— Вперед!

Десяток стрелков, подхватив длинное бревно, с разбегу ударили им в остатки баррикады и под взметнувшийся сноп искр опрокинули завал. Алебардщики, используя свое оружие как багры, полностью расчистили проход, и мы вышли на приворотную площадь.

Окинув взглядом открывшееся пространство, вижу, что противник оставил надежду задержать нас на улицах посада и затворился в старом городе. Ворота уже закрыты, а в бойницах мечутся факелы готовящихся к штурму защитников.

«Вот и хорошо! — Бормочу я про себя. — Вот и отлично!»

Повернувшись, нахожу взглядом Куранбасу.

— Выкатывай на ударную дистанцию баллисты. Дадим немцам прикурить!

Дернувшийся было половец недоуменно остановился.

— Чего дадим немцам⁈

Машу на него рукой, мол не важно, давай действуй!

Недовольно буркнув, Куранбаса побежал к баллистам, и вскоре они уже выкатились на площадь.

Здесь снега почти нет, и народ впрягся по двадцать человек в каждые сани, толкая их по месиву из снежной грязи и песка.

Прикинув на взгляд расстояние в сотню шагов, я показал.

— Сюда!

Слишком близко мне не нужно. У меня нет задачи поджечь старый город и монастырь, мне надо только оттянуть на себя всех защитников.

Баллисты выстроены в линию, и я командую.

— Стрелять беглым, по готовности!

Роты строятся позади баллист, вне зоны досягаемости стрелков из крепости, а с соседней улицы уже показался передовой отряд из колонны Эрика.

Через минуту он сам уже рядом и докладывает, что прошли почти как по маслу.

— Так кое-где пришлось повозиться, слегка!

Дан растянулся в довольной усмешке, но я вижу порванные кольца кольчуги на плече и хмурюсь.

— А это что? — Показываю на свежую, не запекшуюся кровь.

Эрик что-то объясняет, уверяя что это ерунда, царапина, но я-то вижу, что это не так, и поворачиваюсь к Куранбасе.

— Иргиль где⁈

Половец разводит руками.

— Ее возок и сани с этим, как его… — Он чертыхнулся по-своему, но все-таки вспомнил новое слово. — С лазаретом! У входа на посад, они с охраной! Как ты и приказывал, ждут команды.

Подтверждающе киваю, мол да, было такое, и приказываю.

— Пошли людей за ними, а пока подъедут, пусть дом какой-нибудь подготовят и всех раненых туда, а Иргиль уж сама решит, что и с кем делать.

Перевожу взгляд на Эрика и втолковываю уже ему.

— А ты что стоишь! Сдай командование командиру первой роты и дуй к Иргиль. Пока она рану не осмотрит, даже не вздумай возвращаться!

Эрик пытается возразить, но я награждаю его таким взглядом, что тот, поникнув, рапортует «есть» и уходит.

На снегу, где он только что стоял осталось красное пятно, и я крою его в сердцах.

— Тоже мне берсерк! Сейчас царапина, а потом заражение крови и будешь ты, брат Эрик, в своей Валгалле мед с Одином пить!

Почти тысяча бойцов выстроились поротно на краю площади, а баллисты методично отправляют один снаряд за другим за стены. Теперь пламя уже внутри старого города, и мне хорошо видно, что творится на стенах.

Пытаюсь пересчитать по темным силуэтам и торчащим копьям, сколько на стенах бойцов. Сделать это не просто, и результат весьма приблизительный, но по самой минимальной прикидке не меньше сотни.

«Значит, весь периметр они точно не охраняют!» — Делаю такой вывод и приказываю бить в барабан.

Только что примчался гонец от Калиды и принес всего три слова.

«Я на стене!»

«Значит, и нам пора!» — Подумав, обвожу взглядом лица собравшихся вокруг меня ротных.

— Начинайте движение, но не торопясь! Только чтобы сковать внимание защитников. В первой линии штурмовые роты, стрелки позади держат под прицелом бойницы. Пусть болты не жалеют и не дают им высунуться. Ждем, когда Калида откроет нам ворота.

Ротные разбежалась к своим, и через минуту под рокот барабанов шеренги алебардщиков сделали первый шаг.

Внимательно слежу за стеной и вижу начавшуюся там суету. Стрелки перестали следить за площадью и начали нещадно палить куда-то вовнутрь, да и народу на стене явно поубавилось.

