- Как же вы меня посвятите? – вскинула брови наша героиня. - Разве вы посвящаете вампирш?

- Опять ты за своё, - нахмурился брат.

- Я стану связующим звеном между вами и вампирами.

- «Связующим!» - усмехнулся Конор. – Скорее развязующим. Развязующим войну похлеще ожидаемой.

- Не будь таким пессимистом… А в Юджине много вампиров?

- Постоянных, вообще, нет. Только заезжие.

- А что им здесь не нравится?

- Не знаю. Говорят, несколько семей жило раньше. Не приживались.

- А в Портленде постоянные?

- Да.

- А ещё где?

- В Орегоне они облюбовали только Портленд, Медфорд и Сейлем.

- О, столица и крупные города? А разве они не должны кочевать из штата в штат?

- Некоторые кочуют, некоторые надолго оседают.

- А как те, которые оседают, скрывают, что они вампиры? Их вечная молодость не вызывает подозрений?

- Вампиры помнят с кем контактируют и раз в несколько десятилетий стирают себя из их памяти.

- Это ж могут быть сотни людей! Продавцы, официанты, соседи, друзья…

- Они никого не забывают.

- Никогда? Может забывали какого-нибудь любопытного соседа? Какого-нибудь затворника, наблюдающего за всеми из бинокля?

- Да, я слышал про такое. Потом эти любопытные начинают болтать и напоминают о себе.

- А те, кому они успели наболтать?

- Думаешь, они верят? Вспомни себя.

- Да, в такое непросто поверить…

Они подъехали к одной из лучших гостиниц в городе «Хайят Плэйс» и остановились возле бетонной клумбы с экзотическими кустообразными растениями.

- Ладно, - поцеловала брата Джейн. – Давай. Ты домой?

- Нет, на работу. Проверю, как там без меня расслабились. Давай.

«Ну и чудеса! – думала Джейн, подходя к главному входу «Хайят Плэйс». – Проснусь завтра и ни за что не поверю, что это было взаправду. Придётся Конору ещё раз превращаться»

Она зашла в гостиницу, улыбнулась улыбнувшейся ей девушке на ресепшне и свернула влево – туда, где стояли столики с креслами.

Причудливые растения в огромных горшках, сказочно светящийся бар, ресепшн – чудесное сочетание двух видов камня и дерева, - яркие узкие лампы, выполненные в виде причудливых символов на всю стену за ним и посаженные за огромную деревянную решётку – что может быть труднее описания причуд креативных дизайнеров? - мягкие удобные кресла со столиками, негусто расставленные повсюду и сгустившиеся возле бара и просто идеально подобранное тёплое освещение, дружески обнимающее всяк заходящего сюда, не были удостоены и десятой части внимания и восхищения нашей героини. Красота мало интересовала её сейчас.

Какая уж тут красота, когда в голове одни чудеса?

Служащие и постояльцы гостиницы, неравномерно распределённые по тёпло-бежевому холлу с большими окнами, разбавляли тихую спокойную музыку бормотанием и смехом.

Джейн жаждала и одновременно боялась разговора с Дональдом.

«А что если Конор прав? – думала она, сидя в одном из негусто расставленных кресел. - Кто ж захочет так рисковать? Рисковать вечной жизнью? Но его взгляд, его отношение… Исчезнут, когда он насытится мной? Нет, он любит меня!»

Я забежал вперёд. Не эти мысли были её первыми мыслями в гостинице. Им предшествовали восторги бессмертием. Джейн восторгалась им, когда проходила через вращающуюся входную дверь, улыбалась девушке на ресепшне, шла к мягкому удобному креслу и усаживалась на него.

«Я буду бессмертной! Вечно молодой и красивой! С уймой времени для чего угодно! Бессмертной! Класс! – улыбалась она от счастья, заходя в гостиницу и тут же адресовала секунду этой улыбки девушке за чудесным сочетанием двух видов камня и дерева. – Подумать только! Бессмертной! Тысячи лет для чего угодно! Я буду постоянно менять страны и города. Выучу все языки. Стану истинной итальянкой, француженкой, русской, бразильянкой… Да кем угодно. Перечитаю все книги, пересмотрю все шоу, мультики, фильмы, переговорю с тысячами разных людей. Пойму и прочувствую каждого из них. Я буду мудрейшей из мудрейших! - она дошла до кресла и уселась в него. - И всё это с Дональдом! О! Мы будем счастливейшей вампирской парой на свете!»

