Интересно, как он там. Прошло уже больше часа. Лекарь прибыл около получаса назад, неужели у мальчишки настолько серьёзные травмы. Я очень переживала за него и нервничала. Сама не заметила, как начала ходить от окна к двери и обратно. Богиня, пусть с ним всё будет хорошо.

В дверь постучали. Наконец-то. Я села за стол и крикнула:

— Войдите.

В помещение зашёл высокий мужчина-эльф на вид лет тридцати пяти. Его длинные волосы цвета снега были заплетены по бокам в маленькие косички, а на макушке собраны в хвост, который достигал бёдер. Глаза были светло-серого оттенка, маленький нос и тонкие губы, лицо сосредоточенное и хмурое.

— Госпожа Анитаниэль, — поклонился.

— Просто Анита. Как он себя чувствует? С ним всё хорошо? — засыпала его вопросами.

Смотря в его хмурое лицо, я боялась услышать, что у Кита плохи дела и, возможно, он может умереть. От этих мыслей меня начала бить дрожь.

— Сейчас с ним всё хорошо, я дал ему укрепляющий отвар и он уснул. Но я никогда не видел таких побоев. У него сотрясение, сломаны пять рёбер, ушибы и гематомы по всему телу, множество следов от плети. Организм истощён, думаю, он не ел около недели, — его взгляд говорил: "как вы могли сделать такое с ребёнком", но я не стала его переубеждать.

Я была так шокирована, и не услышала, что он сказал в самом конце. Когда посмотрела на эльфа, он уже подходил к двери.

— Я приеду через неделю, проведать мальчика.

Машинально кивнула, безуспешно пытаясь собраться с мыслями. Как мальчишка выжил с такими травмами? Нужно было убить того урода, он не заслуживает жить. Посидев ещё несколько минут, отправилась к Киту.

Минут десять не могла решиться зайти в собственную комнату, волнение переполняло меня. Мальчишка находился за дверью. Мне хотелось его увидеть и убедиться, что с ним все в порядке, но я боялась. Как он отнесется к новой хозяйке? Будет ли меня ненавидеть, как и остальных хозяев? Помнит ли он меня, ведь тогда у него был шок, и он мог забыть про меня. Что мне тогда делать? Я не знаю, ничего не знаю. Я никогда ни о ком не заботилась. У меня нет ни брата, ни сестры. Я единственный ребенок в семье, меня вроде как должны любить, холить и лелеять. Но все совсем не так. Мать я видела редко, а отца еще реже. Было такое чувство словно он не мог находиться рядом со мной больше положенного времени, которое определял сам. И пытался ограничить наше общение с матерью. До сих пор не понимаю его мотивов. Мной занимались служанки и няньки, которые тоже не особо меня любили, но выполняли свою работу за пару золотых в месяц. Так что о любви и заботе я мало имела представления.

— Госпожа Анита.

Я вздрогнула от голоса, рядом со мной стояла Эмма. Я была так погружена в свои мысли, что не замела как ко мне кто-то подошел. Огромный промах для того, кто хочет быть стражем. Меня могли убить, и я не поняла бы кто это сделал.

— Вам бы отдохнуть и поесть, выглядите измученной.

В ее глазах было беспокойство, она заботилась обо мне, пожалуй, больше чем кто-либо.

— Спасибо Эмма за сегодня, я буду спать в гостевой спальне.

— Вам принести поесть?

— Нет, я ничего не хочу, — отказалась. Аппетита не было, сейчас и кусок в горло не полезет.

Я направилась в гостевые покои, они находятся через две двери от моих. Комната оформлена в синих тонах. Большая кровать посередине комнаты заправлена голубой шелковой простыней, подушки с одеялом синего цвета. Небольшой шкаф переливающийся разными оттенками синего с помощью артефакта, стоял с левой стороны от кровати. Так же в комнате стоит два кресла, тоже синего цвета, и маленький столик между ними. Голубые стены расписаны белыми узорами, напоминающие узоры мороза на окнах. Хотя я и люблю темные тона, эта комната мне нравилась. Только сейчас поняла, что Киту понадобиться своя комната. И одежда с обувью, артефакты и много чего еще. Еще так много предстоит сделать. И поговорить с дядей — императором, чего очень не хочется. У каждого раба должен быть документ помимо клейма подтверждающий личность и имя хозяина, иначе таких рабов отправляют на гномьи рудники. Люди, да и не только они, долго там не живут. Максимум год или два и умирают от несчастны случав, голода и болезней. Но об этом я подумаю завтра, а сейчас спать. Как только голова коснулась подушки, я уснула.

