меня. Ехидно обронила:

— Обычные двери — для слабаков?

Я пожал плечами:

— Ну, ты же сама попросила прийти так, чтобы никто не видел. Вот я и не пошёл по коридору, там очень уж любит ошиваться Синельников.

— Хочешь сказать, что никто не увидел, как ты лазишь по балконам?

— Никто. Все уже легли спать и смотрят сны, а не выглядывают в окна.

— Ты всё-таки — сумасшедший.

— Да, ты говорила.

Я привлёк Кристину к себе. Она была одета в длинный гостиничный халат. Волосы — ещё влажные, наверное, недавно вышла из душа.

— Я даже одеться не успела… — неловко пробормотала она.

— Так мы и не в театр собираемся. А выглядишь ты прекрасно.

Кристина обвела глазами номер — в последнем порыве соблюсти приличия.

— Может быть, ты хочешь чего-нибудь? Чай, фрукты…

— Хочу, — кивнул я.

И поцеловал её в губы.

В этот раз она даже не сопротивлялась. Только прошептала, почувствовав, что я развязываю пояс её халата:

— Ты… ты ведь понимаешь, что мы не сможем остановиться?

— Я понимаю, что у меня нет ни малейшего желания останавливаться. И у тебя, по-моему, тоже.

— Но мы даже не обручены!

— А в прошлой жизни ты обязательно обручалась? Со всеми, с кем…

Я не договорил. Кристина вспыхнула и отстранилась от меня.

Я поначалу не понял, в чём дело. Для той суровой воительницы, которую видел в Изнанке, такое показалось слишком невероятным. Но пунцовые щеки Кристины и мятущийся взгляд говорили сами за себя.

— Ты хочешь сказать, что… — я поймал её за плечи, заглянул в лицо. — То есть… у тебя это будет в первый раз?

— Да! — яростно выпалила она. — Да, чёрт бы тебя побрал! У меня никогда никого не было. Ни в этой жизни, ни в прошлой. Можешь начинать смеяться, — Кристина опустила голову.

— Ну… В этой — допустим, — озадаченно пробормотал я. — Но в прошлой…

— В прошлой я командовала обороной Рубежа. — Кристина говорила неохотно, но быстро. Так, будто стремилась поскорее всё сказать. — Когда стала командующим, мне было всего двадцать лет. Слишком рано — но после смерти моего отца никого другого, кто мог бы это сделать, в живых не осталось. Я не могла себе позволить приблизить кого-то из своего окружения больше, чем других. Я всегда говорила, что все мои воины для меня — равны. И старалась вести себя так, чтобы слова не расходились с делом, никого из них никогда не выделяла.

— Разумно, — решил я.

— Опять смеёшься? — вскинулась Кристина.

— Для разнообразия — нет. Немного удивился, но уже прошло.

— Ну, ещё бы ты не удивился, — огрызнулась Кристина. Она успела оправиться от смущения. — Привык судить по себе! Сам-то, наверное, уже со счёта сбился…

— Я говорил, что ты выглядишь очень забавно, когда ревнуешь? — я улыбнулся и снова привлек её к себе.

Кристина возмущенно ахнула, но с ответом не нашлась. И вырываться не стала.

— Ты просто ждала, — глядя на неё, сказал я.

— Чего?

— Не «чего», а «кого». Меня.

И она даже не стала спорить. Хотя, возможно, просто не успела — в дверь постучали.

Мы с Кристиной переглянулись.

— Нет, я никого не жду, — напряженно сказала она.

— А я тебя ни о чём и не спрашивал.

Вокруг моего запястья обвилась цепь. Опустив взгляд, я увидел, что Кристина сжимает в руке меч.

К двери она приблизилась на цыпочках.

— Кто там?

— Ах, Кристина, извини, пожалуйста, за беспокойство, — виновато залепетали из-за двери. — Ты позволишь мне войти?

Я с изумлением понял, что лепет принадлежит Полли.

— Я уже легла, — резко ответила Кристина. — Что случилось?

— Ах, прости ещё раз! Но мне просто не к кому больше обратиться!

— А это точно Полли? — прошептал я. — Не маскировка?

Кристина метнулась к прикроватной тумбочке, схватила с неё золотой лорнет — такой же, какой был у Агнессы.

— Осторожно, — шёпотом предупредил я.

Переместился так, чтобы стоящая за дверью Полли меня не увидела — но сам в любой момент смог бы подстраховать Кристину. Она кивнула и приоткрыла дверь. Поднесла к глазам лорнет.

— О, какая прелестная вещица! — восхитилась Полли. — Не знала, что у тебя проблемы со зрением.

— Это случается, если меня разбудить в неурочное время, — проворчала Кристина, опуская лорнет. Полли, судя по всему, оказалась настоящей. — Так что случилось?

— Ах, — я этого не видел, но мгновенно представил, как Полли заламывает руки — этот жест был мне хорошо знаком. — Вообрази только: я пыталась сотворить новые духи. Специально для завтрашнего дня, он обещает быть таким волнительным! Очень модный аромат, знаешь — с нотками цитруса и сандала…

— Не интересуюсь, — отрезала Кристина.

— Да-да, — заторопилась Полли, — понимаю, ты всегда слишком занята учёбой! Но что-то у меня пошло не так. Возможно, переезд, или полнолуние повлияло… Не знаю. Но, в общем, теперь в моей комнате отвратительно воняет жжёной резиной. И сомневаюсь, что запах выветрится до утра. Ты позволишь мне переночевать у тебя?

— Элина умеет устранять любые запахи.

— Я знаю, я стучалась к ней. Но она не открывает! Должно быть, уже спит.

— А почему ты не хочешь пойти к Надин Барятинской? Вы же лучшие подруги.