Ухмыляющееся лицо Конора влезло в счастливые мечты нашей героини и разровняло её довольную улыбку.

«А что если Конор прав? – подумала она. - Кто ж захочет так рисковать? Рисковать вечной жизнью? Но его взгляд, его отношение… (улыбка стала робко возвращаться) Исчезнут, когда он насытится мной? (робко возвращающаяся улыбка уступила место нагло оттолкнувшему её выражению тревоги) Нет, он любит меня! (решительный вид шугнул с лица тревогу и твёрдо занял позиции)»

*****

Мысли о бессмертии висели над всеми мыслями нашей героини с той самой секунды, как Конор выкрикнул: «Он бессмертный, Джейн!». После этих слов в её голове включился припев песни Forever Young от Alphaville (можете включить его, чтобы лучше понять состояние её души), она опьянела от счастья и душевного подъёма, встрепенулась от атакующих её кожу «мурашек», безумно захотела стать вампиршей и стала аргументировано, энергично и даже яростно защищать свою любовь.

На самом деле Джейн защищала любовь и бессмертие – главные составляющие её счастья. Не подозревая о возможности второго, относясь к нему, как к несбыточной, но великой и светлой мечте, она всю жизнь преувеличивала значимость первой, чтобы она одна могла заполнить её душу. И это вполне получилось: любовь к Дональду так полно пропитала радостью её сущность, что более мелкие удовольствия жизни: еда, танцы, пение, восхищённые взгляды людей, болтовня с друзьями, просмотр фильмов, быстрая ходьба, езда за рулём, выезды на природу и всё остальное, уже не могли добавить к этому ничего существенно ощутимого без главного героя её сердца рядом.

Теперь – уже не подозревая, а зная о возможности бессмертия, - она чувствовала, что её душа радостно расширяется, чтобы принять его и сделать её счастье по-настоящему полным. Великая, светлая мечта, вынырнувшая из фантастического мира невозможного в реальный мир возможного, набирала силу, увеличивалась в размерах и расползалась по сознанию и душе девушки, гордо заявляя, что не любовь, а именно она первая и главная составляющая её счастья.

И это было правдой. Радостно расширенная душа нашей героини выделила для ожидаемого бессмертия больше пространства, чем для любви. Она выделила для него сферу вокруг сферы любви. Потеря Дональда образовала бы в ней большую дыру, потеря надежды на бессмертие – ещё большую пустоту вокруг этой дыры. Дыра бы постепенно затянулась до размера, на котором другие радости жизни – в том числе другие любовные отношения, - смогли бы её заполнить. Пустота вокруг неё – нет. Ничто реальное, фантастическое и волшебное не могло сравниться для Джейн с бессмертием и вечной молодостью и компенсировать их отсутствие. Теперь ей не суждено было стать счастливой без них, даже имея цельную сферу настоящей любви. Зияющая пустота, окружающая эту цельную сферу, сделала бы её счастье таким блеклым, что ни она, ни кто-либо другой просто не смогли бы его почувствовать.

Знание о возможности бессмертия обещало подарить счастливой девушке ещё больше счастья или забрать всякую надежду на него. Наша героиня была уверена в первом, светлом варианте, поэтому её душа и расширилась радостно, а не печально.

Великая, всепоглощающая и непобедимая тоска от осознания конечности своего бытия, которую она ощущала особенно остро, слушая грустную музыку Эннио Морриконе, показалась бы ей смешной и нелепой, если бы заявилась сейчас и приятно будоражащей, если бы сделала это под аккомпанемент вышеупомянутого маэстро.

Бессмертие являлось для Джейн высшей, абсолютной, незаменимой и непоколебимой ценностью. Осознание того, что оно уже почти у неё «в кармане», заставило её конкретнее задуматься о его правильном использовании, обозначить то, что она хотела сделать первым делом и отодвинуть то, что может подождать века и тысячелетия – например, захватывающие душу и покоряющие своей колоссальностью и великостью космические путешествия. О, как же она хотела увидеть разные миры и расы, как грезила о межгалактических перелётах, которые должны были стать доступными только её далёким потомкам. Теперь они были доступны и ей. Осталось только подождать неважно сколько и отправляться в путь к далёким планетам и звёздам.