Пять дней Флиндерс ждал ответа, но напрасно. Нервное состояние, вызванное неопределенностью его положения, ощущение собственного бессилия перед беззаконием колониальных властей усугублялись невыносимой жарой и духотой. Солнце палило нещадно, а горы, окружавшие Порт-Луи с востока и юга, закрывали его от северного ветра, дувшего с океана. С ноября по апрель жители, если их не задерживали в городе дела, переезжали в более высокие и открытые для ветров части острова.
«Мы, заточенные в центре города, — писал впоследствии Флиндерс, — а до этого три месяца находившиеся в крайней тесноте на двадцатидевятитонном суденышке, особенно остро ощущали все неудобства нашего положения, да и тягостное чувство, вызванное столь плохим обращением, пагубно отражалось на нашем здоровье. Но жара и недостаток свежего воздуха были еще не самыми страшными бедами. Наши незавешенные кровати осаждали полчища клопов и рои москитов, и укусы этих насекомых… были значительно болезненнее, чем обычно. Почти весь покрытый зудящими ранкам, которые на ногах и руках превращались в язвы, я написал губернатору, прося его прислать ко мне врача, а также сообщить, каким образом я могу послать письма в Адмиралтейство Великобритании, а также своей семье и друзьям. Основной вопрос я не затрагивал, ожидая ответа на ранее посланное письмо».
В полдень один из офицеров сообщил Флиндерсу, что губернатор разрешает ему писать письма, но они должны передаваться мэру города незапечатанными, а тот уж будет посылать их адресатам. Вечером к Флиндерсу пришел врач и затем посещал его ежедневно.
Ответа на свое первое письмо губернатору Флиндерс не получил. Поэтому 25 декабря он написал новое письмо, в котором вновь отвергал домыслы о его шпионских действиях, указывал, что поражен «неджентльменскими и неосмотрительными» действиями офицера столь высокого ранга. Он настаивал на освобождении и разрешении продолжать плавание, ссылаясь на охранное письмо французского правительства.
Вечером того же дня солдат принес Флиндерсу ответ губернатора, написанный по-французски. Флиндерс, сгоравший от нетерпения узнать его содержание, не стал дожидаться утра, когда должен был прийти переводчик, a, взяв словарь, кое-как прочитал текст.
Губернатор отчитывал Флиндерса за непочтительный тон его писем и заявлял, что прекращает с ним всякую переписку, поскольку Флиндерс «мало знаком с правилами приличия». Ответ губернатора привел Флиндерса в ярость. «Обвинение в несоблюдении правил приличия, — писал он много лет спустя, — звучало странно в устах того, кто продержал меня около двух часов на улице, когда я пришел по его приглашению, и кто назвал меня обманщиком без всякой проверки».
Видя, что добиться освобождения пока не удается, Флиндерс решил просить губернатора вернуть хотя бы бумаги, книги, карты, взятые французами с «Камберленда». На следующее утро, после того как переводчик прочитал письмо губернатора, Флиндерс письменно изложил ему свою просьбу: вернуть книги, рукописи и карты, с тем чтобы закончить составление карты залива Карпентария. Одновременно Флиндерс обращал внимание губернатора на то, что команду «Камберленда» содержат в плохих условиях и отвратительно кормят. «Я представил жалобу моих матросов на то, что их поместили в месте, лишенном доступа свежего воздуха, что в климате, подобном этому… является губительным для организма европейцев», — писал Флиндерс в книге «Путешествие к Terra Australis».
Ответ губернатора Флиндерсу принес один из офицеров, который передал ему также бумаги и книги. Жалоба на плохое содержание команды была отвергнута.
Флиндерс находился, в сущности, в тюремных условиях, хоть и был помещен в таверне. У двери в его комнату постоянно дежурил часовой. Посещать Флиндерса могли только врач и переводчик, да и последние, проходя к нему, предъявляли часовому письменное разрешение губернатора. Местному слуге, который приносил Флиндерсу еду, запрещалось с ним разговаривать. На просьбы врача разрешить Флиндерсу небольшие прогулки, что было необходимо для восстановления его здоровья, Декан всякий раз отвечал отказом.