Проснулась от грохота за дверью. Вышла из комнаты и замерла от картины стоящей перед глазами. Марселиус держал мальчишку, вырывающегося из его рук. Кит лепетал что-то про госпожу и наказание. Я не могла толком разобрать его слов, лишь обрывки.

— Что здесь происходит? — мой голос после сна был хриплым и грубым.

Моментально стало тихо и как-то неуютно, по коже пробежали мурашки. Я обхватила плечи руками и посмотрела на застывших мужчин. Никто из них не спешил мне хоть что-то объяснить, и это начало раздражать. Я чувствовала, как глаза начали темнеть, еще чуть-чуть и они станут черными. Нужно успокоиться, не хочу пугать мальчишку еще больше. Марселиус привык к моим переходам настроения за те несколько лет находясь со мной рядом.

— Долго мне еще ждать? — недовольно спросила.

Первым пришел в себя Марселиус, отпустив мальчишку, согнулся в низком поклоне.

— Прошу прощения госпожа Анита. Мальчик хотел пройти к вам в комнату, а я его не пускал, — указал на очевидное.

— Что не пускал, я и так вижу.

Я посмотрела на Кита, который стоял, вжав голову в плечи и смотрел куда угодно, но не на меня. Видимо, как только он увидел меня, вся его храбрость или глупость, бесследно испарилась.

— Кит, подойди, — позвала мальчишку.

Его колотила такая дрожь, что и с расстояния не сложно заметить, как он боится. Медленно приблизился ко мне, и упал на колени. Вот же ж! Нужно будет ему объяснить, что падать на колени не нужно. Мне не доставляет это никакого удовольствия, скорее вызывает неприятные ощущения.

— Простите меня госпожа. Я не хотел, правда, — его голос был таким тихим и дрожал, что с трудом можно понять о чем он говорит.

— Не хотел чего? — уточнила.

— Сердить вас, — еще тише, с долей ужаса.

Сердить? Он думает, что за это я его накажу? Богиня, это будет сложнее, чем я думала. Здесь явное раболепие вперемешку с диким страхом и ужасом. Какой нужно быть тварью, чтобы довести до такого состояния?

— Поднимись Кит, я не сержусь.

Поднимаясь, он бросил на меня мимолетный взгляд, и тут же опустил. Марселиус стоял в стороне, и ждал дальнейших указаний. В нем мне нравится четкое выполнение приказов. На Марселя можно положиться.

— Марселиус, пусть Эмма принесет завтрак на нас двоих в мою комнату, — он снова поклонился и ушел выполнять поручение.

Кит стоял около меня опустив голову. Только сейчас заметила на нем другую одежду: черные штаны на несколько размеров больше и не спадали благодаря шнуровке, рубашка того же цвета и тоже велика на несколько размеров. На нем бы и его размера вещи висели, он такой худой и хрупкий. Как только он поправится, нужно будет его откормить и заняться его тренировками. Я направилась в свою комнату, в которой спал Кит.

Моя комната мало чем напоминала жилое помещение, так как в основном я жила в Академии. Оформлена в темно-бордовые цвета, кровать такая большая, что на ней поместиться человек пять-семь. Заправленная черными простынями, по боками от нее стоят две маленькие тумбочки бордового цвета с золотыми узорами. С левой стороны находилась дверь в ванную комнату, а по правую сторону гардероб. Около большого окна шириной около двух метров, стоит высокий цветок с маленькими бутонами лилового цвета. Темные бордовые портьеры обрамляли окна и создавали полумрак.

Кит застыл в проходе не решаясь войти. Никак его не пойму, сам рвался ко мне в комнату, а теперь боится подойти и трясется, как осиновый лист. Присела на кровать, и стала ждать его дальнейших действий. Подойдёт ли или так и будет там стоять. Смотря на него, видела перед собой маленького ребенка. Хрупкое худое тело, смазливое личико с аккуратными бровями и большими глазами, немного заострённый подбородок, маленький нос с горбинкой, которая появилась скорее всего от перелома. Широкий лоб, на который спускалась челка оборванными прядями, черные волосы были коротко стрижены. Где-то короче, где-то длиннее, наверное, стриг их сам. Синяки стали жёлтого цвета, на руках царапин больше не было. Из-под выреза рубашки были видны бинты. Вот ведь идиот, ребра ещё не срослись, а он тут перенапрягается. Ему как минимум неделю в постели лежать нужно, а не бегать по дому в поисках госпожи. За все то время, что я его рассматривала, он там и не шелохнулся. Все так же стоял на проходе чего-то ожидая. Я похлопал ладонью по месту рядом со мной и сказала: