Г у с е й н. Забудь и думать о спирте!
Г ю л ь а л и. За клевету Уголовный кодекс Азербайджанской Советской Социалистической Республики…
Г у с е й н. Подожди, законник!
Г ю л ь а л и. За клевету полагается…
Д ж а л и л з а д е. Этот грех можно смыть только чистой водой новых колодцев, которые пробурит бригада товарища Тумаджева.
Тумаджев кивает головой в знак согласия.
И н ш а л л а х. Записывайте и нас в эту бригаду.
Д ж а л и л з а д е. Я вижу, что все мужчины мечтают о руководящих постах. Я назначаю вас руководителями вашей совести и чести — это самая высокая руководящая должность. Вы согласны, мужчины?
М у ж ч и н ы. Согласны.
Д ж а л и л з а д е. Тогда с первым вопросом повестки дня мы закончим.
И н ш а л л а х. А теперь перейдем к ашугам, товарищ Джалилзаде.
Д ж а л и л з а д е (ашугам). Что, тоже пишете?
П е р в ы й а ш у г. Спаси аллах, у нас и образования нет, играем на сазе, сочиняем стихи, песни, радуем сердца людей народной музыкой!.
И н ш а л л а х. Если эту какофонию принять за народную музыку…
Г у с е й н. Что касается музыки, то мы слышим только зурну.
Д ж а л и л з а д е. По обычаю отцов устроим вашим ашугам состязание: кто быстрее и лучше сочинит песню о наших передовых женщинах.
П е р в ы й а ш у г. Ей-богу, у меня есть справка из Дома народного творчества.
В т о р о й а ш у г. У меня тоже есть справка…
И н ш а л л а х. Сейчас не справки соревнуются.
Д ж а л и л з а д е. Народ решит, ашуги вы или нет. Ну, выходите вперед.
П е р в ы й а ш у г (становится в позу, приподнимает плечи, начинает бренчать на сазе).
Ты погляди на куст хлопка,
Ты погляди на руки наших дочерей,
Ты полюбуйся на наш урожай,
Собирай урожай, собирай!
Д ж а л и л з а д е. И это называется песней? А что нам споет второй ашуг?
В т о р о й а ш у г (тихо Искандеру). Вся надежда на тебя, дуй сильнее. (Становится в позу. Задирает голову, замирает и «поет».)
Эй, эй!
На поле хлопковом куст, куст, куст.
Эй, эй!
Не думай, что он пуст, пуст, пуст.
(Начинает пританцовывать, на лице мучительное раздумье, губы шевелятся, он явно ищет рифму.) Пуст, пуст.
С а м а н д а р. На «куст» и «пуст» просится рифма «дуст».
И н ш а л л а х. От такой песни тараканы и без дуста передохнут.
П е р в ы й и в т о р о й а ш у г и (переглядываются, кивают Искандеру и начинают пританцовывая громко петь).
П е р в ы й а ш у г.
Эй, эй, эй.
Спрашивает ашуг Али,
Где находится ашуг Вели?
В т о р о й а ш у г.
Отвечает ашуг Вели:
Здесь находится ашуг Али.
В м е с т е.
Хорошо в родном краю, эй, эй, эй!
Д ж а л и л з а д е. Эй, хватит кричать. Послушайте, что вам люди скажут.
Г ю л ь а л и. Хорошая песня — бальзам для сердца, а такую лучше не слушать совсем.
И н ш а л л а х. Оказывается, они водили нас за нос.
Искандер молча кладет зурну на стол.
Ф а р х а д. Если вы мужчины, отдавайте свои сазы.
Д ж а л и л з а д е. А вместо музыкальных инструментов выдайте им по лопате. Тумаджев, все поступают под твою команду, очищайте колодцы.
Фархад раздает лопаты, Гюльали ставит всех по росту.
Г ю л ь а л и. Взвод, равняйсь! Ша-агом марш!
Мужчины во главе с Тумаджевым не очень стройно выходят со сцены. Среди женщин одиноко стоит Гусейн. Вдруг он срывает с себя фартук, бросает его и бежит вслед за остальными мужчинами.
З а н а в е с.
Перевод М. Гусейновой.
ЗЕМЛЯКИ
Комедия в пяти картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ф а р и д — заместитель министра социального обеспечения.
Б а л в а з о в — заведующий отделом социального обеспечения.
Г ю м ю ш о в — бухгалтер отдела социального обеспечения.
Х а н у м — уборщица отдела социального обеспечения.
Я к у б — отец Фарида.
Г ё к ч е к — мать Фарида.
С а р ы С а р ы з а д е — спекулянт.
Х а н а л и — дворник.
З а х р а — многодетная мать.
М а ш а л л а х.
З а р р и.
Н у р и.
К я з ы м.
Ш о ф е р.
П е р в ы й м у ж ч и н а.
В т о р о й м у ж ч и н а.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Отдел социального обеспечения. Звонит телефон.
Г ю м ю ш о в. Бухгалтер отдела социального обеспечения Гюмюш Гюмюшов слушает. Товарищ Балвазов? Ушел на объект. Погодите, кажется, он вернулся.
Входит Б а л в а з о в. Гюмюшов передает ему трубку.
Б а л в а з о в. Я слушаю. В настоящее время мы не нуждаемся в уборщице… Потому и сократили. Кончится ремонт — решим. До свидания. (Кладет трубку.) Гюмюшов, видел, как я ловко подвел под сокращение тетушку Ханум? Убралась, забрав пожитки.
Г ю м ю ш о в. Ты молодчина, товарищ Балвазов. Снять с работы человека, тем более рядового… Ей-богу, сейчас уволить уборщицу трудней, чем снять министра. Притом женщину, да еще такую языкастую, как Ханум. Ловко ты избавился от нее!
Б а л в а з о в. Мы и на должность инспектора примем своего, гырговулинца. Мне звонили из министерства, что пришлют человека с высшим образованием. Как знать, что это за птица? Ничего, пока он будет добираться, мы примем своего земляка, а перед тем извинимся, что место занято. Тогда у нас все пойдет как по маслу.
Г ю м ю ш о в. Дорогой товарищ Балвазов, такой ты умелый, ловкий, просто диву даюсь, отчего тебя не назначат министром?! И умом ты вышел, и ростом, и силой.
Б а л в а з о в. Где уж нам в министры! Не до жиру… Вокруг одни демагоги…
Г ю м ю ш о в. Ты сказал демагог, и я снова вспомнил Ханум. Грозилась дойти до самого министра.
Б а л в а з о в. Пусть жалуется хоть самому аллаху. Я так оформил приказ на нее… Разве сейчас мы нуждаемся в уборщице? (Подмаргивает Гюмюшову.) Какое мы имеем право бросать на ветер народные деньги? Запомни, Гюмюшов, там, где речь идет об интересах государства, никто и пикнуть не посмеет. Наша контора на ремонте. После возьмем, кого захотим. А ремонту, к слову сказать, конца не видно.
Г ю м ю ш о в. Эх, Балвазов, надо было ремонтировать, когда ты был начальником ремконторы, сейчас в ус бы не дули…
Б а л в а з о в. Гюмюш, странный ты человек, откуда было знать, что меня занесет в эту дыру…
Входит Х а н у м.
Г ю м ю ш о в. Ой… Тетушка Ханум, ты снова здесь?
