— Здравствуйте, Нина Романовна, — вежливо присела Клавдия. — Я получила ваше приглашение, благодарю. Это для меня огромная честь, буду рада присутствовать.

— А тебя, Костя, хочет видеть дедушка, — будто не услышав Клавдию, так же механически продолжила Нина.

— Загляну к нему, как только провожу Клавдию, — сказал я. — А сейчас мы должны…

— Немедленно, — с нажимом перебила Нина. — Григорий Михайлович хочет видеть тебя в своём кабинете немедленно! А Клавдию Тимофеевну я угощу кофе.

Внутри у меня что-то оборвалось и упало. Не нужно было ходить к гадалке, чтобы смекнуть, что к чему. Ох, не хотел я, чтобы всё произошло так быстро…

Впрочем, внешне я не подал виду, будто что-то не так. Повернулся к Клавдии.

— Прошу меня простить, Клавдия Тимофеевна, должно быть, что-то срочное. Вернусь моментально.

— Ничего страшного, я с удовольствием проведу время с Ниной Романовной! — заулыбалась Клавдия.

А я прямиком направился к кабинету деда. Пару раз для приличия стукнул в дверь.

— Входите! — послышалось резкое.

Я вошёл и, закрыв за собой дверь, остановился. Эту немую сцену дед, видимо, планировал, пришлось ему подыграть. Да она того, право же, стоила.

Вот дед сидит в кресле за своим столом. Вот я стою напротив него, возле двери. А вот великий князь Борис возле книжного шкафа стоит, держа в руках одну из дедовых книг. Судя по выражению лица, меня он в данный момент рассматривает, как досадную помеху, которая вынудила оторваться от чтения.

Одет Борис был в домашнюю рубашку и брюки — наверное, ему подобрали что-то из старых Костиных вещей. Удивительно, что не выбросили.

— Что-то случилось? — спросил я с невинным видом.

Дед медленно начал наливаться багровостью. Ох, зря я шутить начал. А всё Костины гормоны, потребность повыёживаться даже перед лицом неминуемой смерти! Так вот она, неминуемая смерть, за столом сидит. С таким красным лицом, что того гляди — инсульт хватит.

— Ладно, давай начнём разговор с начала! — поднял я руки. — Это не то, что ты думаешь, я всё могу объяснить.

— Объяснить⁈ — Дед встал из-за стола и шевельнул рукой, ставя глушилку. Это меня порадовало. Значит, он пока никому не сообщил о своей удивительной находке. — Объяснить — это⁈ Ты похитил великого князя! Похитил! Великого! Князя! Ты вообще соображаешь, что натворил⁈ Ты понимаешь, что твоя голова уже летит с плахи в корзину и падает там рядом с моей головой? С головой твоей сестры, твоей тётушки!

— Я ведь уже объяснял вам, сударь, — подал вдруг голос Борис, — что похищением в строгом смысле слова это назвать нельзя! Поскольку я отправился сюда вместе с Костей добровольно, будучи полностью осведомлённым обо всех нюансах и последствиях.

Дед, тяжело дыша, замолчал. Рявкнуть на Бориса он не мог себе позволить — хотя ему явно до зарезу этого хотелось. Ситуация выходила за рамки тех, в которых он разбирался, и сейчас дед был в первую очередь растерян.

— Как ты спалился? Смывал воду в туалете? — спросил я, грустно посмотрев на Бориса.

— Да я даже с кровати не вставал! — возразил тот. — Просто… сначала услышал ссору за дверью, а потом дверь начали открывать. Я спрятался было под кровать, но там было пыльно, и… Я чихнул. Понимаю, как это глупо, но…

— Вы, что — отобрали у Нади ключ? — перевёл я взгляд на деда. — Ну, знаешь… Я думал, вы с Ниной выше подобного.

— Не смей меня упрекать! — погрозил дед дрожащим пальцем. — Не смей! Не в твоём положении…

— Слушай, мы сейчас чего хотим? — перебил я. — Показать великому князю, как умеем швыряться друг в друга чёрной магией? Он — наследник императора, ты — заседаешь в Ближнем Кругу. По-моему, так себе идея. Давай мы убьём друг друга как-нибудь после — если с этим не справятся другие люди.

— Ты… — прорычал дед.

— Я сделал то, что считал правильным, — отрезал я. — Как всегда. И если ты не забыл, то до сих пор все мои поступки, так или иначе, приводили к позитивным переменам.

