Яков был занят переговорами с Филиппом III о женитьбе своего сына на испанской принцессе и никак не хотел раздражать его. 9 июня Яков подписал документ, в котором говорилось о его «глубоком возмущении» эксцессами, допущенными Рэли. Король подчеркивал, что ему известно о них лишь по слухам, и просил всех, кто что-либо знает о преступлениях Рэли, безотлагательно сообщить об этом Тайному совету. Документ был опубликован 11 мая, а на следующий день первый лорд Адмиралтейства издал приказ об аресте Рэли.

21 июня «Судьба» подошла к Плимуту. Рэли поставил корабль на мертвый якорь и отослал паруса и такелаж на берег. Оп не намеревался немедленно бежать из Англии. В тот же день Рэли написал одному из своих родственников, что мог бы сделаться пиратом, поскольку обладает превосходным судном, «лучше которого нет на свете», и многие из его людей желали этого. Во время плавания, особенно при разграблении Сан-Томе, он захватил у испанцев различные ценности, по его оценке, стоимостью 100 тысяч фунтов стерлингов. Имея такие средства, он мог бы собрать компанию, с которой весьма затруднил бы морское сообщение с Европой. Но он не стал этого делать. Хорошо ли, плохо ли, но он дома.

Леди Рэли встретила мужа в Плимуте, и они жили там в доме Дрейка. Рэли приводил в порядок дела после плавания. Лишь в десятых числах июля супруги Рэли направились в Лондон. Но только они проехали немногим более 20 миль, как были остановлены вице-адмиралом Стакли, который сказал, что имеет приказ арестовать Рэли. Хотя у Стакли не было с собой официального документа, Рэли поверил ему на слово, и они повернули обратно в Плимут. Стакли был племянником Ричарда Гренвилла и, таким образом, кузеном Рэли. Его отец Джон Стакли принимал участие в одном из плаваний в Вирджинию.

Прошло еще несколько странно тихих дней. Все ждали, что Рэли попытается скрыться из Англии. Казалось, ничто ее препятствовало ему. Леди Рэли уговаривала мужа сделать это и даже договорилась с двумя французскими капитанами из Ла-Рошели, Флори и Ле Грандом, что они переправят Рэли через канал. Однажды ночью Рэли отправился к берегу, где стояло судно Флори, но, неожиданно передумав, повернул назад. Возможно, в нем заговорила гордость, и он, человек чести, устыдился ночного бегства.

В Лондоне распространились слухи, что Рэли слишком тяжело болен для того, чтобы предпринять поездку. И он остался в Плимуте. Но 23 июля Тайный совет дал категорический приказ Стакли доставить Рэли в столицу. 25 июля Рэли, его жена и несколько слуг покинули Плимут.

В гостинице Брентфорда, расположенного недалеко от Лондона, Рэли встретил француза Давида де Новьона, который передал ему записку от французского посла в Лондоне Ле Клерка. Посол выражал желание встретиться с Рэли. Тот ответил согласием. 7 августа Рэли прибыл в Лондон, а на следующий день его посетили Ле Клерк и де Новьон. Встреча состоялась в присутствии друзей Рэли, так что о ее секретности не могло быть и речи. Во всяком случае, Тайный совет знал о ней.

Ле Клерк предложил Рэли бежать во Францию. Французский король намерен использовать его, чтобы помешать сближению Англии с Испанией, которое должно произойти после женитьбы английского принца на испанской принцессе. Посол сказал, что королева Анна решительно против этой женитьбы и что она попытается защитить Рэли перед Яковом.

Рэли согласился бежать во Францию, но только не на французском корабле. Он решил воспользоваться переданным ему ранее предложением некоего Эдварда Коттрелла, одного из служащих Тауэра, который помогал Рэли во время его второго заключения в Тауэре. Стакли также вызвался помогать. Они обещали доставить Рэли к устью Темзы, откуда знакомый Рэли боцман Харт должен был перевезти его во Францию на своем паруснике.

Решили отправиться в ту же ночь. Коттрелл с двумя лодками ждал Рэлй на берегу Темзы. Он появился в шляпе с широкой зеленой лентой, с нелепой фальшивой бородой, в руках у него был дорожный мешок и четыре пистолета.

