— Слушай, улица говорит, ты хорош, — не спросил, а констатировал он. — Чуть ли не лучший в своем деле во всем Бонжуре и прилегающих районах.

— Смотря, что говорит улица, — мягко согласился я. — Вроде бы считается, что я недурно пою. А над моими танцами могут посмеяться детишки.

Термокружка хищно прищурился, но так и не моргнул, с каждой секундой выглядя все более угрожающим. Перстни, однако же, усмехнулся.

— Ты работаешь на Нискирича фер Скичиру, так?

Я покосился на него, одновременно пытаясь определить, чем чу-ха вооружен.

— Это не является тайной.

— Фамилию задарили? — внезапно уточнил Термокружка, не вынимая питьевую трубочку из пасти. Его голос был глухим и надломленным, выдавая застарелое ранение горла.

Я решил проигнорировать бестактный вопрос; поерзал на сиденье, одновременно устраиваясь к Перстням вполоборота, и обратился к шрамированному.

— Судя по классу фаэтона, «Котелки» стали подрабатывать на Смиренных Прислужников?

Очередной шумный глоток Термокружки оборвался на середине, но Перстни снова покачал головой, будто хотел показать, что был готов к моей непокладистости.

— Слушай, если ты спрашиваешь, как идут дела, то недурно, вашими молитвами. — Он лениво откинулся на сиденье и расправил полы черного френча. — Но нет, Ланс, мы не работаем на смирпов.

— Значит, у «Котелков» появился вкус! Поздравляю!

Одна моя половинка упивалась собственным остроумием. Вторая в панике умоляла перестать провоцировать собеседников и засунуть остроумие в отверстие, никогда не видевшее дневного света.

Однако Перстни не обиделся и в этот раз.

— В настоящее время нас попросили выступить посредниками одной уважаемой организации. Если тебе интересно, — доверительно добавил он, — ничуть не менее уважаемой, чем почтенные Прислужники, да будут их годы длинны, а решения бесконечно мудры.

Я чуть не поперхнулся слюной. Услышал собственный голос со стороны и запоздало сообразил, что безнадежно сбил тембр:

— Снова поздравляю! И кто же эти счастливцы, заполучившие в партнеры столь уважаемую уличную казоку?

По обшивке фаэтона шуршал гонимый ветром песок, время от времени бросая на черную полированную плоть мелкий уличный мусор. За окнами виднелись размытые силуэты пешеходов, отчаянно бранящихся на перегородивший дорогу «Крейс».

Термокружка снова прищурился, пытаясь перехватить мой взгляд. И снова сделал это не моргая, чем немало меня разнервировал.

— Слушай, пунчи, скажем так, — в отличие от угрюмого приятеля, Перстни продолжал демонстрировать терпеливое дружелюбие, — эта крайне уважаемая казоку, отстаивающая свои интересы преимущественно в промышленных районах нашего великого Юдайна-Сити. Сисадда?

Моя следующая шутка застыла на губах, скукожилась и рассыпалась в прах. Я невольно выпустил нож и попробовал покрутить кольцо Аммы, но перчатка не позволила, отчего со стороны показалось, что я нервно ухватил себя за палец. Спохватившись, спешно сунул правую руку обратно в карман с оружием.

Термокружка заметил и едва заметно улыбнулся. Перстни продолжал искоса наблюдать за моей реакцией. Просторный салон позволил ему раскинуть мускулистые лапы на подголовники заднего сиденья, при этом между нами еще осталось немало пространства.

Неужели расфуфыренный чу-ха намекал на «Диктат Колберга»? Но тогда какого беса им понадобилось от меня? Ладонь на рукояти ножа вспотела.

— Далековато вас занесло, — осторожно прокомментировал тот второй я, что любил исключительно адреналиновый юмор. — Размышляете, какое предприятие прибрать? — И, игнорируя мертвенный взгляд Термокружки, заговорщицки понизил голос: — Слышал, неподалеку есть интересный пошивочный цех. Не меньше тридцати сотрудников, максимально говеное из существующего оборудования, а качество одежды оставит в недоумении самого отчаявшегося чу-ха…

Перстни вздохнул, печально взглянул на напарника и почесал шрамы на правой щеке.