— Мне лично перемены совершенно точно идут на пользу, — снова вмешался Борис. — Давно не чувствовал себя таким здоровым! Собственно — никогда не чувствовал. Должно быть, тут у вас какой-то особенно хороший воздух. Надо будет сказать отцу, чтобы построил здесь усадьбу, или дворец, или что там полагается строить. А вот эта книга… — Он с благоговением показал нам обложку пухлого тома, который держал в руках. — Год назад по моему приказу перерыли весь Петербург! Справлялись и в Москве, и за границей, но не нашли ни одного экземпляра! Аббат Кальне, «Трактат о явлениях духов»! Оригинал одна тысяча шестьсот девяносто восьмого года!

Борис говорил так, будто ждал, что мы с дедом ахнем и повалимся ниц — не перед ним, но перед раритетным трудом господина Кальне.

— Я дарю вам эту книгу, — сказал дед.

— В-вы ведь это — не серьёзно? — пролепетал Борис, прижав книгу к груди. — Это… невероятная библиографическая редкость, вы не представляете, должно быть…

— Я не смогу унести её с собой в могилу, так пускай она по крайней мере останется у человека, который её ценит! — махнул рукой дед.

— Хватит уже про могилу, а? — поморщился я. — Если ты не будешь так нервничать по пустякам, меня переживешь.

— Клянусь, вернувшись во дворец, я отблагодарю вас за этот дар! — с жаром заявил Борис.

— Не сомневаюсь, — буркнул дед.

Как-то быстро у него иссяк запал, и я поспешил этим воспользоваться:

— К нам приехала Клавдия Тимофеевна, я хочу показать ей Бориса…

— Да неужели! — всплеснул руками дед. — Ты хочешь показать больного мальчика, которого лишил надлежащего ухода, целителю⁈ Какая здравая мысль — для разнообразия!

Первым делом я отвёл Бориса в свою комнату. Дед следовал за мной.

— Кроме тебя и Нины кто-то знает? — спросил я, когда мы вышли из комнаты.

— Нет, — заявил дед. — За кого ты меня принимаешь?

— Уверен? — настаивал я. — У прислуги длинные уши!

— Мы применили все магические и немагические средства, чтобы скрыть этот немыслимый инцидент! — вскинул гордо голову дед.

— Угу, молодцы. Только вот если бы вы не полезли в мою комнату за каким-то чёртом — не понадобилось бы вообще ничего применять, — буркнул я. — И что же теперь выходит? Выходит, что в этом доме у меня нет и быть не может никакой личной жизни. Как, впрочем, и у Нади.

Дед вновь начал наливаться багрянцем.

— Так ты вменяешь мне в вину… — начал было он.

— Да ничего я никому не вменяю, — отмахнулся я. — Просто смотрю и делаю выводы. Дом — твой, правила в нём — твои. До сих пор меня всё устраивало. Но вот с таким порядком вещей я мириться не намерен. Как только закончим с этим делом, я вернусь в Академию. Там в мою комнату тоже могут войти когда угодно, но вошедшие при этом хотя бы не являются моими родственниками.

— «Закончим с этим делом»? — переспросил дед. — Да когда мы с ним «закончим», ты переедешь не в Академию, а в тюрьму! Правда, ненадолго. На тот короткий период, который будет отделять тебя от виселицы.

— Вряд ли, — коротко сказал я. И двинулся к лестнице.

Дед пошёл за мной. Тон его несколько изменился.

— Костя, — обеспокоенно окликнул он. — Ты, что же — хочешь сказать, что больше не намерен жить с нами?

— Не намерен, и никакой трагедии в этом не вижу. Академия даёт мне жильё на весь период обучения. А по окончании курса я буду взрослым и полноценным членом общества. Насколько я успел заметить, весь род Барятинских не ютится под одной крышей.

— Но ты… — ахнул дед. — Ты — это другое…

— А вот об этом нужно было подумать до того, как входить без разрешения в мою комнату, — отрезал я. — Всё, закрыли тему.

Надо же. А ведь сам не так давно думал, что будь у меня ребёнок со странностями в поведении относительно комнаты, я бы поступил именно так, как поступил дед… Вот они — двойные стандарты в действии. Хотя — почему «двойные»? Если мой ребёнок уже подрос бы, я бы после такого спокойно воспринял его переезд. Поступок — следствие. И ни к чему лишние эмоции.