Стакли с сыном, Харт и слуга Рэли ждали его у лодок. Рэли отдал два пистолета Стакли, и они отчалили. Вдруг Рэли увидел большую шлюпку, которая шла за ними. Рэли решил, что его предали, но Стакли стал возмущаться подозрительностью Рэли и заявил, что очень сожалеет, что принял участие в этом рискованном предприятии.

Когда беглецы достигли Гринвича, рядом с ними прошла какая-то лодка. Опять у Рэли возникло подозрение в предательстве. Наконец они достигли того места, где Рэли должен был пересесть на парусник Харта. И действительно, недалеко показались два или три парусника, но Харт сказал, что среди них нет его судна. Тут уж Рэли окончательно убедился в том, что он окружен предателями. Лодки подошли к берегу, где Стакли заявил Рэли, что от имени английского короля арестовывает его.

За свое предательство Стакли получил тысячу фунтов стерлингов. Многие его осуждали, и он даже пожаловался на это Якову. «Если бы я вешал всех, кто плохо о тебе говорит, то не хватило бы деревьев в моем королевстве», — ответил Яков. Позднее Стакли был обвинен в крупном мошенничестве и приговорен к смертной казни; Казнь, однако, была ему заменена тюремным заключением. В тюрьме он сошел с ума и умер в августе 1620 г.

Рэли был доставлен к Лондон и в третий раз заключен в Тауэр.

Все друзья и враги Рэли были теперь уверены, что ему уготована близкая смерть. Не сомневался в этом и Гондомар, тем более что у него было письмо из Гринвича от фаворита короля Джорджа Виллирса, датированное 26 июня, в котором тот писал, что «его величество будет так же суров в наказании (Рэли и его людей. — К.М.), как если бы они сделали то же самое с каким-либо городом Англии», то есть сожгли его, как был сожжен Сан-Томе. В письме говорилось, что золото и сокровища, захваченные Рэли, будут возвращены Испании.

Весной 1618 г. Гондомар должен был вернуться в Мадрид, но, когда узнал о прибытии Рэли, остался в Англии. Испанский посол покинул Лондон 15 июля, когда было уже совершенно очевидно, что король и Тайный совет выполнят свои обязательства перед Филиппом III. Переговоры о династическом браке шли к успешному завершению. Порукой тому была голова Рэли.

Шли дни, но никакого сообщения о дальнейшей судьбе Рэли не было. Лондон был полон самых противоречивых слухов: говорили, что Рэли будет казнен за свои старые преступления, что Рэли тотчас же казнят за новые злодеяния, что Рэли будут сначала держать в заключении, а казнят позднее, наконец, что Рэли будет прощен, учитывая ходатайство королевы, и поселится за границей.

Трижды Рэли был опрощен комитетом Тайного совета, состоявшим из лорда Фрэнсиса Бэкона, архиепископа Эбботта, графа Уорсестера, Эдварда Коука, Юлиуса Сезара и Роберта Ноунтона. Комитет нашел, что в деле Рэли много неясного. Например, есть основания считать, что сам король юридически так же виновен, как и Рэли, за то, что произошло в Гвиане. Рэли причинял ущерб испанской собственности и убивал испанских подданных на предположительно испанской территории. Но если местом преступления Рэли была испанская территория и король знал, что она принадлежит Испании, почему же тогда он послал туда вооруженную экспедицию? Если упомянутая территория не испанская, а английская, тогда, естественно, Рэли не совершил никаких преступлений. У комитета возникло много других вопросов. Думал ли вообще Рэли искать золотые копи? Члены комитета были уверены, что нет. Многие участники экспедиции считали, что Рэли провел их как дураков: завлек в плавание баснями о золотых копях, которых, как ему было хорошо известно, вообще не существовало. Получил ли Рэли перед уходом в плавание какие-то тайные инструкции короля? Еще из Плимута он написал письмо лорду Кэрью, в котором объяснил все случившееся за время экспедиции и выразил удивление тем, что король недоволен нападением на Сан-Томе. «Со времени моего прибытия в Ирландию, — писал Рэли, — я немало встревожен разговорами о том, что впал в немилость его величества за захват города в Гвиане, который был во владении испанцев». Эти слова, по мнению комитета, намекали на какую-то договоренность с королем.