«Ясно! — Делаю резонный вывод. — Наши наступают им на пятки!»

Я выделил Калиде четыре роты, это без малого четыреста бойцов. По моим подсчетам в два раза больше, чем есть сейчас защитников крепости. Раз бой идет уже внутри, значит, восточная стена захвачена и подкрепления идут на помочь штурмовому отряду.

Еще один взгляд на стену. Створки ворот по-прежнему неподвижны, но рота Соболя уже пошла на штурм. Бойцы поползли по приставленным к стене лестницам, а стрелки выцеливают любое движение наверху.

Вслед за Ванькой не утерпел и Ерш, он тоже повел своих парней на штурм.

Выругавшись и пообещав выпороть обоих, слежу за лезущими наверх бойцами. Вот один упал, второй, но в общей массе движение вверх налицо.

Теперь уже все роты рванулись на штурм. Лестниц не хватает, и под стеной скопилось слишком много народу.

Я сжимаю кулаки и крою матюками всех своих командиров. Если сейчас у защитников крепости найдутся резервы, то на головы моих бойцов посыпятся камни и польется смола. Защищать свои крепости немцы умеют, в этом я не сомневаюсь.

К счастью для меня, оборона города выдохлась. Силы слишком неравны. Нас в пять раз больше, и я вижу Ваньку уже на стене. Увернувшись от удара копья, он прыгает вниз, на промахнувшегося защитника. Его силуэт пропадает за зубцами бойницы, но следом за ним на парапет стены уже взбирается следующий.

Душераздирающий скрип заставляет меня вздрогнуть, и взгляд моментально перескакивает на ворота. Так и есть, тяжелые окованные металлом створки начали медленно раскрываться. В появившуюся щель, не дожидаясь полного открытия, устремляется первый взвод алебардщиков, и это значит все! Я могу спокойно выдохнуть, город Дерпт взят на щит!

В каменном коридоре гулко отдаются шаги. Неверное, пламя факелов превращает тени идущих в размазанные силуэты жутких чудовищ.

Я слышу каждый свой шаг и шаги идущих по бокам Калиды и Куранбасы. Старый город взят, там внизу мои стрелки обшаривают каждый дом и стаскивают всю добычу на площадь. Монастырь тоже взят, всех монахов согнали в зал главной кирхи, а мы сейчас идем к покоям епископа.

У резной дубовой двери два охранника, их руки на рукоятях мечей, а в глазах страх. Калида вытаскивает клинок, но я останавливаю его и обращаюсь к кнехтам.

— Вашему господину ничего не угрожает! За него заплатят выкуп, и я его отпущу, а вот вашу жизнь вам никто не вернет. — Мой немецкий хорош, и я вижу, что каждое мое слово доходит до стражников. — Подумайте, стоит ли умирать, если все равно вы ничего сделать не можете. — Обернувшись, я показываю рукой на десяток алебардщиков за моей спиной. — Оружие на пол, и я обещаю сохранить вам жизнь!

Несколько мгновений тишины, и первый клинок, звякнув, упал на каменные плиты. Второй охранник, затравленно зыркнув по сторонам, тоже бросил свой меч на пол.

— Вот и отлично! — Я улыбнулся Калиде. — Проводи господ к остальным пленным.

Стражников увели, а я подошел к двери и толкнул ее от себя. Заскрипев, она поддалась, и в полумраке большой комнаты я увидел человека, стоящего на коленях перед распятием.

Усмехнувшись, делаю шаг вовнутрь.

— Да не поможет Он тому, кто нарушил заповедь Его! Не возжелай добра ближнего своего, завещал Иисус последователям своим.

Вздрогнув, человек обернулся и, увидев меня, вскочил на ноги. Пятясь задом, он уперся спиной в алтарь и начал быстро креститься.

Положив ладонь на рукоять меча, останавливаю его горячечный шепот.

— И не надейся, я не пропаду, и молитва тебе не поможет! Раньше надо было думать, гер епископ, когда ты людей моих обижал и в темницу кидал, а теперь уже поздно. Пришла пора платить по счетам!

Епископ Герман вновь вздрогнул, и в его глазах вспыхнуло отчаяние, перемешанное с ужасом.

— Я не боюсь тебя, варвар! — Он аж напрягся, чтобы голос его не дрогнул. — Мой бог защитит меня!