— Остряк, да? — Он неторопливо пригладил усы и с философским пониманием кивнул. — Нас предупреждали…

— А о чем еще вас предупреждали?

Байши! Иногда мне стоило носить кляп…

— Что тебя можно нанять, — не смутившись, ответил Перстни, второй раз заставив меня сглотнуть. — Нанять для решения, скажем так, деликатного вопроса. А еще, что, несмотря на всю твою дерганную смешливость, ты лучше прочих чу-ха умеешь держать свой крохотный язычок за своими страшненькими зубками.

И уставился на меня, ожидая реакции.

Что ж, она последовала, причем весьма яркая. Надеюсь, напряжение и полумрак позволили мне сохранить ее в тайне, а пронзительный взгляд Перстней я выдержал с безразличным холодком. Удивил ли меня «Котелок»? Безусловно. Обещало ли его предложение стать интересным? Более чем!

Однако:

— Лестно слышать, парни, но я сейчас при деле, — отбросив малейшие намеки на шутливость, ответил я, поочередно поглядев на обоих и без дрожи выстояв под немигающим взглядом Термокружки. — Могу оставить номер помощницы, она запишет вас на прием, там и договоримся.

Тишину уютного салона снова нарушил хриплый голос второго «Котелка».

— Не зарывайся, умник, — проскрипел бородатый чу-ха и самую малость подался вперед. — Похер планы, я все сильнее хочу вышвырнуть тебя в песчаную бурю.

Я хотел сказать, что даже не пытался юморить. И что действительно нахожусь при деле, к любому из которых отношусь предельно ответственно. Но тем самым чутьем, что позволяет выживать на улицах, я вдруг уловил легкую перемену атмосферы, а поэтому лишь молча кивнул.

— Весь внимание, господа.

— Слушай, ты можешь помочь нам найти одну вещь, — снова проговорил Перстни, любуясь украшениями на когтистых пальцах. — Видишь ли, Ланс, наш хетто не любит копаться в отбросах, а эта самая вещь может оказаться где угодно. Так что мы решили, что самую грязную работу сделаешь именно ты. Разумеется, за щедрое вознаграждение.

— Цена вопроса? — почти без заминки выпалил я, заставив Перстни заинтересованно покоситься.

— Допустим, я назову сумму в три тысячи, — задумчиво произнес он, внимательно наблюдая за моим лицом.

Три тысячи… Вообще-то я гордился умением держать невозмутимую мину, это признавали все крысюки, с которыми нам доводилось сходиться за игровым столом в «Оглянись!». Но «Котелки» видимо все же заметили, как дернулось веко…

— Пять, — решительно поправил шрамированного я.

Потому что если уж ковать клинок, то пока заготовка раскалена.

— Слушай, пошел-ка вон! — задорно хохотнул Перстни и потянулся к клавиатону управления дверьми.

— Пусть будет три. — Смирение, с которым я это произнес, не шло ни в какое сравнение со злостью на собственную наглость. — Попробовать стоило.

— Любой бы попробовал, — признал Перстни, убирая лапу от клавиатона. И доброжелательно добавил: — Слушай, так и быть, накинем еще тысячу бонусом, если искомая вещь будет обнаружена быстро.

— О каких сроках мы говорим?

— Ты просто найди ее там, куда не достают даже самые глазастые системы наблюдения, — не меняя голоса, посоветовал чу-ха в черном кожаном френче, — а мы решим, быстро ли все сделано.

Я задумался.

Конечно, тут было, о чем подумать — три куска плюс один сверху! Сквозь пылевые вихри за тонированным окном виднелись иероглифы уютного дома, черные на сером бетоне колонны, будто ожоги.

Разумеется, предложение «Котелков» (даже стартовое) выглядело нереально заманчивым, хоть выбор исполнителя и казался немного странным. А Нискирич никогда не ограничивал меня в поисках клиентуры, даже если речь заходила о других казоку…

Закончится ли поиск Гладкого Мисмис за порогом этого борделя? Я очень хотел верить, что щенок до сих пор там, мучается с похмелья и спускает на девочек последние деньги. Потому что если его там нет, мое желание заполучить четыре тысячи рупий может перевесить над желанием недорого найти непутевого малолетку, якшающегося с такими, как Кринго…