К моему удивлению, Симайна ответила.
Впрочем, не сразу. Приоткрыв рот в имитации растерянности, она «задумчиво» пожевала губу и сделала неопределенный жест. И я не сразу осознал, что даже если кукла и хотела помочь, то просто не могла, потому что все ее познания о географии Юдайна-Сити ограничивались цехом сборки, слепой доставкой в уютный дом и хаотичным перемещением во время недавнего бегства.
Но она заговорила, причем пугающе чужим голосом, определенно воспроизводя подслушанное на службе у Заботливой Лоло:
— В «Киноварь» тебе нужно, пунчи, — произнесла Симайна хриплым мужским баском, — второй ярус, братишка, там Зоркого Куирколя найдешь, он вопросов не задает. Сисадда? Я слышал, парни ему и не такое вонючее дерьмо сливали, брал с охоткой…
— Отлично, Симайна, ты молодец! — поддержал ее я, хотя совершенно не оценивал ситуацию на «отлично». — Ты продала украшение, чтобы пополнить запасы денег на бегство?
— Щедрость господина Куирколя была художественно приукрашена его бывшими клиентами.
— Охотно верю. Как ты добралась до «Киновари»?
В ответ кукуга разродилась монотонным набором цифр и литер, в котором я не сразу распознал городские координаты. Снова открыв систему гаппи, я развернул свето-струнную карту гнезда и ввел данные с опорой на дом Черных Юбок.
Хмыкнул. Результаты откровенно разочаровали — система указала на старую тюремную больницу к северо-западу от города… Помассировав переносицу, я пораскинул мозгами, попробовал мыслить категориями кукуга и уловил-таки собственную ошибку. Ввел координаты заново, на этот раз указав отправной точкой «Слюдяной небесный мост», доминантный объект всего Юдайна-Сити.
Хмыкнул снова, на этот раз с довольной улыбкой: «Киноварь» оказалась старым торговым центром «Алый восход» на юго-восточном краешке Ишель-фава. Далековато от дома, к мешочникам этого района я бы обратился едва ли…
Наблюдая за моими действиями, Симайна изобразила улыбку и благодарно кивнула. Байши, до чего же легко было обмануться, глядя на ее «эмоции»!
— Ты мне очень помогла, девочка, — благодарно произнес я и осмелился прикоснуться к рукаву собственного пальто.
Синтет молчала и ждала. Оба понимали, что обмен тайнами завершен, и теперь наши пути разойдутся. Причем спешно, ибо я был вынужден не терять ни минуты. Еще раз медленно кивнув, Симайна первой открыла дверь и выбралась из фаэтона во влажные клубы пара.
Я прихватил рюкзак и последовал за ней.
Застыв перед капотом «Барру», кукуга терпеливо дождалась, пока я щедро опрыскал маслом водительское сиденье, панель управления и клавиатон угнанного транспорта. Клубы подвального пара надежно скрывали переулок от случайных взглядов с улицы.
— У господина Ланса не будет проблем, вызванных недостойным поведением неразумной Симайны? — едва слышно спросила та, когда я приблизился и вытер масляные пальцы о шею и запястье.
— Не переживай, детка! — Вот уж совершенно не ожидал, что так залихватски подмигну убийце Гладкого. — Ничего такого, с чем господин Ланс не справится.
И подумал, что было бы неплохо действительно отыскать в недрах верного рюкзака уверенность, с которой я врал беглой кукле…
— Что господин Ланс прикажет дальше?
— Попросит, Симайна, ты помнишь?
— О чем господин Ланс попросит?
— Отдай-ка мне пальто, — я натянуто рассмеялся, и кукуга тонкой вежливой улыбкой поддержала это нервное веселье.
Зажав рюкзак между ног и натягивая одежду:
— Теперь мы расстанемся, Симайна. Как и обещал, я тебе не судья, и дальше все зависит только от тебя…
Подтянул лямки, сунул руку в карман пальто и нащупал комок мятых рупий.
— Вот, возьми. Пригодится.
Кукуга послушно протянула пальцы и с удивлением пересчитала отданные мной деньги. Десять рупий, больше трети остатков от утреннего пополнения в бумажнике.
— О, господин Ланс! — с жаром прошептала Симайна и тут же вернула мне понимание о заложенной в синтетическое желе профессии: — Это так щедро с вашей стороны! Быть может, вы готовы вернуться на заднее сиденье этого фаэтона, где глупая Симайна могла бы отплатить господину за…
— Симайна!