Флиндерсу так и не были возвращены наиболее ценные из взятых с «Камберленда» материалов, его судовой журнал, дневники.
3 февраля 1804 г. Флиндерс послал губернатору новое письмо, в котором выражал протест против действий французских властей и просил Декана принять его. Через пять дней переводчик передал ему ответ губернатора: «Капитан Флиндерс должен знать, что я не желаю его видеть и не хочу отвечать на его письма. Мне бесполезно с ним встречаться, ибо разговор, вероятно, будет таков, что вынудит меня отправить его в тюрьму».
Новые письменные обращения Флиндерса к губернатору также не привели ни к чему. Его жизнь в Порт-Луи оставалась без изменений. Лишь в последний день марта 1804 г., через 105-дней после ареста, Флиндерса поместили в доме, находившемся на расстоянии мили от города. За неделю до этого команда «Камберленда» была переведена из плавучей тюрьмы на берег, а затем отправлена в восточную часть острова.
Флиндерсу разрешили прогулки, правда в сопровождении кого-либо из французских офицеров. Первая же прогулка показала, как он еще слаб. «Эту небольшую прогулку на расстояние мили, — писал впоследствии Флиндерс, — я был в состоянии совершать лишь с помощью полковника Монистроля, на руку которого я опирался».
В доме, где теперь жил Флиндерс, находилось еще несколько английских капитанов, захваченных в плен французами. Вообще к этому времени на Маврикии было уже немало пленных британцев, поскольку французский флот, базировавшийся в основном на этом острове, в 1803–1804 гг. усилил свои действия против британских судов, плававших в Индийском океане. Командующий британским флотом в Индийском океане адмирал Питер Рейнир в июне 1804 г. приказал блокировать остров. Однако сделать это не удавалось. 27 сентября у берегов Маврикия появилась английская эскадра в составе пяти кораблей под командованием капитана Джона Осборна.
У пленников возникла надежда на освобождение. С большим волнением они ждали результатов переговоров между Осборном и Деканом об обмене военнопленными. Но Флиндерса и его товарищей по несчастью ждало разочарование. Им передали, что Декан отказался вести какие-либо переговоры об освобождении захваченных англичан. В конце октября английская эскадра отошла от острова.
Декан, отказывавший Флиндерсу во всех его просьбах и продолжавший держать капитана, по сути, под домашним арестом, был куда более снисходителен к другим британским пленным. В ноябре двум англичанам было разрешено вернуться на родину. «Я использовал благоприятную возможность, — писал Флиндерс в книге «Путешествие к Terra Australis», — послал с одним из этих джентльменов помимо общей карты Terra Australis, содержавшей все мои открытия и исследования, и записку о магнетизме судов, адресованную президенту Королевского общества».
Вскоре были освобождены многие другие англичане, находившиеся в плену на острове Маврикий. Некоторые из них были направлены в Индию, другие — прямо в Англию. Положение Флиндерса оставалось прежним. 17 декабря 1804 г. капитан написал новое письмо губернатору, в котором обращал внимание на то, что прошел уже год его заключения, а он все еще остается в полном неведении относительно своей дальнейшей судьбы. Флиндерс просил отправить его во Францию; чтобы там рассмотрели его дело и приняли окончательное решение. Губернатор даже не ответил на это письмо, как не ответил и на второе, посланное через неделю. Между тем здоровье Флиндерса продолжало оставаться очень плохим.
В мае 1805 г. было освобождено еще несколько англичан, среди них и Эйкен. Они покинули Маврикий на борту американского судна. С Эйкеном Флиндерс послал в Англию подробные данные о своих открытиях в Новой Голландии.
4 июля к берегам Маврикия вновь подошла эскадра под командованием капитана Джона Осборна. На этот раз договоренность об обмене военнопленными была достигнута очень быстро. Но Флиндерса Декан опять не отпустил, несмотря на то что получил от британского генерал-губернатора в Индии специальное письмо по этому поводу. Секретарь Декана объяснил Флиндерсу, что его дело рассматривается непосредственно французским правительством, поэтому губернатор до получения ответа из Парижа не может предпринять каких-либо действий.