Все-таки кукуга были созданы очень умело, потому что онсэн мгновенно расшифровала интонации моего сдавленного вскрика и покорно осеклась. Поклонилась, причем низко и долго.
— Я искренне благодарю господина Ланса и желаю ему удачи! — прекрасно откалиброванным голосом сказала Симайна, раскрывая ладони в доброжелательном жесте. — Если господин Ланс пожелает, о нашей встрече не узнает никто. Даже госпожа Лоло, если ее неразумной служанке еще доведется встретить свою добросердечную хозяйку…
— Пожелает, — без промедлений откликнулся я, и обернулся, будто Лоло внезапно вошла в переулок. Байши, нервишки-то расшатались… — Но ты ведь помнишь, девочка, что я не смогу ответить молчанием?
— Я уважаю решение господина фер Скичира, — все тем же глубоким, но вежливо-отстраненным голосом признала кукуга. — Пусть будет легким его путь. Симайна может идти?
— Может…
И она зашагала прочь, осторожно переступая грязные лужи в истоптанных ритуальных туфлях, совсем не предназначенных для улицы; грациозно придерживая когтями широкую черную юбку и кончик хвоста; неотличимая от сотен тысяч других самок, ежедневно встречаемых мной на улицах обожаемого гнезда.
Клубы пара заретушировали ее силуэт, скрыли, и через несколько секунд я остался в переулке один.
Быть может, мне еще предстоит пожалеть о проявленном благородстве… но в условия контракта с Подверни Штанину не входило задержание того, кто причинил вред его сыну, а это значит, моя совесть чиста. Ну, или почти. Во всяком случае, точно станет немножечко чище после пары бутылок паймы…
Пинком захлопнув водительскую дверь фаэтона, я развернулся и пошел в противоположном направлении. Рой мыслей, дождавшийся тишины и относительного одиночества, тут же бросился в атаку, усилив и без того гадкую головную боль.
Что в остатке? Тихоня Гладкий входил в шайку, ограбившую антиквара. Но когда пришло время сдавать кассу, зажал самый неприметный, с его точки зрения, кулончик. Который, вероятно, был главной целью заказчика, но оказался дополнен списком ерунды, чтобы не надувать значимость одиночного украшения и не повышать стоимость заказа. Затем Гладкий совершил ошибку — украл жалкий кулон у подельников и подарил любимой онсэн. Узнали об этом Кринго и Псина? Скорее всего, нет…
Кулон нужен «Желтым котелкам». Но Термокружка обмолвился, что Псину и его полудурков нанимали не они. А сами «Котелки», в свою очередь, трудятся (на этот раз «деликатно») над поисками для представителя из «Диктата». Который, судя по всему, и заказал ограбление.
Яри-яри… Мощно. Но не моего ума дело, если хочу еще хоть немного потоптать улицы Юдайна-Сити. Вопрос: почему «Котелки» сами не тряхнули Лепестка? Ответ: потому что кто-то умный этим утром выбил из нарика дерьмо на бетонных спиралях «Аркады», и теперь хмырь затаился…
Вокруг блистала огнями и шумела вечерняя улица, но я не спешил к станции транзита. Надев маску и очки, натянул капюшон и молча наблюдал за прохожими, взвешивая события уходящего дня.
Что случилось в уютном доме? Кукуга пробила кулон через Мицелиум, где ее и шарахнул странный сбой, превратив в мифического девианта. Такое возможно? Ответ на этот вопрос может дать Зикро, но болтовню с верным глабером придется отложить…
Затем Симайна сбежала, скинула кулон (и, наверняка, другие подарки клиентов), но по ее следу с какой-то стати пошли «Бритые хвосты». Не случайно же те оказались в «Нимнога паяим»? А может, их навел ушлый перекупщик из «Киновари»? И причем здесь братцы из «Уроборос», чьих чистильщиков я видел в доме Черных Юбок?
Могло быть так, что боевики «Хвостов» неофициально работали на Пыльного, и это Сакага направил отморозков по следу маяка? Тогда будет совсем неприятно, если он узнает, что я причастен к заварушке в Гариб-базаре… Хм… и за кукуга ли приходили Брукс и его дружки? Или за безделушкой, которую рассчитывали найти в черном кармане? Но почему тогда Пыльный вообще позволил синтету так далеко уйти?
